Семёну было очень сложно общаться с дочерью. Переходный возраст заставлял пятнадцатилетнюю Василису откалывать такие «номера», что себе не позволял даже когда-то юный отец. Никаким уговорам и угрозам чадо не поддавалось, и даже ее собственная мать Валентина не могла справиться со строптивой и взбалмошной дочерью.
И вот однажды вечером вся семья, включая кота, пила валерьянку. И все потому, что юная Василиса заявила, что решила сделать себе татуировки. Отец нахмурился и машинально потер свои татуировки, одна была сделана на пальцах руки, как память о не совсем законопослушной юности, а вторая на плече была выбита уже в армии. Мама уже почти была готова смириться с чудачеством, осторожно вопрошая: «А где и какие ты собралась делать татуировки? Небольшие, и где-нибудь под одеждой?». Втайне надеясь услышать подходящий ответ.
«Мааам, ну какой под одеждой? Зачем они мне там?» , - ответила Василиса, - «Я хочу сделать на лице, как у моего любимого певца». Мать уже была наслышана ранее о музыкальных пристрастиях дочери. Той нравился какой-то новомодный рэпер, то ли Пейс, то ли Фейс. Вспомнив лицо ее кумира из журнала, мать ужаснулась. «Как так-то?», - думала она, - «Ну как можно так лицо портить? Тем более молодая совсем еще и глупая».
«Доченька, а что, хорошая идея, интересная и модная», - произнес отец. Валентина сурово посмотрела на него, а тот, пока дочь не видит, подмигнул супруге и продолжил: «Только не ходи куда попало, мастеров сейчас хороших не так много. Давай с тобой вместе сходим к дяде Вадиму, он татуировки уже лет двадцать делает, рука набита. Сделает тебе все в лучшем виде, и даже скидку даст». Василиса удивилась, но согласилась.
В назначенный день отец и дочь стояли на пороге тату-салона дяди Вадима. Василиса показала мастеру рисунок и легла на кушетку. Игла машинки коснулась кожи девушки и через минуту она закричала: «Нет, я передумала, не надо! Больно ужас как! Даже с анестезией нестерпимо больно!». Зажмурив глаза, она бросила к зеркалу. Медленно приоткрыв один глаз, уже ожидала увидеть в зеркале нарисованную линию. Но кожа была абсолютно чистой. «Передумала?», - усмехнулся отец, - «Ну пойдем домой тогда».
В выходные Семён и дядя Вадим сидели вечером за рюмкой коньяка. «И как ты догадался ее так проучить?», - спросил Вадим Семёна. «Ну а что делать? Я же помню еще, как их больно делать. И знаю, как сводить потом сложно и долго», - усмехнулся Семён, - «Сказал бы, что нельзя ей татуировку, так вообще бы с ней не сладили. Назло бы сделала и испортила бы себе жизнь. А так минимум местной анестезии и игла без краски – и как к бабушке сводили!».
