26 февраля 1995 года.
Большая комната, в которую набились призывники, была чем-то похожа на обыкновенный школьный класс. Осенний призыв давно закончился, весенний наступит ещё не скоро и в военкомате собралось не так уж много народа. Кто доучивался, кто долечивался, у кого-то не получилось продлить отсрочку. Мне тоже пришла повестка, прибыть с мыльно-рыльными принадлежностями.
Народа в армии не хватало. В стране бардак, министр обороны с президентом-алкоголиком затеяли войну на Кавказе, не считаясь с потерями, поэтому молодёжь косила от службы как могла, всеми правдами и неправдами. Дошло до того, что в соседнем дворе парень проглотил кусок карбида, чтобы заработать язву желудка. Но мне как-то косить не хотелось. Первые 18 лет жизни прошли в военном городке подплава. Батя - подводник. Соседи, знакомые, отцы друзей, все военные моряки, так что ничего необычного в службе не видел. Надо, значит надо.
Дверь в класс открылась, и вошли "покупатели", майор и два сержанта в зелёных фуражках.
-Пограничники! - Народ оживился, загудел, поворачиваясь к военным. Мне же как-то было без разницы, пограничники, моряки или подводные бульдозеристы. Вообще, с того момента, как всем семейством вернулись из Латвии на историческую родину, меня не покидало чувство какой-то сюрреалистичности происходящего. Россия оказалась совсем не такой, как по телевизору и которую помнил по поездкам к бабушке в детстве. Тревога, близкая к панике, неуверенность в завтрашнем дне, всеобщий бардак, боязнь перемен и злоба. Лютая злоба на жизнь в глазах людей.
Недобор в войсках заставил военкомат шустрить, поэтому как только получил прописку, меня сразу же поставили на учёт и буквально через неделю прилепили к дополнительному призыву отсрочников. Вот и сижу, смотрю на покупателей. Фамилию мою уже назвали, как и ещё трёх десятков парней, так что впереди граница. Интересно только какая.
Тех, кто живёт в городе, отпустили на ночь домой. Мать накрыла стол, отец достал поллитра, хотя и знал, что не пью. Пришлось чуть употребить. Две стопочки на удачу и третью, по обычаю, "за тех, кто в море".
Проводить на перрон пришёл только старший брат. Посмеялись над бомжеватым видом нашей группы, одетой во что не жалко. Постояли, покурили да попрощались без особых эмоций. Сам он срочную не служил, отработав альтернативку на пожарном катере судовым электриком, так что ничего полезного посоветовать не мог.
Из тех, кого отпустили по домам, двое не вернулись, поэтому майор был не в настроении. Сержанты только посмеивались, для них такая поездка в радость. Чем в казарме сидеть, прокатились через полстраны, погуляли-выпили втихаря и ведь обратно ещё ехать. А у молодёжи сумки богатые, да позвякивают, и хотя майор забрал большую часть спиртного, понятно, что осталось ещё много. Сержантов уже расспросили, как оказалось, едем в Мурманск, в учебку, где они и будут нашими "учителями". Такие же пацаны, как и мы, всего на год старше, но казалось, что разница лет пять, не меньше. Удивительное дело творит армейская служба!
До Москвы ехали на обычной электричке, заняв отдельный вагон. В тамбуре витали запахи перегара, травы и табака, народ оживлённо расспрашивал расслабившихся "дедушек" о "тяготах и лишениях". Майор злился, но пока молчал. Оно и понятно, его дело довести нас до точки назначения.
На входе в метро у Киевского вокзала всегда толпы народа, пройти трудно, а потерять призывников очень легко, поэтому сержанты стали озабоченно сбивать нас в кучу. Майор оглядел, все ли на месте и выдал -
-Стоим, ждём! Сначала проходят люди, потом мы! - Дружный хохот в ответ. Причём смеялись не только мы, но и прохожие, слышавшие эту фразу.
Мы уже не люди, понятное дело!
