Нормальные, привычные для нас монеты в России ввел Пётр Первый. До него на Руси чеканили маленькие, смешные денежки, больше похожие на рыбью чешую.
Их так и прозвали — «чешуйки».
Вид этих монеток бесил Петра. Царя понять можно: в поездках по Европе его венценосные коллеги хвастались роскошными монетами прекрасной для тех лет чеканки — с собственными разве что не поясными портретами. Герои больших монет блистали латами, париками, камзолами и прочими модными штучками.
А чем мог похвастаться русский царь? Пригоршней серебряной крупы, на которой виднелись карикатурные всадники с копьями и невнятные, плохо читаемые надписи? Этакими комиксами для муравьев на серебряной фольге?
Вес копейки меньше грамма. Чеканили ее из кусочков серебряной проволоки. Никаких идеальных кружков, никакого гурта — нумизматические изделия выходили неровными, кривыми, маленькими.
На снимке — копейка Бориса Федоровича Годунова 1604 года. Вес — 0,68 грамма. До появления петровских, настоящих монет еще сто лет.
Думаю, для народа такие деньги были удобны. Все-таки серебро. Цены тогда были низкие, и мелкие чешуйки служили удобным платежным средством. На копейку 1604 года можно было купить три килограмма ржаной крупы. Корова или лошадь стоили сто копеек.
Потом, не страшно, если чешуйка прилетит тебе в лоб на празднике, когда властители развлекаются бросанием денег в народ по случаю какого-нибудь церковного торжества или просто хорошего настроения. Разбрасывание денег в толпе было аналогом современного праздничного фейерверка. Только мы запуливаем деньги в небо, и они там сгорают. А в старые времена бояре швыряли деньги в небо пригоршнями, кричали запрокинув головы: «Бух!» — и были очень довольны. Народ тоже не жаловался, потому как на головы в толчее не пустые обгорелые петарды падали, а деньги.
Эту монетку, как зерно, можно раскидывать в любых количествах и с любой высоты.
Правда, я всегда очень беспокоилась, когда читала, что на праздниках монетами закидывали людей. Так и представляла себе толпы увечных счастливчиков с шишками и синяками.
Существование чешуйки всё проясняет. Эту монетку, как зерно, можно раскидывать в любых количествах и с любой высоты. Пострадает только тот, кому копейка в глаз прилетит. Я не знаю, как они собирали упавшие инвестиции с земли, ведь тогда асфальта не было, а навоза было предостаточно. Но криков возмущения летописи не зафиксировали.
Лично я не поклонница чешуек, и их в моей коллекции практически нет. Хотя собирать их интересно и удобно. Их очень много, и они очень недорогие. На любом нумизматическом сайте их продают ведрами по цене сто рублей за килограмм. Шучу. Одна обычная, не редкая чешуйка у честного продавца стоит сто-двести рублей.
Вполне разделяю отношение к этим денежкам Петра. Это, конечно, деньги для бедной крестьянской экономики, когда главным мерилом является тяжелый низкооплачиваемый труд. При Петре экономика закрутилась, появились большие стройки, солидные платежи. Платить возом с мешками чешуи стало не с руки. А вот сундуком с серебряными большими дорогими монетами уже удобнее. Так появились петровские новые русские деньги.
С допетровской чешуёй сложно возиться еще по одной причине. Монетки очень маленькие. Это на снимках в каталогах они большие. В реальности, когда первый раз берешь в ладошку русскую чешуйку, то долго и громко переспрашиваешь: «Где она? Я ее уже взяла в руку или еще нет?»
Есть чудаки, часами рассматривающие в микроскоп процарапанный на рисовом зерне портрет Леди Гаги. Я не из их числа. Невооруженным глазом чешуйку толком не рассмотришь, а часами пялиться в увеличительное стекло может только Галилей.
Девочки любят большие красивые монеты.
Полина Рублис