Чёрная усадьба
Чёрт! Не могу выкинуть эту историю из головы уже несколько дней!
Честно говоря, не хотелось бы верить во всю эту потустороннюю ахинею, но это звучало так правдиво. Даже слишком. Да и не верить этому человеку... Он шутник. И, честно говоря я ни раз попадалась на его дурацкие розыгрыши. Только вот достаточно было видеть его лицо, в тот раз. Его обычно смеющийся взгляд, веселые искорки в глазах, казалось исчезли в ледяном вихре страха.
Он и рассказывать не хотел, лишь предостерёг: «не ходи туда».
– Правда, Зой, я не шучу!
– Ты всегда так говоришь. – смеясь отвечала я. – Я не хочу идти, но мне нужно, ты же знаешь!
В пятницу должна была осуществиться мечта всей моей жизни, и я не собиралась упускать свой шанс из-за глупого розыгрыша. О чем ему и сказала. Он переменился в лице. Отвернулся на несколько секунд, словно собираясь с мыслями, и когда вновь посмотрел на меня, моё тело впервые сковал страх. У него было лицо человека, повидавшего смерть.
– Ты же знаешь, что предыдущий губернатор хотел построить усадьбу в старом поселке, на окраине города? – начал он свой рассказ. Я лишь молча кивнула, завороженная необычайной серьёзностью друга.
– Я не говорил тебе, но моя бабушка живет напротив того места, где должен был строиться его особняк. На прошлых выходных, когда я не смог поехать с тобой на выставку, помнишь?
Я был там. Я был в Яблоневке.
Парень был так взволнован, что я с трудом узнавала в нем, всегда весёлого друга детства.
– Моим родителям пришлось отлучиться, а меня попросили присмотреть за бабулей пару дней. Она уже старенькая и никого, кроме нас не узнает, так что нанять сиделку – не вариант. В общем... Все было спокойно, пока я не лег спать.
Парень закрыл лицо руками, словно страшась собственных воспоминаний.
С шумом выдохнув, словно решаясь, парень продолжил.
– Уже через несколько часов я услышал крик бабушки из соседней комнаты. Она просила кого-то оставить ее в покое и я подумал, что в дом кто-то влез, но в ее комнате было пусто. Бабушка кричала, глядя в окно.
Я почувствовала как волосы на затылке начинают шевелиться. А парень все продолжал, глядя куда-то мимо меня.
– Схватив куртку и первое, что попалось под руку я бросился во двор и успел заметить, как темная фигура метнулась через дорогу, к заброшенному участку. Было немного стрёмно, но я поудобнее перехватил железный совок для печки и двинул следом. Конечно же, шансов найти кого-то в темноте было мало, и я так ничего и не заметив, повернулся к выходу. И застыл как вкопанный.
Витя всё больше пугал меня. Резко сорвавшись с места он заходил по комнате, вцепившись в собственные волосы. Мне показалось, что кое-где, на них проблескивает седина, хотя парень был моим ровесником.
– Я не запомнил как он выглядел. Запомнил лишь огромные черные глаза, словно впитывающие душу. И старческие морщинистые руки. Он уставился на меня своим безумным взглядом и сказал: «Я так долго охранял свой дом, теперь твоя очередь!». После чего он протянул ко мне свои черные пальцы и коснулся моего лба. Я попятился и упал, а когда поднялся старика уже не было.
Мой друг вел себя как зверь, запертый в клетке. Я боялась нарушить тишину. Наконец, он продолжил:
– Когда я вернулся к бабушке, ее сознание было, на удивление ясным. Она налила мне чаю, впервые позаботившись обо мне, за ближайшие, не знаю сколько, лет. И рассказала историю, из того времени, когда губернатор был ещё действующим, и только собирался строить здесь особняк. Он поручил своим помощникам выкупить земли нескольких участков для строительства. Все с радостью продали, ведь губернатор не пожадничал. И для местных такие деньги были реальным шансом перебраться в город. – парень обхватил руками свои плечи, словно ему было холодно. Хотя температура за окном была поистине летняя.
– В общем все с радостью согласились, кроме одного дедули. Он кричал, что всю жизнь прожил на этом месте и не уступит ни сантиметра. Риелторы ходили вокруг него, уговаривали, как могли, а потом, видимо решили припугнуть. Ну, и слегка переусердствовали наверное. В общем, через неделю соседи стали жаловаться на неприятный запах. Дом вскрыли, а деда нашли в подвале собственного дома, повешенным. Никто толком не знает: сам он, или ему помогли люди губернатора. Только тогда дело быстро замяли, а в заключении написали – самоубийство.
Витя, вдруг посмотрел мне прямо в глаза. Его зрачки были на столько расширены, что глаза казались черными.
– Может, конечно и сам он. – сказал парень, нервно дёрнув плечом. – Понимал, что рано или поздно его отсюда выживут и решил остаться таким образом. Риелторы, конечно, быстро, и в нарушение всех законов выкупили землю. Только стройка так и не заладилась. Рабочие фирмы одна за одной отказывались от проекта, а те, кто соглашался, очень быстро сбегали с объекта. А потом и сам губернатор попался на какой-то крупной взятке и сел в тюрьму. А стройка так и осталась. Как будто проклял ее тот дед. – и, чуть тише добавил: и меня, наверное проклял.
В тот день Витя, как я его ни уговаривала, уехал к родителям. От истории было жутко, ведь меня наняла риэлтерская фирма, чтобы снять фото того самого участка для продажи. Обещали взять штатным сотрудником, если у меня получится.
В конце-концов я решила все-таки поехать. Ведь я буду там находиться только днём. Витя не отвечал на мои звонки, а потом прислал СМС о том, что хочет от всего этого отдохнуть. И просил пока что его не беспокоить. В конце он, по обыкновению поставил подмигивающий смайлик, и я немного успокоилась.
Съёмку запланировали на раннее утро, я хотела попробовать запечатлеть участок в лучах рассвета, как символ возрождения и обновления. Рядом со мной путался под ногами секретарь моего будущего работодателя. Уже через несколько часов, когда солнце уже во всю светило, я приняла решение, что после съёмки обязательно зайду к Вите, не могу же я просто уехать, не поздоровавшись.
Мы с секретарем наконец вошли в строящееся здание. Снаружи было сделано достаточно снимков, и я хотела запечатлеть несколько фото изнутри усадьбы. Внутри было необычно холодно. Я зябко поёжилась, кутаясь в лёгкий кардиган. Секретарь открывавший для меня двери там, где они были, вдруг замешкался на пороге одной из комнат.
– О, Господи! Вам туда лучше не входить! – просипел он сдавленным голосом. Он обернулся вокруг одной из колонн и его вырвало.
Я не хотела заглядывать внутрь, но ноги, будто сами несли меня вперёд. Посреди комнаты, на выщербленном полу валялся кособокий табурет. Над ним неподвижно застыло, свисающее с потолка, тело моего друга детства.
***
Судьба усадьбы была печальна. После последнего события, об этой истории узнал весь город. А эксперты-криминалисты прибывшие на место происшествия, случайно обнаружили останки в подвале. Как позже выяснилось – это был скелет супруги, того дедушки. Вот почему он не хотел продавать участок.
На работу меня так и не взяли. Во-первых, не до того было, а во-вторых, ни один снимок из сотни не получился. На каждом снимке, внутри усадьбы и снаружи, всплывали серые размытые пятна. Я их выбросила. И поспешила избавиться даже от фотоаппарата, когда в одном из пятен узнала знакомое лицо.
Витя.
