«Эдды» и саги сохранили множество свидетельств использования рунической магии в боевом искусстве Севера.
На протяжении всего XIX века в болотах и озерах Скандинавии на территории от Шлезвига на юге до Шёнена находили оружие, время изготовления которого датируется III-IV веками н. э.
Видный рунолог Вольфганг Краузе полагает, что оно не случайно попало туда, а было намеренно затоплено. На протяжении нескольких столетий воины как подношение богам предавали воде древки стрел и дротиков, многочисленные мечи и железные наконечники копий, которые оказывались поврежденными в ходе сражений или были приведены в негодность в процессе ритуала.
Тем не менее существует и другая точка зрения на причины «попадания» оружия в болота.
Все дело в том, что золото, серебро, драгоценности, украшения, красивые и дорогие одежды и оружие были для древних скандинавов воплощенным выражением богатства и славы.
Особую ценность эти вещи получали, если были получены в дар от хёвдинга.Считалось, что удача, счастье и слава, которыми наделен человек и которых особенно много у конунга, могут быть переданы другому человеку. Поэтому дар от хёвдинга считался материальным выражением всех этих качеств.
Полученные дары и захваченная добыча были для древних скандинавов не только увеличением богатства, но - что гораздо важнее - увеличение славы и могущества рода.
Военному снаряжению и оружию всех видов было принято давать имена. Эти имена имели магическое значение и потому непременно вырезались рунами. Самыми ранними из них являются рунические надписи на наконечниках копий.
Каждое имя существовало не сам по себе, а было закреплено за определенным «объектом», и только за ним одним. Имя и его носитель так тесно сливались, что становились неразделимым целым.
В древнеисландском языке все «говорящие имена», даже если они состоят из двух и более частей (слов), пишутся слитно. В современной Исландии существует даже поговорка: "Четверть - от отца, четверть - от матери, четверть - от воспитания и четверть - от имени".
Магическое назначение имен состояло в том, чтобы наделить оружие или другой предмет тем желанным воину свойством, которое обозначает имя.
Древнейшим из них следует, пожалуй, считать наконечник копья, найденный в Эвре-Стабу (Дания), возраст которого датируется 175 годом. На плоскости наконечника ясно различимы руны имени RaunijaR - "Пронзающее, разящее".
На копье из Дамсдорфе (Германия, III в.) начертаны другие руны - Ranja – "Нападающее".
В "Саге о Ньяле" рассказывается о заколдованном копье:
"У Халльгрима есть одно копье с широким наконечником, которое ему заколдовали: никакое оружие, кроме этого копья, не может его убить. Есть у этого копья еще одно свойство: если ему предстоит нанести смертельный удар, оно издает тонкий звон. Такая в нем чудодейственная сила".[1]
Есть свои имена и у секир, и у мечей. Например, в «Саге о Ньяле» упоминается секира по имени «Великанша битв».
Заметим, что в древнегерманском эпосе описание оружия героя является очень распространенным приемом героической характеристики. Так, особенно важную роль в поэме играет волшебный меч, который Беовульф находит в подводной пещере Гренделя и которым и убивает мать чудища:
Тогда он увидел
среди сокровищ
орудие славное,
меч победный,
во многих битвах
он был испытан,
клинок - наследие
древних гигантов;
несоразмерный,
он был для смертного
излишне тяжек
в игре сражений...[2]
У таких мечей с «воплощенными» именами, как правило, есть своя родословная, свидетельствующая о наличии у оружия выдающихся качеств, присущих ему от «рождения».
Так, на рукоятке меча из Вимосе (250 г.)читаем руны:
mariha iala
makja
Это означает «всем принадлежит этот знаменитый меч».
О заколдованном мече Скавнунг рассказывается и в "Саге о людях из Лаксдаля": "Но такова природа этого меча, что солнце не должно освещать его рукоять и его нельзя обнажать в присутствии женщин. Если кто-нибудь будет ранен этим мечом, то рана не может зажить, если ее не коснуться чудодейственным камнем, который есть при мече".[3]
О подобном же мече, носившем имя Скефнунг, который был извлечен из могильника знаменитого Хрольфа Краки, рассказывает "Сага о Кормаке", в которой также приводится и предупреждение, что именно может случиться с обладателем клинка в том случае, если он не выполнит необходимых условий.
