Первая часть
Вторая часть
Третья часть
Четвёртая часть
Пятая часть
Шестая часть
Говорят, что дуракам везёт. Иногда, чтобы никого невзначай не обидеть, перефразируют: "новичкам везёт".
Папа впервые взял меня на рыбалку.
Нас собралась большая, шумная толпа: в гости приехали почти все дедушкины и бабушкины дети, привезли внучат и супругов. Поболтали, погуляли, поработали, а под конец дня всем скопищем пошли на дальнее озеро на рыбалку.
Уже был вечер, хотя жара и не думала спадать. Нас, детей, заставили всё же одеться теплее: озеро находилось на опушке леса, да и неизвестно, до скольких мы собирались рыбачить. Папа отмалчивался, когда к нему приставали с расспросами, и многозначительно курил. Запасался никотиновым терпением перед рыбалкой.
Мы взяли удочки, папа сложил в рюкзак таинственные баночки и коробочки, и мы тронулись. Дорога лежала через поле-пастбище. Всех животных пастухи согнали обратно в деревню, так что нас не затоптали каменные копыта.
По дороге мы шли и шутили, убегали вперёд и стояли, нетерпеливо дожидаясь взрослых, но чем выше становилась неподвижная стена леса, тем тише мы себя вели. Может, устали, может, на нас подействовали уговоры, может, чувствовали приближение чего-то...
Вот и лес. Мы идём его краем, чуть-чуть заступая во владения сосен, мха и папоротников. Папа нас ведёт по дороге. Потом, заметив что-то в глубине леса, не говоря ни слова уходит туда; мы стоим в нерешительности, ничего не понимающие и растерянные. Папа срывает какое-то растение и приносит его мне.
— Чистотел, — поясняет он. — Помажь соком бородавку, и она пройдёт.
Я киваю, беру стебелёк — он ворсистый, с острыми углами. На отломанном конце действительно белеет едко пахнущая жидкость, и я обмазываю ею бородавку.
(она отваливается у меня перед подъездом, когда мы возвращаемся в город).
Тропа сужается и уводит нас в топкую низину. Старательно перепрыгиваем с кочки на кочку, пародируя балерин, пока не забираемся повыше. Отсюда уже видно озеро. Оно небольшое и совсем не впечатляющее, да к тому же заросло по краям камышами.
Папа подводит нас к берегу и, вытащив банку из рюкзака, разбрасывает подкормку — кашу. Слипшиеся было крупинки в воздухе расцепляются и падают в воду. Не её поверхности разбегается паутина мелких кругов. Пока мы с любопытством вглядываемся в бездн, папа распутывает удочки. Взрослые — из тех, кто не в первый раз на рыбалке, — ему помогают. Они справляются скоро. Достают из баночки дождевых червяков или пресное тесто, нацепляют на крючок (это, оказывается, целое искусство) и забрасывают в озеро.
Папа выделяет мне мою личную удочку и велит следить за поплавком. Я гляжу и гляжу на него, ненадолго отвлекаюсь и снова гляжу... скучно. Да ещё и холодно сидеть на одном месте. Я уж совсем было отворачиваюсь, как поплавок начинает подрагивать.
— Клюёт, — с высоты своего опыта подмечает брат, сидящий рядышком со своей удочкой. Папа подходит ко мне и хватается за удилище рядом с моими ладонями. Мы вместе напряжённо следим за нервным дёрганьем поплавка. У того словно бы припадок. Я не знаю, чего ждать, поэтому мне любопытно. И вдруг — р-раз! — и поплавок почти полностью уходит под воду.
— Тащи! — говорит папа. Я резко тяну удочку вверх, чувствуя на конце тяжесть. Папа помогает мне. Вместе мы выбрасываем рыбину из воды; она летит большим полукругом вверх и шлёпается о землю.
Я подбегаю к рыбе. Она трепыхается в разные стороны, и я боюсь брать её скользкую в руки. Папа отцепляет рыбину от крючка и, улыбаясь, объявляет:
— Карась.
Я тоже улыбаюсь.
Моя первая рыба!
Замечательно!
Продолжение следует...