Как прожить этот год?
Если раньше, что бы пролетело время, я жила как во сне, то теперь мне нужно было раздваиваться.
Я жила ощущением перемен.
Жила будущем!
Какая-то сладкая радость переполняла меня, и то что я с мачехой работала в колхозном коровнике, чистила навоз, меня совершенно не унижало.
Выгребая навоз из-под коров, я читала монолог Ниты Заречной из пьесы А. П. Чехова «Чайка».
- "Молчаливые рыбы, обитавшие в воде, морские звёзды и те, которых нельзя было видеть глазом,- словом все жизни, все жизни, все жизни, свершив печальный круг, угасли...
Уже тысячи веков, как земля не носит на себе ни одного живого существа, и эта бедная луна напрасно зажигает свой фонарь.
На лугу уже не просыпаются с криком журавли, и майских жуков не бывает слышно в липовых рощах.
Холодно, холодно, холодно.
Пусто, пусто, пусто.
Страшно, страшно, страшно."
Женщины работающие вместе со мной смотрели на меня как на сумасшедшую. А я продолжала:
- "Тела живых существ исчезли в прахе, и вечная материя обратила их в камни, в воду, в облака, а души их всех слились в одну. Общая мировая душа – это я... я..."
- "Бедная девочка": шептались женщины.
А я во весь голос кричала на весь коровник:
- "Во мне душа и Александра Великого, и Цезаря и, и Шекспира, и Наполеона, и последней пиявки.
Во мне сознания людей слились инстинктами животных, и я помню все, все, и каждую жизнь в себе самой я переживаю вновь."
Мои первые зрители, перестали мычать, как будто понимали, что я с ними одно целое.
И вдруг одна из коров протяжно замычала, а все остальные дружно подхватили.
О! А таких аплодисментах можно только мечтать.
- "Спасибо дорогие!": и стала кланяться.
Бабы мои умирали со смеху.
Вскоре они привыкли к моим чудачествам и иной раз просили, что бы я, что-нибудь прочла.
Меня долго уговаривать не надо было, я как Чайка, расправляла крылья души своей и летала, летала в мире грёз, заставляя то плакать, то смеяться, а то просто мычать своих зрителей.
Продолжение смотрите:
Глава 42."Мясная королева"