Ли Чхан-дон приобрел статус культового режиссера в 47 лет, когда в прокат вышла его вторая полнометражная картина «Мятная конфета». Реверсивная экзистенциальная драма – именно так можно определить жанр ленты, которая второе десятилетие подряд регулярно входит во всевозможные рейтинги лучших корейских и азиатских фильмов. История отчаявшегося мужчины, который пытается осмыслить свою жизнь на фоне важнейших событий в общественной жизни Южной Кореи, стала поколенческим высказыванием участников и свидетелей антиправительственного Восстания в Кванджу в мае 1980 года. И если раньше корейские интеллектуалы ограничивались осторожными ремарками в сторону кровавого разгона студенческой демонстрации, Ли Чхан-дон одним из первых решился показать, как именно эти события повлияли не целое поколение корейцев.
После выхода «Мятной конфеты» южнокорейский кинематограф вступил в новую эпоху, для которой уже не существовало запретных тем. Многие режиссеры пустились «во все тяжкие». Пак Чан-у («Олдбой, «Служанка») снимает «Сочувствие господину Месть», где торговля человеческими органами выглядит как бытовая обыденность. В 2003 году зрители южнокорейских кинотеатров отдают предпочтение Бон Джун-хо («Окча», «Паразиты») и его триллеру «Воспоминания об убийстве», где история разворачивается вокруг преступлений на сексуальной почве и полицейского произвола.
На этом фоне Ли Чхан-дон снимает свой третий полный метр. Возможно самую жуткую южнокорейскую картину в 21 веке, в которой парадоксальным образом нет ни кровавых разборок, ни будоражащих ум преступлений. Лента «Оазис» окупается в семь раз, завоёвывает «Серебряного льва» на Венецианском кинофестивале и бьет южнокорейское общество сразу в несколько болевых точек. Ли Чхан-дон становится национальным героем и получает пост министра культуры, что заставляет его уйти из киноиндустрии на пять лет. Дальше – история.
Совпадение ли, но с самого начала режиссер задает повествованию хорошо знакомую российскому зрителю балабановскую тональность, которой были пропитаны многие отечественные ленты начала 00-х. Главный герой Хон Джон-ду, как и Данила Багров, возвращается домой после затяжного отсутствия. Разница лишь в том, что российский киногерой приходит с войны, а у корейского парня заканчивается тюремный срок за непредумышленное убийство в результате аварии. Как и в других фильмах Ли Чхан-дона, главный герой здесь – отщепенец, опасный элемент общества, который к тому же не совсем дружит с головой. С первых кадров режиссёр подчеркивает юродивую натуру Хон Джон-ду, сталкивая его с бурной жизнью города и его обитателей. Семья Джон-ду отнюдь не рада его возвращению. Братья видят в нем обузу и не воспринимают в качестве члена семьи. Мать шарахается от сына, даже когда он дарит ей дешевый свитер, купленный на последние деньги. И только жена старшего брата находит в себе силы для сочувствия Джон-ду. Молодая женщина опекает его, чем вызывает раздражение мужа.
Напряжение между членами семьи подчеркивается жилищными условиями. Пятеро живут в тесной квартире над автомастерской, где работают братья. Отсутствие комфорта, личного пространства, а также обремененность домочадцев друг-другом напоминают Джон-ду тюремную камеру, откуда он сбегает каждый день, чтобы затем вернуться вновь. Молодой парень отчаянно пытается найти работу и войти в русло обычной жизни, но раз за разом сталкивается с насмешками и издевательствами людей, считающих его умственно отсталым.
Терзаемый угрызениями совести, Джон-ду решается навести семью Хан Сан-сика, который погиб в автокатастрофе по его вине. В квартире он встречает дочь погибшего, Хан Гон-джу. Джон-ду пытается заговорить с ней, но в это время появляется сын погибшего и просит главного героя уйти. Так происходит переворот в жизни Джон-ду. Он влюбляется в девушку, и начинается, казалось бы, стандартная драматическая история, где два персонажа должны пройти череду испытаний, чтобы быть вместе. Но Ли Чхан-дон не был бы самим собой, если бы не добавил в историю градуса накала. Хан Гон-джу страдает тяжелой формой ДЦП и не в состоянии передвигаться. Её свобода ограничена не только болезнью, но и нежеланием родственников заботиться о ней. Ее старший брать платит соседке, чтобы та изредка заглядывала к Гон-джу и контролировала состояние девушки. Вместо этого Гон-джу вынуждена наблюдать за тем, как соседка водит в ее квартиру любовника и занимается с ним сексом, не обращая внимания на девушку.