В поезде Москва-Мурманск один вагон принадлежал министерству обороны, но оказалось, что все места уже заняты гражданскими. Кто-то, распределяющий билеты, явно имел неплохой "гешефт" на таких перевозках. Да и верно! Зачем пустой вагон таскать, когда можно в него людей посадить. Всем хорошо, все довольны. А тут накладочка вышла, припёрлись призывники. Майор начал было качать права, но обитатели вагона вникать в ситуацию не захотели, билеты-то у них на руках. Идите и разбирайтесь с тем, кто их продал. А поезд вот-вот отойдёт.
Неприятности никому не нужны, поэтому народ в плацкартном вагоне потеснился, и мы кое-как загрузились. Сам майор поехал в соседнем купейном.
На столах возникли груды продуктов, появились стаканы, забулькала водка. Раскрасневшаяся проводница уже занялась натуральным обменом. Две палки варёной колбасы или палка копчёной за поллитра. Процесс набирал обороты, но мне пить не хотелось. Сидел и просто смотрел в окно, пожёвывая бутерброд. Поехали!
Спать на третьей грузовой полке то ещё удовольствие. Поверхность скользкая, вагон качается и на каждом повороте поезда начинаешь медленно сползать к краю. Чтобы хоть как-то заснуть пришлось просунуть пальцы в решётку вентиляции, рискуя их переломать при резком падении. Помогло.
Сопровождающий нас майор стал по одному вызывать к себе в купе, знакомиться. Дошла очередь и до меня.
-Товарищ майор, можно войти?- Постучав, заглянул. - Вызывали?
-Можно Машку за ляжку! Козу на возу! Ещё можно за х*й подержаться! А остальное всё - разрешите. Понял?
-Понял.
-Присаживайся тогда, раз понял. - Майор открыл папку с личными делами.
-Отец моряк-подводник, награды, грамоты, два года службы в Сирии. Дед, полковник инженерных войск, участник ВОВ, операции в Манчжурии, награды, ранение... - Майор оторвался от чтения.
-А что сам в училище не пошёл? Семья боевая.
-Где же я пойду, товарищ майор? В Латвии гражданства не дали, а в Россию только в декабре вернулись.
-Погоди! Как в декабре? Как же ты умудрился российское гражданство, прописку и учёт за два месяца оформить? - Удивился майор.
-А я и не оформлял гражданство. Паспорт СССР у меня ещё. - Тут уже мне пришлось удивляться. Какое, к чёрту, гражданство? Сам русский, паспорт советский, батя военный...
-Так тебя не имели права забирать. - Майор хмыкнул. - Ну да ладно. Вернёшься обратно, после службы проблем, думаю, не будет. Автоматом паспорт вручат. Всё, свободен!
Уже на вторые сутки пути наша неорганизованная толпа понемногу стала делиться на "группировки". В одной кучковались откровенные рас***дяи, так, что сразу стало понятно, кто будет источником проблем. В другой - центром стал крепыш-спортсмен. Остальные пока сами по себе. Познакомился с двумя соседями и с того момента так втроём и держались, стараясь не лезть в общий бардак. А он присутствовал!
Группа наших "хулиганов" как-то незаметно отжала себе два отдельных закутка плацкарта, где не прекращались громкие разговоры, звон посуды и веселье. Сопровождающие сержанты оттуда почти не выползали, откуда-то появились две молодые девчонки, словом, народ там собрался находчивый и прожжённый, несмотря на невеликий возраст. Эти нигде не пропадут! По хорошему, надо было бы присоединиться к ним, но уж слишком они мне показались шебутными. Лучше уж самому. Всё равно после учебки все разъедемся по разным местам.
В Петрозаводске, столице Карелии, разрешили немного размяться на перроне. Холодно, грязно... Сбегал на вокзал за сигаретами, потоптался немного и полез обратно в вагон, где народ бурно обсуждал убийство Влада Листьева, произошедшее пока мы были в пути.
В Мурманске нас уже поджидали тентованные ЗиЛы для перевозки людей. Не слишком тепло и уютно, но ехать можно, хотя пару раз, на кочках, подлетали вместе с лавками выскакивающими из пазов, и с грохотом рушились на дно кузова. Но было весело. В руках у всех сумки, вещмешки или старенькие рюкзаки, набитые несъеденными домашними продуктами и выданными ещё в военкомате сухими пайками. Паёк давали на трое суток. Кое-что,конечно, попробовали, но у всех была еда из дома, которую надо было уничтожить, поэтому каждый сохранил кучу банок тушёнки и каши.
