Ангелина не сразу заметила, как испортилась погода, не отрываясь от телефона она следила за странными виражами такси. Машина кружилась вокруг, словно не решаясь въехать во двор. Пыталась дозвониться до таксиста, но звонок почему-то слетал. Очнулась только, когда нога утонула в сугробе.
- Что за… - девушка включила фонарик, и тонкий луч врезался в ревущие вихри.
- Что за… - повторила Ангелина, осторожно вынимая ногу из сугроба. Мокрый снег облепил изящную туфельку. Ноги сразу же промокли, и девушка хотела уже повернуть назад, чтобы переобуться, но в этот миг из подъезда выскочил ее сосед, Павел Воскресенков.
- Ангелина? Как ты здесь в это время?
- К подруге еду, она заболела, надо помочь.
- За-бо-ле-ла, - почему-то протянул сосед так равнодушно, что девушка подумала, что ее и не слышали. – За-бо-ле-ла, - повторил он. – Ангелина, а вы не слышали детский плач?
- Плач? Откуда здесь плач?
- Пойдемте, посмотрим, - сказал Воскресенков и шагнул в молочную кашу. Каша сразу же проглотила его.
- Стойте, стойте, - Ангелина стянула туфли и побежала за ним.
На Екатерину они наткнулись почти сразу, удивившись, как не заметили молодую женщину, застывшую соляным столпом в нескольких метрах от подъездной двери.
- Что с вами, вы здоровы? – бросился Павел к ней. Но та лишь беззвучно шевелила посиневшими губами.
- Ее в тепло надо срочно, - Ангелина подхватила несчастную, та даже не шелохнулась. Павел попытался взять ее на руки, но не смог даже оторвать от земли.
- Что тут происходит? – не выдержала Геля.
- Там, там, - вдруг прошептала Екатерина, слабо кивнув в сторону газона. Анна Захаровна свернулась клубком вокруг тонкого деревца, которое сама же и посадила весной.
- Надо звонить в полицию, я ничего не понимаю, - Воскресенков задыхался после тщетных попыток поднять женщину.
И тут они услышали слабый голос Екатерины:
- Туда, туда.
- Куда, милая? Скажи нам, что ты знаешь?
- Туда, - кивала Екатерина в сторону пустыря, подходившего к их двору с южной стороны.
- Пойдемте, посмотрим что ли? – нерешительно спросил Павел. Да вы, я смотрю, босиком.
- Ничего, несколько метров еще пройду.
Они прошли эти метры, а потом еще и еще, но спуска на пустырь так и не обнаружили. Вьюга трясла перед ними плотным пологом.
- Смотрите, откуда здесь деревья? Мы что, заблудились?
- Не знаю, - растерялась Ангелина. И в этот миг она услышала крик новорожденного.
- Вон там, в кустах, - первым увидел Павел.
Девушка уже дорыла ямку, и теперь прижимала маленькое тельце к груди.
- Что ты, постой, - бросилась к ней Ангелина.
- Не смей, не губи! – кричал Воскресенков.
Ангелина подбежала первой, упала рядом на землю и потянулась, чтобы обнять. Та не сопротивлялась, лишь смотрела настороженно из-под спутанных угольно-черных локонов. Подол ее белой рубахе побурел и застыл ледяной коркой. Она на миг остановилась, комья замерзшей земли высыпались из ее ладоней.
- Милая, милая, не убивай любовь, не сможешь и сама жить дальше. Посмотри на него, посмотри. - Младенец молча лежал на промерзшей земле. – Небеса тебе руку протянули, а ты отталкиваешь, душу свою губишь. Посмотри, какой у него ангельский взгляд.
По телу незнакомки прошла дрожь, она поднялась, стянула с плеч сбившуюся шаль, запеленала младенца и пошла прочь. Павел и Ангелина смотрели вслед до тех пор, пока призрачная фигурка не растаяла. В тот же миг метель сдернула покрывало, и оказалось, что нет никакого леса, а есть темный пустырь с черными кустиками бурьяна.
Ангелина чувствовала, что сейчас упадет, застывшие ноги больше не держали ее. И она обязательно упала бы, если бы не Павел и подбежавшая Екатерина. Подъездная дверь была распахнута, Анна Захаровна придерживала ее.
- Я вот что…вы того, никому… - быстро шептала она, заглядывая в лица соседей. Но те не слушали, вели ослабевшую, но сопротивляющуюся Ангелину:
- Мне к Карине надо, она ребенка потерять может.
- Завтра, все завтра.
У Ангелины зазвонил телефон.
- Каринка, - произнесла девушка растеряно. И пока слушала, тревога исчезала с лица. – Все хорошо, она в больнице уже, врачи сказали, ничего страшного.
Через несколько минут все разошлись по квартирам, и дом погрузился в тишину предрассветной ночи. И только в квартире Валентины и Бориса горел свет.
- Как же, Валечка, ведь опасно же, - уговаривал мужчина вызвать скорую. – Посмотри, ведь как порезалась!
- Ничего, Боренька, ничего…
Максим не спал, просто тихо лежал, стараясь не разбудить уснувшую, наконец, жену. Он все думал о легенде Монастырского леса, о несчастных младенцах и их матерях. И в этот миг ему захотелось своего ребенка, захотелось позволить себе быть отцом. Но он тут же осадил себя – хорош отец, семью обеспечить не может, Кристинка спит по четыре часа. А почему, собственно не может, вот завтра же позвонит друзьям, давно перебравшимся в столицу, они помогут. И тогда у них будет ребенок.
- Да, ребенок, - почему вслух сказал Максим.
- Какой ребенок? – спросила жена. Ей так и не удалось уснуть, сказывалось напряжение последних дней.
- Наш, разумеется, я хочу, чтобы у нас был ребенок.
- Уже, - ответила Кристина, прижимаясь к Максиму всем телом, телом, в котором росла новая жизнь.
Дорогие друзья, все, кто не хочет меня потерять, приходите на сайт, который постоянно обновляется, дополняется моими текстами. https://gvozdenko.ru/
В группу вконтакте https://vk.com/club94882932
Показы на этом ресурсе просто рухнули.