Вы можете болтаться с большинством менеджеров в районе «нуля», а можете совершить решительный бросок вверх. Остановитесь и узнайте, как.
Сегодня чем больше у менеджера опыта за плечами, тем сложнее ему строить карьеру в России. Парадокс? А вы приглядитесь внимательнее к растерянности нынешнего бизнеса, не привязанного к «трубе». Вот успешный менеджер, который не понимает, почему компания уже который год болтается в районе нуля по доходности. О какой успешной карьере может идти речь?!
Винить в таком положении дел несчастного менеджера неправильно. Груз ответственности в большей степени лежит на тех, кто этого менеджера нанимает — на собственниках и топ-менеджерах. Бизнес-среда изменилась, а главы компаний по-привычке перебирают в руках старые инструменты и лишь начинают осознавать, что теперь им нужны люди с радикально иными умениями.
Что нужно делать, чтобы стать востребованным в новых условиях? Кто может помочь менеджеру усилить свои личные конкурентные преимущества? И почему искать решение проблем исключительно в своем практическом опыте — не лучший вариант? Обо всем этом и многом другом Executive.ru беседует с Максимом Якобсоном, который в 2005 году перевернул свои представления об управлении на российско-бельгийской программе Executive MBA Antwerp Management School совместно с Институтом бизнеса и Делового Администрирования, и руководителем этой программы Михаилом Зайцевым.
Executive.ru: Вы получили диплом российского-бельгийской Executive MBA в 2005 году. Что побудило вас меняться тогда? И чем ситуация тех времен отличается от нынешних проблем?
Максим Якобсон: Человеку свойственно верить в то, что ему приносило успех в прошлом. Российскому менеджеру приносили успех предпринимательские компетенции. Бери больше, кидай дальше, отдыхай, пока летит. Сегодня же кидаешь, а выхлоп равен нулю. Отсюда вытекает основная проблема развития бизнеса в России — для развития бизнеса нужны новые компетенции, но они остаются невостребованными, потому что противоречат всему тому, что сложилось в голове собственников и топ-менеджеров ранее.
Кризис стал системным, он создал «новую норму».
Так вот, ранее все разумные рынки росли, и для успеха менеджеру было достаточно поспевать за общим ростом. Опережаешь ты рыночные темпы или нет — это было не так уж и важно, потому что ты в любом случае растешь. Такая среда сформировала спрос на менеджеров и собственников с предпринимательскими талантами, которые умеют разглядеть возможности и за ними угнаться за счет наращивания ресурсов.
Сегодняшние заказчики менеджеров по-привычке стремятся «купить» людей с такими же компетенциями, хотя среда изменилась радикально. От этого многие беды бизнеса.
Executive.ru: В чем радикальность изменения среды?
М.Я.: Нашу страну настигло будущее. В те годы все увлеченно обсуждали форму кризиса: V-образный, U-образный, L-образный… В результате появился термин «новая норма». Смысл в том, что кризис «отжал» сверхдоходы, которые сопровождали экономику первые 15 лет рыночных отношений. И возврата обратно уже не будет: бизнесы попали туда, где уже столетие находятся европейские и американские компании — в район «нуля» по доходности. За один 2009 год мы сократили отставание от западных экономик лет на сто.
Executive.ru: В район «нуля»?
М.Я.: Вся история капитализма в России укладывается в 25 лет. А на Западе это несколько веков. Капитализм у нас еще не прошел тех стадий жизненного цикла, что он прошел у них. Из этого следует, что европейцы знают что-то, чего не знаем мы. Даже если считать, что у нас один год идет за три, то в России капитализму 75 лет, а у них 200-300 лет. Поэтому я воспринимаю иностранные книги, преподавателей и общение с иностранцами как машину времени, которая позволяет заглянуть в будущее. Причем ты никогда не знаешь, насколько быстро это будущее тебя настигнет.
Executive.ru: Вы отдали около 1 млн руб. за обучение на российско-бельгийской Executive MBA. Не многовато ли за «взаимное обогащение»?
М.Я.: Если понять ценность, то есть то, что человек получает, тогда проще разобраться с ценой. Я для себя определяю три координаты. Первое — знания, навыки, умения. Второе — знакомства: соученики по группе, преподаватели российские, бельгийские и приглашенные менеджеры-практики из разных стран. К слову, уровень учеников на программе очень высокий: на момент учебы я был директором по маркетингу в средней по размеру компании и по сравнению с группой у меня были чуть ли не самая маленькая зарплата и должность. Третье — это признание, зафиксированное на бумаге: дипломы, сертификаты и прочее.
Каждый получает все три пункта, но образование — вещь субъективная. Учат всех одинаково, а каждый получает свое. Для меня первоочередное значение имеют знания. Причем кто-то считает, что они все познали на практике и учиться им не надо. Однако личный опыт узок и специфичен. Системное образование позволяет получить в сконцентрированном виде всю мудрость мира.
Executive.ru: Насколько опыт европейца применим в России? Вы же сами говорите, что они живут в ином этапе развития капитализма.
М.Я.: Работают ли законы физики в России? Да. Работают ли у нас законы экономики? Тоже да. Или у нас тут альтернативная Вселенная? Что, в США нет специфики ведения бизнеса? Или в Китае с их пошлинами на ввоз автомобилей в сотни процентов и копированием всего на следующий день после выхода в тираж нет особенностей? Специфика есть везде. А законы везде одни.
Михаил Зайцев: Есть сферы, где и поведение потребителей, и менеджмент существенно отличаются. Различные взгляды на одну и ту же проблему — это и есть взаимообогащение. Контингент нашей программы на 70% — люди из международных компаний. На 30% люди из российских компаний, связанных с зарубежным рынком. Вопрос в том, какие ресурсы можно найти — навыки, знания, лучшие мировые практики, — чтобы оторваться от конкурентов в своей области. На это программа и нацелена.
Executive.ru: Не лучше ли учиться азиатским экономическим чудесам, чем копировать Европу?
М.Я.: Рост Азии — это сочетание больших знаний и маленьких зарплат.
М.З.: Причем исключительный рост Азии в значительной степени основан на западном бизнес-образовании. Мы начинаем сотрудничество с одной из топовых китайских бизнес-школ в Шанхае. У них три аккредитации: американская AAСSB, европейская EFMB, британская AMBA. Во главе стоит китаец, который абсолютно американизирован. Лучшие мировые бизнес-практики отлично работают в развивающихся экономиках.
Национальные особенности имеют значение, когда речь идет о том, как вести маркетинг, как вести себя с сотрудниками. А системный подход, знание стратегий, операций, законов рынков, о чем и говорит Максим, все это развивает личные конкурентные преимущества менеджера колоссально.
Поэтому речь не идет о копировании того, что происходит в Европе. Речь о прорывах в менеджменте и лучших управленческих практиках, которые нужно знать. А дальше весь этот инструментарий нужно применять в российской среде, в которой, конечно, есть свои особенности.