Всё это богатство у нас заберут, было понятно, поэтому когда наша машина остановилась на светофоре, самый бойкий окликнул проходившего мимо пожилого мужика.
-Отец! Тушёнка не нужна?
Мужик попался ушлый. Сразу оценил наш "прикид", понял, кто такие и заспешил к кузову, вытаскивая из кармана матерчатую сумку. Отдать успели только несколько банок и ЗиЛ тронулся дальше.
-Давай, давай! Передавай! - Азартно кричали, сидевшие с края. Из глубины к ним плыли по рукам десятки банок. Отдать уже не получалось и парни стали просто выкидывать консервы на дорогу. Мужик суетился следом за машиной, подбирая. Сумка уже наполнилась, банки пихал в карманы и за пазуху, куда придётся, но вот мы набрали ход и ошарашенный нечаянным везением мурманчанин отстал.
Вскоре подъехали к месту назначения, на территорию учебной заставы Мурманского погранотряда, где примем присягу, пройдём курс молодого бойца и обучение воинской специальности. Вокруг были обыкновенные жилые дома, из окон которых за нами с интересом наблюдали местные. Как оказалось, мы первые, кто будет здесь учиться, а вообще-то территория относится к КПП Мурманского порта. Так что окрестным жителям было интересно, зачем привезли толпу оборванцев.
Учебка. Первые стрельбы
С момента, как мы прибыли в учебку погранвойск города Мурманск, прошло два месяца. Принята присяга и из "запахов" мы превратились в "духов". Понемногу втягиваясь в ритм занятий парни менялись, превращаясь из раздолбаев в существа под названием рядовой учебной заставы. Методика выбивания вольницы из новобранцев отработана в войсках давно, называется она "курс молодого бойца", и как-то незаметно мы все привыкли к нехитрому ритму жизни.
-Застава! Подъём! - Крик сержанта мгновенно выгнал из койки и глаза продрал уже запрыгивая в сапоги. Как успел натянуть ПШО(полушерстяное обмундирование, китель и штаны-галифе) и намотать портянки, сам не понял. Ежедневные тренировки "подъём-отбой" довели процесс до автоматизма.
-Равняйсь! Смир-рно! Через пять минут на плацу, форма одежды номер три. Время пошло!
Рванули в туалет. Кабинки только три на тридцать человек и всем утром нужно оправиться перед утренней пробежкой. Как всегда, пришлось делать это по двое, а то и по трое одновременно. Одно из преимуществ мужчин над слабым полом. У них бы так не вышло.
Дальше по накатанной, побегали кругами по территории, заскочили в спортзал. Отжимания и остальное руко-ногомашество сегодня проводил командир второго отделения, фанат морской пехоты США, знакомой ему по кинофильмам. Зарядку выполняли без нереальных задач, так что с ним было легко.
-А теперь ловим американских бабочек! - Тут и там послышались тихие смешки. Лафа! А то! Сравнить наши бабочки, где сперва приседаешь, а после подпрыгиваешь с хлопком ладонями над головой, или американских, которые он увидел по ящику. Прыгаешь безо всяких приседаний, будто аэробикой занимаешься, танец, а не зарядка, так можно целый день скакать.
После завтрака, сытости от которого никогда не бывало, покурили припрятанные бычки. К этому моменту как раз рассвело и в казарме заорали - Застава! Строиться!
Шинели, шапки с торчащими "антеннами" завязок, трёхпалые рукавицы. За спиной автомат, на поясе лопатка, штык-нож, подсумки для магазинов. На плече здоровенные, облезлые, с остатками лака, деревянные лыжи. Бренча амуницией, переругиваясь негромко, невеликая колонна учебной заставы плетётся к окраине Мурманска. Последние дома, белоснежное поле и сопки в отдалении.
-Всем надеть лыжи!
Нда... А крепления у меня просто "отличные". Обыкновенные петли для носка сапога. Даже резинок нет, чтобы пятку зацепить. Это ещё ничего! Сам выбирал, так что хоть такие. У пацана рядом даже резиновых штуковин нет, на которых сапоги стоят. Как он пойдёт на них, ума не приложу!
