Когда я стала матерью-одиночкой, воспитывая маленьких мальчиков (четырехлетних и шестилетних близнецов), я не думала, что когда-нибудь все будет иначе. Как ни странно, я почувствовала облегчение, когда смогла вздохнуть с облегчением в собственном доме. Я уже провела годы, будучи измотанным и очень тонким, поскольку была единственным родителем для детей с эмоционально отсутствующим и незрелым отцом для моих детей.
Иногда я оглядываюсь на видео, где трое детей бегают в подгузниках, и задаюсь вопросом, как я выжила целиком. Я немного сумасшедшая, и в результате у меня ненормальное чувство юмора. Но эй, это тоже то, что помогло мне пережить трудные времена. Это было тяжело и эмоционально, но в то же время было полно потных рук и влажных поцелуев, которые я ни за что не променяю. Впрочем, не буду врать, раньше я регулярно мечтала о тихом гостиничном номере, в котором я могла бы просто переночевать. Целый год.
Когда я сказала биологическому отцу уйти, я уже пять лет была одним из родителей, несмотря на то, что он жил с нами. Биологический отец моих мальчиков часто задавался вопросом, любит ли он своих детей, и не раз говорил, что хотел бы их не иметь. В конце концов, он оскорбил меня, и я сказала ему уйти. Беспорядок, который он оставил после себя, был одновременно тяжелым и хаотичным. Я никогда не могла себе представить, что придет человек, с которым я захочу разделить свою жизнь, поскольку я чувствовала большое облегчение, когда покончила с мужчинами. Я также не думала, что найдется мужчина, который захочет сразиться с тремя маленькими мальчиками, пережившими травму. Но у Бога были другие планы на нас.
Я познакомилась с ним по работе. Он был высоким, красивым, умным и забавным, но почему-то я не видел в нем ничего, кроме друга. Долгое время. Он был рядом со мной после смерти моей матери. Он был для меня облегчением - местом, где можно было передохнуть между моей скорбью и потребностями моих детей. Что-то между нами росло медленно и устойчиво.
Когда он впервые встретил моих детей, я подумала, что он развернется и выбежит за дверь. Но он этого не сделал. Я готовила ужин для всех нас, забыла пару ингредиентов, и мне нужно было бежать в магазин за углом. Он предложил сходить сам.
Пока меня не было, один из моих близнецов заплакал, когда его брат взял у него игрушку. И, как это часто бывает с детьми, когда он начал плакать, все остальные его печали вылились в этот плач. Он залез под журнальный столик и начал плакать о своем биологическом отце. И этот человек, он сгорбился и начал говорить и, в конце концов, плакать вместе с ним. Он спросил моего мальчика, скучает ли он по отцу, и рассказал ему о том, что в детстве скучал по собственному отцу. Они вместе заплакали, и в конце концов мой сын сказал: «У тебя не было отца?»
И Саша сказал: «Нет, его не было рядом, когда я рос».
Мой сын спросил: «Ну, теперь это ты папа, да?»
И с этого момента он остался.
Это не всегда было легко, и не все мои сыновья так легко принимали его в своей жизни. Фактически, были почти переломные моменты. Но мы выжили, и сделали это всей семьей. Все мои мальчики зовут его «папа». Они сделали это в свое время, в своем собственном темпе и не ожидая этого.
Но он стал для них этим. Папа. Отчасти потому, что они не имеют отношения к своему биологическому отцу, но также потому, что он тот, кто разговаривает с ними, когда они возвращаются из школы грустными, научил их играть в футбол и помогает им, когда они больны.
Когда он вошел в нашу жизнь, он по-новому взглянул на поведение детей и их травмы, что спасло их жизнь. Он стал моим партнером в способе, которого я никогда раньше не испытывала в воспитании детей. Вместе мы установили границы, мы помогли им понять их гнев и грусть, и нам было весело вместе. Я не знала, что воспитание может быть таким. Или что мне не нужно было быть таким измученным или истощенным, как раньше.
Однако вначале мне было трудно отступить, чтобы оставить место для моего партнера родителям. Пришлось по-настоящему взбодриться, чтобы молчать. Не потому, что он делал что-то неправильно, а потому, что я так долго делал это сама.
Мне также пришлось научиться принимать раздражение и гнев моего партнера по поводу поведения детей. Все мы иногда устаем от наших детей, и мой муж справляется со своими разочарованиями очень хорошо, лучше, чем я. Но, прожив долгое время с мужчиной, которого не было, я начала нервничать, когда мой партнер раздражался и даже пытался компенсировать это, чтобы он не говорил об этом и не чувствовала этого.
Это заняло некоторое время, но я научилась позволять мужу чувствовать и говорить как о положительных, так и отрицательных эмоциях воспитания детей. Я узнала, что это тоже часть поддержки родителей в воспитании детей. Для мальчиков также было важно увидеть, как мужчина справляется со своим гневом и разочарованием здоровым образом. Им был нужен такой образец для подражания для собственного развития.
Сегодня у нас есть дочь. Мы семья из шести-восьми человек, если считать наших питомцев, как моих детей. Мои мальчики редко говорят о своем биологическом отце, хотя в нашем доме всегда было открыто говорить о нем. Иногда мои дети имеют дело со следами травм, но в целом они кажутся счастливыми. Пока я пишу это, один из моих детей устраивает турнир по аэрохоккею со своим отцом, братьями и сестрами в подвале. Все они в равной степени конкурируют друг с другом.
Когда я слышу, как один из наших сыновей кричит: «Папа, я собираюсь раздавить тебя», я поняла, что я счастлива, что он пришел в нашу семью.