Было очень удивительно увидеть, как изменилась жизненная позиция Инночки, она вся светилась от счастья. Мне осталось только искренне порадоваться за нее.
С Инной Аркадьевной мы познакомились в школе, наши дети учились в одном классе. Это была симпатичная жизнерадостная женщина 30-ти с небольшим лет. Она отличалась незаурядной рассудительностью и принципиальностью. С ней можно было часами беседовать на любые темы. А ее рассуждения о том или ином вопросе выстраивались в целые "философские системы Канта". Слушаешь ее и думаешь: "Боже ж, Ты мой, откуда у нее такие мысли?". А вот из-за принципиальности у нее бывало возникали проблемы с окружающими, ведь мало ли кто-то из знакомых или учителей не так ответит, как надо, или забудет что-то передать, то, что нужно было. Тут, обязательно, начинают возникать длительные выяснения почему это произошло и при каких обстоятельствах, и, отношения с этим человеком переходят в разряд "натянутых".
В одну из таких встреч мы с ней разболтались, как всегда обо всем, и разговор плавно перешел на детей. У меня их трое, а у Инночки один сын Андрей.
- Инна Аркадьевна, Вам бы надо еще родить, посмотрите Андрею уже 12 лет.
- Ой что Вы, Галина Ивановна, я даже и представить не могу, что вдруг у меня еще кто-то кроме Андрюши будет.
И тут она пустилась в свои излюбленные философские размышления:
- Вот у меня есть Андрей, я его очень люблю, а другой ребенок он ведь тоже будет требовать к себе любви, Вы согласны со мной? Значит я должна буду отнять часть любви у Андрея, что бы отдать ему, другому ребенку. Это же получается какое-то предательство по отношению к Андрею.
- А я?- продолжала Инночка, - посмотрите, какая у меня прическа, фигура, Вы знаете, Галина Ивановна, я два раза в неделю хожу в бассейн. С ребенком я разве смогу все это делать? Нет, нет, я уже все решила. Вот у меня есть Андрюша и я вполне счастлива.
Я слушала ее и не находила слов, что бы ей, что-то возразить, особенно про половину любви. Мы попрощались с Инночкой, а вскоре Андрей перевелся в другую школу. Прошло три года. С Инной Аркадьевной мы больше не встречались. Я правда слышала от знакомых, что она родила девочку, искренне порадовалась за нее. И вот однажды мы встретились на улице, она шла с коляской. Издалека увидела меня и замахала рукой. Она изменилась: коротко подстриглась и слегка пополнела. Глаза ее сияли.
- Галина Ивановна, я так рада Вас видеть, Вы даже не представляете. Вот видите у меня родилась дочка Аленушка. Галина Ивановна, это такое счастье.
Неожиданно она перестала улыбаться: "У меня была очень сложная беременность и тяжелые роды". И тут она начала рассказывать мне все с присущей ей "философской" рассудительностью:
- Когда я поняла, что беременна, то сначала не очень этому обрадовалась, но потом поняла, что я должна принять этого ребенка, ведь мне его дал Бог. К моему великому испугу у меня открылось кровотечение. Я попала в больницу на сохранение. Лежала и молилась: "Господи, как же так, Ты мне только что дал этого ребенка и уже хочешь его забрать? Ты ведь не сделаешь этого, Господи?"
- А дальше были дни и месяцы, проведенные в больнице, консилиумы врачей, бесконечные медицинские процедуры. Несколько раз мне предлагали прервать беременность, ведь прогнозы были неутешительны. Но я отказалась. Однажды мне сказали, что вероятность, что родится инвалид 80%. И спросили готова ли я воспитывать ребенка-инвалида. Вы знаете Галина Ивановна, что я им ответила: "Что Вы так переживаете? Я же не приведу его к Вам". Я знала, что я справлюсь.
- Потом были трудные роды и родилась моя девочка. Произошло настоящее чудо, ребенок был совершенно здоров. Я долго восстанавливалась после родов. Мне делали "кесарево сечение". Но я не одной минуточки не жалею обо всем, что я пережила, и если бы мне сказали, что нужно снова все пройти, я бы согласилась.
Тут коляска "зашевелилась", и из нее показалось маленькое чудо. Алена оказалась таким милым ребенком, просто настоящая маленькая куколка. Ей сразу захотелось выбраться из коляски. Инночка начала прощаться: " Ой Галина Ивановна, нам надо ехать, а то если она вылезет из коляски, то я ее и не догоню".
Они зашагали в сторону своего дома. А я вдруг вспомнила про Андрея, про его "ополовиненную" любовь и уже на ходу крикнула:
- А как там Андрюша?
- Андрюша у меня молодец, совсем взрослый стал, во всем мне помогает. Аленушка его так любит, и он ее тоже. Я начну его ругать если он запускает уроки, так она подойдет и начинает его жалеть. При этих словах она снова вся засветилась от счастья.
Я еще долго смотрела им вслед и думала: "Как же может измениться мировоззрение человека в ракурсе тех или иных жизненных событий! И неожиданно мне пришло на ум то, что я не смогла ей сказать тогда, три года назад: