(подробности по тегу "закреп")
Сзади, за моей спиной, послышался звук досадливого плевка и поспешные шлепки по кровавой грязи прочь. Я не обернулся, чтобы посмотреть на Тадеуша и Нэнси. Они сейчас, безусловно, в шоке, думал я, но ведь что-то же надо было делать в этом случае, разве это не так? Рано или поздно, но нам пришлось бы применить какие-то крайние меры, наподобие того, что я сделал сейчас, думал я ещё, и рано или поздно что-то вроде этого придётся делать даже им... Пусть вернутся в те две комнаты, в которых мы повстречались, отдохнут и успокоятся, а потом я вернусь к ним с едой, и они поймут, почему я так сделал...
Я перешагнул разодранный на куски, по сути, практически отсутствующий порог входной двери, а потом, вдохнув полной грудью свежий, с некоторой примесью — из-за того, что происходило за моей спиной - гниения воздух, а потом оглянулся по сторонам. Во дворе было пусто, совершенно пусто — не было ни мёртвых, ни живых, хотя нет, один покойник всё-таки был, но он валялся довольно далеко, почти у самого КПП, и я не мог разобрать причин его смерти. Ещё была нога на асфальтовой дорожке, но уж её-то за целого человека, живого или лишённого жизни, считать, наверное, было нельзя.
Я сделал осторожный шаг вперёд. Ничего не произошло, и я хотел было пройти вперёд ещё немного, но, подумав, решил не увлекаться — в конце-концов, пройти к окну кафе-столовой можно было и вдоль стены. Опять оглянулся — на всякий случай — присмотрелся к окрестностям как следует, но так никого и не увидел, а затем повернул направо, и не спеша, осторожно пошёл в сторону предполагаемого окна.
Хотя это окно было правильнее назвать не окном, а, скорее, витриной, наподобие тех, которые обычно бывают в настоящих кафе в центральной части любого более или менее крупного города — через такие хорошо обозревать проспекты и улицы, на которых они находятся, и следить за проходящими мимо людьми, или за собственным транспортом, который вы оставили подле, или за тем, как меняется погода снаружи. Обычно стекла в таких витринах довольно толстые, и оснащены датчиками сигнализации — такие вещи нужны не только лишь для того, чтобы защитить внутренние помещения кафе от каких-нибудь налётчиков, что по сути, случается в нашем современном обществе не так уж и часто, особенно в нашей старушке-Европе, кое-где в которой преступлением считается даже просто чересчур подозрительный вид, а на случай неких стихийных, форс-мажорных происшествий внутри или снаружи, вроде буйства подвыпившего посетителя или организованных беспорядков снаружи — каких-нибудь митингов, стачек или забастовок, или даже терактов. У нас на острове, конечно же, ничего такого никогда не было, и ни кем из нас не предвиделось, но — уж не знаю, как насчёт сигнализации, но стекло в этой витрине было чертовски толстым, толщиной в две трети моего указательного пальца. Такое нельзя было бы разбить ни камнем, ни разнести при помощи взрыва, разве что применить по нему удар из какого-нибудь гранатомёта, а то и вовсе артиллерийского орудия, потому что оно, судя по мелким нитевидным щетинкам, которые торчали из краёв осколков, которые всё ещё на данный момент находились в его раме, ещё было и армированным.
И, тем не менее, его не спасло ни то, не другое, как вы уже поняли, и большая его часть теперь находилась не в раме «витрины», а внутри самого кафе, на полу и столах, причём некоторые из «осколков» - хотя, наверное, было бы правильнее назвать эти «осколки» кусками — отлетели так далеко, что оказались возле самой барной стойки, и мутно посверкивали оттуда, как муляжные обломки льда, которым никогда не суждено растаять. Несколько из них, судя по всему, прикончили и тех, кто в нём решил укрыться — один из них сидел за обеденным столиком в обмякшей, но довольно обыденной — словно бы переел — позе, и не имел головы, а другой валялся чуть поодаль, в луже крови в проходе между баром и дальними от меня столиками. Больше здесь никого не было, разве что сквозняк, который, блуждая внутри помещения кафе, носил за собой какие-то бумажные обрывки, возможно, принесённые им с улицы, а возможно, добытые им уже внутри, из перевёрнутых и опрокинутых им же на пол салфетниц.