Так встречаются два персонажа, отвергнутые обществом и своими родным. Остракизм – самое страшное, что может случится с человеком в азиатском социуме; что еще страшнее – главных героев не принимают и никогда не примут только по той причине, что они – другие, пусть и не по своей воле.
И хотя Гон-джу не сразу принимает Джон-ду, постепенно он становится для нее окном в мир живых людей и подлинных ощущений. Отношения между молодыми людьми становятся сильнее по мере того как они находят друг в друге утешение и спокойствие, которого им так не хватало. Очевидно, что название фильма отсылает к картине, которая висит у девушки в комнате. Но если посмотреть на отношения главных героев сквозь призму метафоры, несложно заметить, что время, проведенное вместе, является для Гон-джу и Джон-ду неким островком свободы, оазисом, который высвобождает их от скованности физической и психологической. Самые красивые эпизоды в фильме - фантазии тяжело больной девушки, когда она представляет себя здоровой и легкой, способной обнять своего парня, потанцевать и даже поругаться с ним.
Там, где заканчивается физиологическое уродство, начинается настоящее чувство. Молодые люди становятся не только возлюбленными, но и верными товарищами. Гон-джу не отвергает Джон-ду, потому что он оказался единственным в этом мире, кто сумел разглядеть лицо женщины за ужасными гримасами и конвульсиями. Джон-ду выполняет любую прихоть девушки и даже называет ее императрицей. Только вместе с ней он чувствует себя полноценным. Главные герои дополняют друг друга. Юродство Джон-ду и недуг Гон-джу уже не выглядят такими отталкивающими. Они будто создают свою собственную реальность, в которой изгои чувствуют себя по-настоящему счастливыми.
В этой ленте уже нет отсылок к политическим событиям. Ли Чхан-дон предельно сосредоточен на человеческих взаимоотношениях внутри общества. Режиссер показывает людей, выброшенных на обочину жизни. Их личные трагедии отображают трагедию корейского общества, которое потеряло способность к эмпатии. Здесь находится ключ к разгадке философии Ли Чхан-дона. Однажды выступив критиком государства, он постепенно приходит к пониманию того, что многое зависит от самих людей. Политический бунт уступает место душевным потрясениям, вызванным нетерпимостью. Главные герои его последующих картин – одиночки, тяжелобольные, сектанты – также не находят понимания и сочувствия у общества, в котором никому нет дела до проблем и трагедий другого человека.
Как бы это ни парадоксально звучало, в «Оазисе» Ли Чхан-дон нарисовал идеалистическую картину взаимоотношений между главными героями. Социально дезориентированный преступник и девушка с ДЦП протягивают друг другу руку помощи и пробуют обрести счастье в мире, где им попросту не нашлось места.
p.s. Для всех почитателей популярной культуры. Южнокорейский бойз-бенд BTS также не прошел мимо Восстания в Кванджу. В песне группы "Ma City", посвящённой майским событиям 1980 года, есть следующие строки:
I’m Gwangju’s hoshigi, the country’s 8 provinces gear upIf you want to see me then gather at 7Everyone dial it, 062 - 518
Фронтмен группы не случайно предлагает собраться в 7. Географически Кванджу находится на 7 часов по отношению к Сеулу. Многие корейские правые до сих пор считают, что за студенческими восстаниями стоят силы Северной Кореи, и используют словосочетание "7 o'clock" для обозначения города. Что касается других чисел, телефонный номер является прямой отсылкой к событиям: 062 - код города Кванджу, 518 символизирует день начала восстания - 18 мая (05.18). Такая вот история.
