За окном - полоска серого бетонного забора. Такого же цвета, как небо. Оно висит над землёй так низко, что отбрасывает тень на все вокруг. На недострой из красного блеклого кирпича, разрисованный похабными граффити. На автобусную остановку под ним. На лица двух женщин, ожидающих ПАЗик с сумками в руках. Одна из них, в синем старом пальто и собранными в пучок седыми волосами, рассматривает большую лужу. Вода скопилась в трещине на асфальте. Проезжающие мимо машины провоцируют мелкую рябь и заставляют два серо- жёлтых осенних листа путешествовать от одного берега крошечного водоема к другому, словно паромы то и дело перевозящие пассажиров. В воде отражаются дымящие трубы машиностроительного завода. Вторая женщина в черной куртке и синих джинсах поежилась и, кажется, попыталась глубже зарыться в бежевый шарф. Поставила сумки на лавку без спинки. Зеленая краска скамейки потускнела от времени и треснула, открыв серо-коричневое нутро. Она не посмотрела на рекламный щит, пёстро обклеенный объявлениями, проигнорировала переполненную урну, не интересовала ее и лужа. Повернула голову в сторону дороги. Ждёт автобус. Табличка с номером 83 и расписанием несильно качнулась от ветра. Мимо проносились машины. А вслед за ним приехал и автобус. Скрипя тормозами, он открыл двери на ходу. Борт ПАЗа не пощадила ржавчина. Особенно над арками колес. Здесь серый цвет приобрел темный мерзкий оттенок. А когда то яркие красная и зеленая полосы вдоль кузова стали почти невидимы из-за грязи. За мутными окнами сидело несколько людей с мрачными лицами, уставившись перед собой. Лишь мальчик лет семи разглядывал улицу с интересом. Скрежет, автобус тронулся. На остановке больше никого. Человек в кирпичной пятиэтажке напротив отошёл от окна, размышляя, что приготовит на ужин этим осенним вечером.