Начало упадка Османской державы проявилось намного раньше той поры, когда расстройство её государственного и военного механизма дало о себе знать в участившихся военных неудачах, ослаблении власти султанов и падении международного престижа империи. На рубеже XVI-XVII веков всё более очевидными стали признаки распада тимарной системы, представлявшей основу социальной структуры османского общества, краеугольный камень его государственности. Разложение тимарной системы вызвало в XVII веке целую серию социально-политических трактатов, авторы которых, государственные деятели и историки-хронисты, призывали султанов восстановить жизнеспособность этой системы, обеспечить её успешное функционирование в интересах казны и военной мощи государства.
Наиболее полно и образно состояние тимарной системы и причины её упадка охарактеризовал Кочибей Гёмюрджи – автор двух трактатов, представленных султанам Мураду IV (в 1631 году) и Ибрагиму I (между 1640 и 1648 годами). В первом из своих трактатов, получившем в исторической литературе известность как «Рисале Кочибея», Кочибей обращал внимание султана на тот факт, что сама причина «возникновения и распространения по лицу земли [султана] мятежей и волнений, зол и смятений» была исключительно заключена в том, «что у владельцев больших и малых поместий, которые и составляли настоящее воинство, сражавшееся за веру и государство, теперь отнято содержание, их земли теперь попали в руки нечистоплотных и продажных сановников, а также их слуг и подчинённых, поэтому все большие и малые поместья сделались жертвою вельмож».
***
Кочибей, подобно другим турецким авторам того времени, сетовал на то, что тогда землями тимариотов завладели приближённые султана, великого везира и сановников, которые, начав вмешиваться во все дела государства, «достояние воинов мусульманских, несколько сот лет тому назад пожалованные им пахотные поля и поселения, разными путями обратили себе – одни в башмаклыки, другие в арпалыки, иные же в полную собственность». «Всякий из них, – далее писал Кочибей, – после того как ублаготворялся сам, доставлял несколько больших и малых поместий своим сторонникам, и таким образом лишили ратных людей их содержания. Поэтому, растащив мусульманскую сокровищницу, они довели государство до настоящего его положения».
Утрата тимарных владений характера условного держания (т.е. пожалования за воинскую службу) была наиболее опасным в ту пору для Османского государства явлением, угрожавшим разрушением военно-феодальной системы. Поэтому средневековый турецкий автор, который был процитирован выше, явно это понимал. Но подлинные причины сложившейся ситуации он, вероятней всего, всё же выявить не мог, объясняя всё происходившее на его глазах «усилением и преуспеянием мерзавцев и злодеев», оказавшихся в числе приближённых самого султана, великого везира и многих вельмож. На деле же процесс распада тимарной системы, начавшийся ещё в XVI веке, всё-таки был вызван всё возраставшими противоречиями, присущими самой этой системе.
Она возникла в результате успешных завоевательных войн и была призвана обеспечить не только дальнейшие завоевания, но и последующее вслед использование многомиллионных народных масс для поднятия экономики. Но для того чтобы сельское хозяйство могло обеспечивать тимариотам определённый доход, что гарантировало государству их военную службу, податное население должно было обладать возможностями для развития сельскохозяйственного производства. Между тем бесконечные войны, которые вели в XV-XVI веках султаны, обогащая массу тимариотов, столь тяжким бременем ложились на крестьян, что у них со временем исчезла возможность осуществлять в своих хозяйствах какое-либо расширенное воспроизводство.
***
Кроме того, успешные войны XV-XVI веков привели к колоссальному расширению территории Османской империи, что в условиях слабо установленных и слабо развитых внутриимперских экономических связей стало ещё одной преградой на пути развития сельского хозяйства. Ситуация усложнилась также тем, что по мере уменьшения военных успехов османов и соответственно сокращения доли военной добычи тимариотов последние всё чаще и чаще под разными предлогами уклонялись от участия в султанских походах. Они начали проявлять интерес к увеличению своих доходов с помощью не только сбора налогов, но и хозяйственной эксплуатации земли и податного населения. Поэтому владельцы тимаров начали вводить издольщину и барщину.
К этому их побуждало и постепенное развитие товарно-денежных отношений в Османской империи, что, в свою очередь, способствовало постепенному превращению государственно-феодального землевладения в частно-феодальное, не связанное с несением воинской службы. Тимарную систему со второй половины XVI столетия ещё подрывало и начавшееся использование пехотой огнестрельного оружия, что значительно уменьшило значение тимариотской кавалерии. Распад тимарной системы привёл к тому, что в XVI-XVII веках в Османской империи разгорелась борьба за перераспределение земельного фонда государства, по-прежнему юридически находившегося в руках правительства, между ленниками и умножавшейся бюрократией.
Этот процесс проявлял себя по-разному. С одной стороны, происходила поляризация доходов. Звено тимариотов резко сократилось, увеличив армию мелких держателей и обогатив владельцев зеаметов. С другой стороны, всё чаще нарушался запрет сосредоточения нескольких тимаров в одних руках. И на этой основе стали возникать чифтлики – крупные поместья, владельцы которых не только фактически, но и формально были свободны от военных обязанностей перед султаном. Собственнические тенденции в немалой степени росли под влиянием роста спроса на продукцию сельского хозяйства империи османов в странах Западной Европы. Чифтлики, ставшие, в сущности, частными имениями, развивались именно как центры производства товарной продукции.
***
Власти пытались остановить процесс распада тимарной системы, но делалось это крайне непоследовательно. В конце XVI-XVII веков Великая Порта не раз проводила переписи своих тимаров, проверяя добросовестность исполнения тимариотами их фискальных и военных функций и проводя массовые изъятия тимаров в случае нарушения установленного порядка владения. Поскольку эффект от этих проверок чаще всего бывал незначителен и кратковременен, ибо новые владельцы тимаров быстро перенимали выгодные для них приёмы и разные методы эксплуатации земли и крестьян, правительство пыталось организовать такую систему постоянного контроля и поощрения, при которой тимариоты строго держались бы в рамках своих обязанностей. Однако никакими мерами административного порядка процесс распада тимарной системы, вызывавшийся её глубинными противоречиями, остановить было невозможно.
Постепенно многие тимариоты разорялись, их владения попадали в руки новой знати, которая шаг за шагом укрепляла свои позиции не только в землевладении, но и в торговле, опираясь на быстро растущие связи с торгово-ростовщическим капиталом. Разорявшиеся тимариоты обычно вливались в быстро увеличивавшуюся прослойку деклассированных элементов. Именно из этой среды, как правило, комплектовались военные отряды, которые находились в распоряжении правителей санджаков. Немало бывших тимариотов в конце XVI – XVII веков оказалось в оычных разбойничьих шайках, которых много было в ту пору во владениях Османской империи, и особенно в Анатолии. Нередко провинциальные власти даже опирались на главарей таких шаек, назначая их даже на официальные должности. Однако удивительного в этом, впрочем, было мало.
По своим повадкам и приёмам управления санджак-беи и провинциальные чиновники разных рангов ничем не отличались от обыкновенных разбойников. Именно о них писал Кочибей, что, «открывши двери взяточничества, они начали занимать должности санджак-беев и бейлербеев, а также другие государственные должности». От произвола и насилия провинциальных властей население страдало не меньше, чем от бесчинств разбойничьих шаек. Турецкий поэт-сатирик Вейси, творивший на рубеже XVI и XVII веков, писал о султанских чиновниках: «Если бы ты спросил: кто на свете разбойники и мошенники? Это, без всякого сомнения, асес-баши и су-баши».