Глава 7
Отца и искать не пришлось. Раньше меня его отловила какая-то журналистка. За ней маячил мужик с камерой. Ну что ж, несколько слов для некоего издания, и наступит моя очередь.
– Наверное, очень тяжело справляться с такой фирмой после потери компаньона, – предположила журналистка.
О чём ещё спросить президента модного дома, не так давно потерявшего вице-президента. Пожалуй, на этом показе каждое издание задаст отцу этот вопрос – как же вы теперь без Белова. В такие моменты я папе даже сочувствовал. Язык намозолит, отвечая одно и то же – да, компания понесла серьёзную утрату, но жизнь продолжается. Будто он мог сказать что-то иное. Я встал за спиной оператора, чтобы отец увидел меня и понял – я пришёл пообщаться.
– Да, это тяжело, – сказал он, – но…
Как он за секунду умудрился подтянуть к себе Сашку, я не понял. Сашки будто не было рядом, и бах – материализовался.
– У нас растёт достойная смена, – заявил отец. – Саша сын Юры, но для нас с Эллой он как родной.
Рожа у Сашеньки стала настолько сладкой, что меня чуть не стошнило. А отец принялся какого-то чёрта рассказывать этой журналистке, что отучившийся четыре года за рубежом Александр теперь перевёлся в московский вуз с единственной целью – быть полезным семье и «Сонате», перенимать опыт и готовиться принять штурвал из слабеющих рук прежнего капитана. Мол, сам отец не молодеет, а для Чайкина «Соната» – не единственный бизнес, так что воспитание правильной смены – основная задача семейной компании. Стало ещё противней. Сюда бы матушку. Пусть изложит ещё один план укрепления семейственности – заставить меня или Ромку жениться на Кирочке Беловой. Такие мысли в головах наших мамаш витали ещё в ту пору, когда нам с Кирой больше нужны были памперсы, чем бракосочетание. Какое счастье, что Кирюша выбрала Ромочку. Теперь он имел неслабую головную боль по поводу одобряемых всеми предками Кирочкиных домогательств, вон даже зайкам звонить выбегал на крыльцо… Но женить кого-то на ком-то – это ерунда, обычные мечты взрослых тёток. А вот заявлять, какой родной моим предкам Сашенька, притом что вообще-то произвели на свет меня, – куда хуже. Форменное предательство.
Журналистка переключилась на Белова, желая выведать, а как сыночку живётся после папиного фатального сердечного приступа и действительно ли тот спит и видит себя через несколько лет в кресле президента компании, а я почувствовал очередной отказ тормозов. Обидно стало просто до одури. Спасибо, папа, ты же прекрасно видел меня за спиной оператора и не смог не так явно дать понять, какой же сын нужен тебе на самом деле. Ну что ж, теперь вопросов можно и не задавать, всё ясно и ёжику.
– Привет, родитель, – сказал я громко, – понимаю, что в команде твоих детей произошла замена. И потому интересуюсь, может, мне свои акции сразу подарить Сашеньке? Ну раз любимый ребёнок теперь он.
Естественно, журналистка метнулась ко мне. Одно дело, когда все семейства чинно выстраиваются для фотосессии, и совсем другое – если запахло конфликтом.
– Максим, замолчи, – голос отца не сулил ничего хорошего, но я, между прочим, не мешал ему нести свой бред, так почему такое неравноправие?
– А вы не планируете работать в «Сонате»? – спросила журналистка.
– Нет, я планирую быть счастливым автослесарем, – сказал я, – вы просто не представляете себе, какой это геморрой – такая компания. Огромная ответственность, дикая нагрузка. Порой так перетрудишься, что и детей путать начинаешь. Свой – чужой… А впрочем…
К отцу подошла матушка. Вцепилась в его рукав, уже понимая – что-то происходит, но ещё не осознав – что. Хотя, если после скандалов накануне, я тут, явно ждать чего-то доброго не приходится. И это разозлило меня ещё больше. Она меня боялась. Всегда, сколько я себя помнил. Боялась, что я вытворю что-нибудь, за что ей будет неловко. А неловко ей было за любое проявление живого человека. В идеальном матушкином мире люди существовали бы в виде картинок. Фотографий из рекламы. Ну а раз она ждёт скандала… Бесчеловечно его не предоставить. Хорошие дети оправдывают материнские ожидания. Как минимум те, которые оправдать в состоянии.
– Впрочем, может, я чего-то не знаю. Мало ли отцов растят чужое потомство. Может, Сашенька и правда…
Родители среагировали мгновенно. И ровно так, как и обычно. Мама принялась таращить глаза и готовиться в обморок, а папа рванул ко мне, чтобы ухватить за шкирку и отправить на выход. Правда, в этот раз к нему присоединились и Ромка с Сашкой. Сашка – чтобы возмутиться, потому что дать мне в морду ему было слабо, а Ромка – чтобы помочь смыться раньше, чем я ещё что-то выдал бы.
– Я же серьёзно, насчёт акций. Хочешь – я Сашеньке их отдам.
У лифта мы оказались одновременно – я, Ромка и отец. Он был в бешенстве, выговаривая, что я оскорбил даже не его, а Сашкину мать, что выглядело это всё безобразно и что я сам не понимаю, что творю, а я уже начал остывать. Как и всегда, когда высказывался. Уловив его намерение проводить меня вниз и до выхода, чтобы предупредить там охрану – этого мерзавца сюда не впускать, я уверил родителя:
– Не волнуйся, уеду. И не вернусь. Можешь спокойно открывать показ. Привет новому сыночку.
– Идиот, – сказал Ромка в лифте, – недальновидный болван.
– Вали к своей Кирочке, – посоветовал я ему.
– Очень не хочется, – признался Ромка.
И, вздохнув, сообщил, что традиционной фотографии всех семей всё равно уже не получится – один между показами успел умереть, второй превратился в скандалиста, которого в кадр и пускать стыдно… Так что и Ромкино отсутствие никто не заметит.
– И давай, – он кивнул куда-то, и только тут я обнаружил, что так и сжимаю в руках пакет с пирожками, – проверим, что у тебя за бабка…
К выходу из здания мы договорились – покатаемся до конца показа, потом вернёмся, прихватим пару девчонок-моделей и отправимся в ночной клуб. Тем более что предварительное согласие от этих девчонок Ромка уже получил. Я поглядел на него. Уникальное явление – друг, с которым я редко виделся в школьные годы, но мы отлично понимаем друг друга. Наверное, дело в дошкольном детстве. В том времени, когда няни водили нас на одну детскую площадку. Ведь даже самое раннее моё воспоминание связано с Ромкой. Лето, жара, мне года три, и в руках у меня огромная хреновина, стреляющая водой.
Не пистолет, а целая базука. Папа при покупке то ли не оценил соотношение моего роста с этим чудом игрушечной промышленности, то ли купил такой размер специально – чтобы я устал это таскать и в кои-то веки свалился спать спокойно… Ромка – старше на два года, ему куда легче удержать это, но он не отбирает игрушку и даже не просит, а бегает вокруг меня, чтобы я мог его обливать. И мы оба абсолютно счастливы… Продолжение следует...
Подписывайтесь на канал. Ставьте лайки. Спасибо!