"Далла (мать Кормака) посоветовала ему разыскать Скегги со среднего фьорда и попросить у него Скефнунг. Кормак отправился в Рейкьяр и рассказал Скегги о своей просьбе. Скегги же ответил, что не хочется давать ему, Кормаку, меч, они (Кормак и Скефнунг), де, слишком уж несхожи характером: "Скефнунг медлителен, ты же нетерпелив и упрям". Кормак уехал в гневе, вернулся в Мель и рассказал матери, что Скегги отказался дать ему на время меч. Скегги в то время был советчиком Даллы, и была меж ними большая приязнь. Далла сказала: "Скегги одолжит тебе меч, хоть и сделает он это без желания". Кормак почел нечестным, что Скегги согласится дать меч женщине, но не ему. [...] Несколько дней спустя она сказала, чтобы Кормак отправился в Рейкьяр и что на сей раз Скегги даст ему меч. Появившись у Скегги, Кормак вновь завел речь о Скефнунге, на что Скегги сказал: "Обращенье с ним может показаться тебе непростым. Ножны прилагаются к мечу, твое же дело дать ему покой; солнце не должно касаться его рукояти и не должно обнажать его, если не готов ты к бою; но если придешь на место схватки, то сядь и в одиночестве обнажи его. Подними клинок к небу и дунь на него; когда из рукояти выползет малая змея, наклони тогда клинок, чтобы было ей легче заползти вновь под рукоять". Сказал тогда Кормак: "Неужто много так условий у вас, колдунов?". Скегги же ответил: "Эти помогут тебе в полной мере". После этого Кормак вернулся домой и рассказал матери обо всем, что случилось, и сказал, что Скегги весьма подвластен ее воле; и, показав ей меч, попытался обнажить его, но клинок отказался покинуть ножны. "Слишком самонадеян ты, родич", – сказала на это Далла. Кормак же уперся ногой в рукоять и кожу, взвыл при том Скефнунг, но невозможно его было вытянуть из ножен.
Подошло время хольмганга[4], и Кормак выехал из дома с пятнадцатью мужами. С такой же дружиной приехал на место и Берси (противник Кормака). Кормак приехал первым и сказал Торгильс, что желает остаться один. Кормак сел, отвязал меч и не позаботился о том, чтобы солнце не светило на рукоять; он опоясался им поверх платья и попытался обнажить меч; но не мог этого сделать, пока не наступил на перекрестье; выскользнула из-под рукояти малая змея, но и тут Кормак не сделал того, что положено, и удача меча переменилась, и с воем вышел он из ножен".
Мечи и другие предметы вооружения могут жить своей «собственной» жизнь, постепенно меняя владельцев. За ними спускаются в могильный курган, хотя знают, что могильный житель наверняка проклянет посмевшего нарушить его покой.
Среди названий мечей саги упоминают следующие имена: Пламя Одина, Ехидна, Кусающий ногу, Лед битвы, Огонь щита, Огонь Гаутрека, Факел битвы. Змея раны, Змея кольчуги. Страх кольчуги. Язык ножен.
Все приведенные выше имена мечей являются кеннингами (метафорическими оборотами речи), и многие из них или отражают мистическую суть самого клинка, или призваны наделить его некими мистическими свойствами.
[1] Перевод С.Д. Кацнельсона.
[2] Перевод В.Г. Тихомирова.
[3] Перевод В.Г. Адмони и Т.И. Сильман.
[4] Хольмганг – "суд чести", или "суд богов", у древних скандинавов, в котором спор решался во время поединка.
(с) Наталия Будур - из книги "Повседневная жизнь викингов"
Больше о викингах можно прочитать в инста https://www.instagram.com/viking_liv/ или на ФБ в группе "Викинги. вчера и сегодня" https://www.facebook.com/groups/vikingsliv