Наконец все готовы.
-Вперёд! - Послышалась команда, ведущий сержант пошёл торить лыжню куда-то в сторону сопок, и толпа, иначе не назовёшь, мощно качнулась следом.
-Ай! О! Б**ть! Твою **ть! - Раздалось повсюду. Стук палок, лыж, ругань, чьи-то обещания кого-то вечером придушить и сразу несколько "бойцов" повалилось в снег. Остальные, с грехом пополам, двинулись следом за лидером. Временами кто-то падал, парни ругались, толкались и обещали друг-другу вечерние разборки. Наконец, постоянный шум и гам надоел нашему командиру. Может быть он просто решил посмеяться или так задумано было по плану занятий, но в итоге последовала команда рассыпаться цепью по снежной целине и атаковать сопку, видневшуюся вдалеке.
И до того невеликая скорость "штурмовиков" окончательно угасла, последовала новая волна падений, кое-как цепь всё же изобразили, но этого сержанту показалось мало.
-Так! Воины, я не понял! Вы бл*ть в атаку идёте! Взяли оружие в руки! Кто в атаку ходит с автоматом за спиной? Примкнуть штыки! Русская штыковая! Ур-ра-а! - Сержант кружил вокруг нас как злобный шершень, пару раз даже отвесив смачные пендели особо тупившим.
-Ура-а! Ра-а-а! - Спотыкаясь, падая, кое-как мы "пошли в атаку". Почему-то в воплях над полем не слышалось никакого боевого задора, лишь злость и недовольство идиотизмом происходящего. Картина действительно была совершенно дурацкая. Если бы враг, который, как известно, никогда не дремлет, увидел наши "учения", нападать он бы не стал ни в коем случае. Подождал бы, пока мы научимся ещё чему-нибудь такому, креативному. Но, приказы не обсуждаются. Мы орали ура, падали, вставали и снова орали. По пути отсеялись один из сержантов и боец. У парня прихватило правый бок. Подозрение на аппендицит, поэтому они возвратились.
Наконец, прибыли к точке назначения. Оказалось, что у нас сегодня первые стрельбы. Выдали по шесть патронов - позиция для стрельбы лёжа.
-Прицел такой-то! Целиться под срез линии снизу мишени! Три патрона очередь, три одиночными! Сначала очередь! - Вещал командир боевой подготовки отряда, которым оказался майор, что вёз нас из военкомата.
-Чёрт! Как неудобно-то! - Хреново. Дело в том, что я абсолютный левша. Пишу, кидаю, всё делаю левой рукой. Правой никак не могу. В оружии и стрельбе всё заточено под правшей. Изготавливаться надо справа от столбика, обозначающего позицию. Затвор ходит опять же - справа. Одним словом - засада!
Ещё одна беда это зрение. Близорукость. Ту линию, под срез которой сказал стрелять майор, разглядеть никак не выходит, поэтому целиться стал в белеющее, расплывчатое пятно мишени, на авось. Авось попаду!
После команды на открытие огня, как-то неожиданно даже для себя перекинул автомат налево, прижал приклад, навёл куда-надо.
-Двадцать два! - Проговорил про себя, нажимая на курок. - Очередь чётко отсекла три патрона. Затвор лязгнул, перед носом пролетели гильзы. Очередное неудобство быть левшой. Переключился и отстрелял три одиночных.
-Рядовой такой-то стрельбу закончил! -Доложился.
-Встать в строй!
-Есть!
На удивление отстрелялся на "хорошо". Даже куда-то попал.
На обратном пути в атаку мы не бегали, видимо сержанты хотели добраться в тепло без приключений. Сдали лыжи, потом чистка оружия, занятия, редкие перекуры, мысли, где бы найти пожрать и, наконец, отбой, самое сладкое время для духа. Можно просто поваляться на кровати, стараясь сразу не уснуть, чтобы продлить кайф от безделья. В десятый раз перечитать письма из дома. Посмаковать сладкую карамельку, оставшуюся от полученной на прошлой неделе бандероли. Погадать, что будет после окончания учебки и немного помечтать о дембеле и гражданской жизни, до которой ещё целых два года.
