Невольничий рынок – место бурного торга. Молодые и красивые стоили тысячи денариев; рабы попроще – около пятисот. Для человека со средней зарплатой это дорого.
Рабский труд, земледелие и роскошь
Как и цена на другие товары, цены на рабов зависели от множества факторов. Мы не знаем, сколько точно стоили рабы в первые 400−500 лет существования «вечного города». Цена, судя по всему, была довольно умеренной, торговцы ориентировались на развитые средиземноморские рынки, в первую очередь в Греции и Карфагене.
До второй пунической войны (218 — 201 гг. до н. э.) основу римской экономики составлял труд свободного гражданина-земледельца. Крестьянин и члены его семьи обыкновенно обрабатывали 2−3 га земли — больше не могли физически. Рабы же, в которых превращали пленников из побеждённых племён, были немногочисленны и в основном выполняли роль домашних слуг и помощников в работе.
Масштабные завоевания и развитие экономики увеличили богатство римлян, увеличивались и средние размеры земельных наделов. Беднота стекалась в города, в сельской местности росла доля невольничьего труда. Обработка 30, 40, 50 га и более не под силу одному человеку, нужны наёмные работники и крепкие рабы. Соответственно, рос спрос на них.
В то же время знать пристрастилась к роскоши, и всё больше рабов требовалось и в качестве городских слуг. Число их пополнялось за счёт нищих, но ещё больше — за счёт естественного воспроизводства и войн. «Сколько врагов, столько рабов», — так тогда говорили.
В I в. н. э. рабов стало так много, что их число по меньшей мере сравнялось с числом свободных. После восстания Спартака и других бунтов это обеспокоило сенат. Патриции при императоре Тиберии обсуждали идею обязать невольников носить особую одежду, чтобы их проще было отличить. Однако от этого замысла пришлось отказаться. Рабам в специальной одежде стало бы слишком очевидно, что их — не меньше, а то и больше, и какую силу они представляют.
Торг уместен
Период подъёма рабовладения более богат источниками, потому и богаче наши знания о ценах на невольников. Безусловно, они менялись в зависимости от места и времени. На окраинах римского мира, где войско брало пленных, раб стоил дешевле. Там же их нередко оптом закупали торговцы. В Риме «живые орудия труда» продавались дороже. Оптом — дешевле, а по отдельности, с одеждой и украшениями — дороже. Сильнее всего на цену влияли личные качества раба. Ребёнок стоил в два-три раза дешевле взрослого, старики вообще редко имели какую-то ценность. Дороже всего продавали молодых, здоровых и красивых рабов.
На рынках работорговцы (их называли «мангонами») отчаянно торговались с покупателями. Рабов выставляли на помостах, на ногах делая метку белой краской — так обозначали их положение. На шею вешали таблички с описаниями, к примеру: «Галл, здоровый, грамотный, умеет петь, 800 денариев». На аукционе можно было сбить или поднять цену.
В среднем молодой, здоровый и сильный раб стоил 400−500 денариев. За одну такую монету римлянин мог купить 4 литра простого вина или литр оливкового масла. Несколько денариев стоил хлеб почти на месяц на одного человека. Во второй половине II в. до н. э. легионер получал жалованье в 1 денарий за три дня, спустя пару столетий — 1 денарий в день; в среднем примерно так же оплачивался труд простых наёмных работников в Риме. Таким образом, на покупку раба мог уйти средний заработок примерно за полтора года.
Раб с особыми навыками, скажем, повар, плотник или строитель, мог стоить и намного дороже. Образованный грек, способный служить секретарём или учителем для детей, мог стоить и 25 тысяч денариев. Политик и поэт Квинт Лутаций Катул (150 — 87 гг. до н. э.) купил однажды знаменитого грека Дафниса за 700 или 800 тыс. сестерций (1 денарий — 4 сестерция).
В III в. н. э. рабовладение вместе с завоевательными походами и переменами в экономике постепенно пошло на убыль и уже никогда не достигало в Средиземноморье прежних масштабов. С распадом Римской империи римские невольничьи рынки ушли в прошлое.