Уважаемые читатели и гости канала "ДиНа"! Прежде, чем вы начнете читать очередную часть истории Дины — небольшое предисловие:
— история Дины — это реальная история реальной собаки. Почему я начала ее писать и продолжаю писать — вы можете прочитать здесь: "Дина. Зачем это всё?";
— история Дины началась летом 2018 года, когда в июле или в августе Динка появилась на свет, так что сейчас собаке уже третий год. И, да — она жива, здорова (по крайней мере на данный момент);
— поскольку история реальная, то и события, которые происходили с собакой — реальные. Это не выдумка и не фантазия автора, то бишь меня. Единственное, что я себе позволяю — это художественное изложение событий;
— в одном из комментариев меня спросили, какова цель поста? — я не знаю, что на это ответить ))) Это — не учебник и не учебно-методическое пособие, не диссертация и не научная работа, где автор ставит определенные цели и задачи. Я просто рассказываю историю Дины, а читать или не читать ее — тут каждый решает для себя сам.
***
Так и росла она — при человеке и рядом с людьми, в сытости и безопасности. "Жизнь наладилась", — думала Дина. Вот только не знала она, что ремонт сквера уже близок к завершению.
Наступил день, когда рабочие стали демонтировать забор. Сначала его убрали с той стороны, которая была обращена к дому — к тому самому дому, во дворе которого в будке какое-то время жила Дина, к тому самому дому, в котором жила хозяйка Бони и та самая девочка, «почти “мама”» для Дины.
Девочка, естественно, уже давно выздоровела. Первое время она искала щенка, каждый день ходила вокруг дома и по соседним улицам, постоянно заглядывала в будку — не появилась ли малышка. От хозяйки Бони она уже знала, что та уже давненько не видела щенка, первое время видела, даже подобрать хотела, но поймать не получилось, а потом — не видела. И больше о щенке никто ничего не знал. Как будто и не было щенка.
Дина же в это время, как вы уже знаете, стала обитать под вагончиком рабочих, что обустраивали сквер, и за пределы забора не выходила — территории сквера для маленького щенка, чтобы побегать и поиграть, было достаточно.
Когда рабочие убрали забор с одной из сторон — ну, как убрали — листы металлопрофиля сняли, а вертикальные опоры и поперечные брусья оставили — Дина, недолго думая, решила, что раз «стену» убрали, значит, в ту сторону можно спокойно ходить — ведь иначе бы стену не убирали. Тем более, что сами рабочие еще оставались на месте, доделывали кое-что, кое-что переделывали, а когда они ходили в магазин за продуктами — Дина частенько их сопровождала, и ей это не запрещали. Поэтому Дина нисколько не сомневалась: раз «стена» исчезла, значит, туда ходить можно. И даже одной.
***
Первый раз, решившись после столь долгого перерыва (полтора-два месяца для маленького щенка — очень большой срок) навестить знакомый двор и проверить будку, Дина шла туда, испытывая двоякие чувства: с одной стороны — двор ей знаком, он ей почти родной, и там живет девочка, которая её спасла и не дала погибнуть; с другой стороны — она ведь уже давно не видела девочку и уже давно живет в другом месте. Пусть рядом, но — в другом. И люди рядом с ней, которые заботятся о ней — уже другие…
Прибежав в знакомый двор, Дина сразу учуяла запах девочки — не совсем свежий, но и не старый. Значит, её «почти “мама”» здесь, она никуда не пропала! Её запах есть и около подъезда, и на тротуаре, и… — и около будки! Она искала её! Искала!
Но как дать знать, что и она ищет девочку, Дина не знала, и просто решила регулярно прибегать во двор в надежде на то, что если не сегодня, так завтра или послезавтра встретить девочку — ведь «почти “мама”» должна знать, что с ней всё хорошо!
***
В один из дней Дина решила дожидаться девочку у подъезда: как ни крути, рано или поздно, та или выйдет из подъезда, или, наоборот, в него зайдет. Однако, намерению Дины не суждено было сбыться — около подъезда её увидел дворник и прогнал прочь метлой.
Шло время, и, казалось бы, Дина и девочка должны встретиться, но… — то ли судьба решила иначе, то ли его Величество Случай не захотел вмешиваться — им никак не удавалось встретиться.
Собачники на территорию сквера не заходили, хотя он и привлекал их — забор-то ведь еще не убран, пусть и металлопрофиль с одной стороны снят, но ограждение как стояло, так и стоит, следовательно — нечего и ходить. Так, изредка кто-то из их питомцев мог внутрь заскочить, но их тут же подзывали обратно, и сквер, как и раньше, оставался непосещаемым и практически закрытым.
Рабочие времени там проводили уже значительно меньше, но, тем не менее, появлялись каждый день и, по-прежнему, кто-то всегда ночевал в вагончике. Так что жизнь Дины шла, как и раньше: при человеке и рядом с людьми, в сытости и безопасности.
Вот только о том, что на территории сквера живет щенок, никто не знал. Кроме самих рабочих, естественно.
***
Столкнулись девочка и Дина совершенно случайно.
