Писатель Зиновий Зиник вспомнил о своей
поездке в Санари-сюр-Мер и провел параллели между немецкими
эмигрантами 1930-х и теми, кто уезжал из СССР в 1970-х.
Я не большой любитель телесериалов - может быть, из-за
авторской зависти: на телесеризлы похожи мои собственные
сны. Эпизоды таких сериальных снов иногла лишены логиче-
ских связей друт с другом, ноу них обычно одна общая тема
или места действия. Снятся такие сны не подряд, с переры-
вами, но всегда возвращаются к тому же сюжету и персона-
жам. Часто эти сериалы снязаны с путешествиями,
Согласно зигмунду Фрейду, сны - это преломление в обман-
ЧИВЫХ образах наших подавленных страхов, КомИлексов
и травм в прошлом. Но античный мир, в отличие от Фрейда,
видел в снах пророческие символы и знамения будущих
событий, С прошлого года во время путешествий во сне
я стал постоянно терять вещи и документы. Садишься (во
сне) на поезд, а когда поезд трогается, понимаешь, что оста-
вил чемодан в отеле. Или забыл плащ с бумажником в другом
городе, Подходишь к пограничному контролю и вепомина-
ешь, что не продлил паспорт. Или купил авиабилет не вту
страну. Ищешь дом по точному адресу, но дома на этой улице
нет. Не тот это город, и площадь не та, и ты заблудился, ее
вестовой! В этом году, однако, со мной наяву приключились
разные недоразумения и инциденты, крайне похожие на те,
что я видел во сне, как будто мои сны были тренировкой
перед реальным ПУТЕШЕСТВИЕМ,
Летом мои французские друзья, российские парижане, при-
гласили меня провести вместе неделю в Провансе, в неболь-
шом приморском городке между Марселем и Тулоном. Дого-
ворились встретиться в аэропорту Марселя и оттуда отпра-
виться поездом до места назначения, которое мои друзья
называли просто Санари. На полдороге в аэропорт Хитроу
Я понял, что оставил дома свою дорожную сумку-ранец -
с лекарствами и записными книжками, куда я ежедневно
вношу мудрые мысли о жизни. Без мудрых мыслей я бы
обошелся, но в сумке остался еще и паспорт. Такси разверну-
лось, мы понеслись обратно домой и потом снова в Хитроу -
я чудом в последний момент успел на самолет и удачно при-
землился в Марселе.
До вокзала из аэропорта ходил маршрутный автобус. Лил
проливной ДОЖДЬ, Когда я помогал своим друзьям засу-
нуть чемоданы в багажное отделение, моя дорожная сумка
соскользнула с плеча и опустилась в глубокую лужу под
ногами. Паспорт уцелел, но часть страниц в моей записной
книжке были смыты. Меня успокаивали: мы же записываем
у себя в дневнике именно то, что хотим забыть.
Поезд до Тулона с остановкой в нашем Санари был набит
битком. Чемоданы в проходе, между ними ползающие дети,
пассажиры как сельди в бочке - стоящие, сидящие друг
у друга на коленях, под руку и через плечо с авоськами и сум-
ками. Вагон как будто вез беженцев из неизаестной мне зоны
катастрофы. Мы добрались до виллы в Санари уже после
захода солнца, Дом был погружен во тьму и укутан мокрым
покрывалом дождя. Внутри было холодно и неприютно.
Хезяевам виллы не Пришло в ГОЛОВУ ВКАЯЮЧАТЬ ОТОПЛЕНИЕ
в разгар лета. Однако яркое солнечное утро зысушило все
следы вчерашнего дождя и дурного настроения и убедило нас
совершить короткую прогулку под голубым небом вниз по
холму к набережной, по асфальтовой дорожке мима сезан-
нояских сосен и лавра, мимо благоухающих в прозрачном
воздухе мимозы и жасмина.
В поисках любопытных почтовых от крыток и путеводителей
по окрестностям я отыскал местное туристическое бюро.
Трудно было не заметить рядом со входом огромную мемо-
риальную доску. На ней были высечены имена знаменитых
резидентов Санари. Дрожь неожиданности стала пробирать
меня ‹ первых имен этого списка: здесь нашли временное
убежище крупнейшие фигуры немецкой литературы либе-
рального направления 1930-х годов. Томас Манн с семей-
ством и Бертольт Брехт, Франц Верфель с Альмой Малер
и Стефан Цзейг, Иозеф Рот и Лион Фейхтвангер - кого тут
только не было. И тут до меня наконец дошло, что я оказался
в том самом Санари — Санари-сюр-Мер - из книги «Зыбучие
пески», мемуаров британской писательницы немецкого про-
исхождения Сибил Бедфорд (1911-2006). Я зачитывался этой
книгой как раз за год до визита во Францию, И как раз самые
значительные главы в ней посвящены маленькому фран-
цузскому городку на берегу моря, где до Второй мировой
войны решила - наобум - поселиться мамаша Сибил. Пораз-
ительно, как в английском языке мемуаров Сибил Бедфорд
слышны отголоски других ее «родных» языков - немецкого,
французского и отчасти итальянского - в зависимости от
места действия и персонажей того или иного эпизода книги,
Самыми увлекательными для меня страницами стали те,
где описывается появление в (Санари ЕЕ СООТЕЧЕСТВЕННИКОВ,
немецких интеллектуалов, бежавших от нацистов. Каким
образом такое количество крупнейших представителей либе-
ральной Германии собралось в этом курортном городке -
загадка.