Как-то раз, когда Дина пошла с одним из рабочих до магазина, с тем, который ей больше всех нравился (и, да — вы угадали: с тем, у которого “шерсть на лице”), она и увидела девочку.
Радости не было предела, Дина со всех ног бросилась к девочке, она прыгала вокруг неё, скакала и норовила лизнуть в лицо, и быть одновременно сразу со всех сторон!
Малышка! Это ты?! Дай я посмотрю на тебя! Какая ты большая стала! Как выросла! Где ты всё это время была? Я тебя искала.
Если бы собаки могли говорить...! Но, увы, человеческая речь им не дана, как и нам не дано понимать их речь. И, единственное, что могла Дина — это показать девочке того человека, с которым она пришла в магазин, и который заботится о ней.
Щенок бегал от одного к другому, пытаясь объяснить им, показать, что они самые дорогие для него люди, рассказать девочке про рабочего, а рабочему про девочку — но люди не понимали, что хочет сказать им щенок.
Мужчина первым решил прояснить ситуацию — ведь, скорее всего это щенок девочки, или, по крайней мере, она знает, чей это щенок — вон как собачуха ей обрадовалась, явно узнала!
— Девочка, добрый день. Не пугайся, я ничего тебе не сделаю, спросить только хочу: это твой щенок?
— Здравствуйте! Щенок? — нет, не мой. Я просто кормила её, она совсем маленькая была и могла погибнуть. Думала удастся пристроить её, а потом я заболела. А когда выздоровела — малышки уже не было на обычном месте. Думала, она куда-то убежала, а она, оказывается, вон, с вами.
— Понятно.
Мужчина в задумчивости пожевал усы, но озвучивать свои мысли девочке не стал — щенок действительно оказался бесхозным, очередным бездомышем, которому то ли повезло, то ли не повезло родиться на свет — но не взваливать же это на ребенка.
— Ты торопишься? Если нет — побудь минут пять со щенком, а я пока в магазин схожу. Как заграждение с той стороны убрали, тут машины стали ездить, еще не хватало, чтобы щенок под машину попал.
— Идите, не волнуйтесь. Конечно, я побуду с ней. Мы пока поиграем.
***
Время, пока рабочий был в магазине, пролетело незаметно: Кристина была рада видеть малышку, рада тому, что у неё все хорошо; Дина была рада видеть девочку и очень-очень рада тому, что с ней ничего не случилось, что с ней все хорошо, и что она помнит её.
Кристина кидала снежки, Дина пыталась их ловить, они бегали друг за другом и веселились так, как могут веселиться только дети: ведь все хорошо — нет ни забот, ни страхов, ни тревог — ярко светит солнце, блестит снег, и всё просто отлично!
Мужчина вышел из магазина, и Дина тут же подбежала к нему — за последнее время она уже настолько привыкла это делать, что не возникло даже и тени сомнения.
Ну, что, малявка, скажи “до свидания”, и пойдем, тебя кормить пора.
Дина подбежала к девочке, виляя хвостом, подпрыгнула, пытаясь лизнуть ту в лицо, затем вернулась к мужчине.
До свидания, малышка, до свидания!
Мужчина и щенок пошли в сторону сквера уже привычным им маршрутом.
Кристина смотрела им вслед и улыбалась. “Как хорошо: малышка жива, здорова, и у нее появился хозяин”.
***
Пришел декабрь. Ремонт сквера был завершен, и рабочие занимались уже тем, что завершали демонтаж забора, а скамейки, лавки, урны и малые архитектурные объекты, установленные в сквере, освобождали от защитных каркасов и пленки.
Вагончик по-прежнему стоял на месте, и Дина по-прежнему была с рабочими. Рабочие же не могли покинуть объект, пока комиссия его не примет. А комиссия что-то не торопилась принимать его. Однако, пришел и этот день. Объект, пусть с оговорками и замечаниями, был принят. Рабочие остались еще на какое-то время — для устранения замечаний.
***
В сквер все чаще и чаще стали заходить люди. С детьми, с собаками и сами по себе — что с той, что с другой стороны сквера были остановки, и многие шли через него на работу и с работы, поскольку так было короче.
Рабочие хоть и появлялись каждый день, надо же было весь инструмент и оборудование вывезти, но ночевали уже не каждый раз. Дина по этому поводу не переживала — изменения происходили постепенно, да и люди никуда не девались, они каждый день появлялись и по-прежнему продолжали ее кормить.
Однако пришел и тот день, когда и вагончик забрали.
Дина сидела в стороне и наблюдала, как вагончик с помощью одной большой машины грузят на другую, еще большую машину. Её люди были тут же, и она нисколько не волновалась — на территорию сквера и раньше, бывало, заезжали большие машины: то одно привезут, то другое. Вагончик, правда, при этом не трогали никогда.
Ну, что малявка, прощай! Вот тут тебе еды оставили на первое время. Ты — девка сообразительная, не пропадешь.
Рабочие покидали еще остающуюся из инструментов мелочь в кузов грузовика, залезли туда же, и машина поехала.
“А я? А как же я?! Вы что — без меня уходите?..” — заплакала и заскулила Дина, глядя вслед тем, к кому уже успела так привыкнуть…
