Испытание завтраком в виде свежеиспеченного хлеба и соб-
ственного производства масла — не хуже обильного вечернего
гастрономического опыта. С, тяжелым желудком и немного
замутненной после крепкого сна головой отправляюсь на
прогулку по окрестностям. Внизу холма бурлят воды реки
Лариг, впадающей в озеро Лох-Доин. Цо склонам пасутся
черномордые овцы и мохнатые коровы. Вспоминаю, как вчера
попросила водителя автобуса остановиться, если будем про-
езжать мимо этих коров, - я давно мечтала об их портретной
съемке. Водитель выполнил просьбу, идеально затормозив
возле троицы холеных парнокопытных разных оттенков,
от кофе с молоком до шоколадного, с модными длинными
челками. Но пока я вылезала из автобуса и выбирала ракурс,
на узкой дороге, которую наш автобус полностью перегоро-
дил, возник старый драндулет. Крошечное авто, сошедшее
с конвейера лет 60 назад, двигалось в противоположном нам
направлении и, как мне показалось, весьма недовольно тор-
мознуло прямо перед автобусом. Из-за руля драндуяета вылез
мужчина лет 90, а со стороны пассажира голову высунула
его спутница, таких же весомых годов. «Журналистов везу, —
извиняющимся тоном сообщил наш водитель. - Хотели шот-
ландских коров пофотографировать». Я уже была готова
впрыгнуть назад в автобус, когда старичок с деловым видом
обратился к коровам: «Эй, ну что вы там разлеглись. Вста-
вайте и покажите себя во всей красе». После чего повер-
нулся к нашему водителю: «Я пока сдам назад, там пошире.
И постою подожду. Наших коров можно снимать часами».
Улыбаясь своим мыслям, иду по такой же узкой, как вчера,
дороге. Отель остался позади, за выпуклым боком холма.
Желтеющие в сентябре березы, ручей в канаве на обочине.
Никого на несколько километров вокруг. В телефоне све-
тится «нет сети». Дождь почти перестал, солнца или ветра
тоже нет. Пустой воздух без запахов. Какая-то невероятная
стерильность, в которую я внезапно провалилась и бреду,
неосознанно двигая руками и ногами. Странное ощуще-
ние. Вспоминая о нем сейчас, через полгода после поездки,
я мечтаю вернуться туда и пережить его вновь, остаться там
дольше, Лишь бы было время. Тогда его не было. И я, посмо-
трев в какой-то момент на часы, повернула назад.
Вот уже ферма видна из-за поворота, и на дорожке возле
дома я замечаю фигуру пожилой женщины. В длинном то ли
платье, то ли пальто, по-стариковски сутулая, она медленно
движется вдоль дома и скрывается за углом в направлении
амбара. За обедом словоохотливый управляющий радостно
отвечает на вопросы, как купил несколько лет назад ферму,
после того как умерла хозяйка - «от старости, никакого
криминала, сгорбилась вся под конец, рассказывают», как
превратил ее в отель, как много пришлось работать.
- Хорошо, что у меня все сотрудники молодые - энергии
полно.
- А как же пожилая женщина? - вспоминаю я свою встречу. -
На кухне, наверное, работает или по хозяйству?
- Какая? У меня тут всё не старшие 25, вы что. Это я для них
в свои 45 древний дед,
ОЛЕНЬ
Час на антобусе до пристани в Ардроссане и потом еще
один - на гигантском пароме, недра которого вмещают лег-
ковушки, грузовики и толпу людей, - и вот мы на острове
Арран в устье реки Клайд. «К нам из больших городов при-
езжают, чтобы отключиться от будней», - хвастается пред-
ставитель местного бюро по туризму Шила. Действительно,
куда еще отправиться с большого острова в поисках иной
жизни - только на остров поменьше. Арран к тому же часто
называют Шотландией в миниатюре, настолько его ланд-
шафт - ‹ понижением к югу — и пейзажи напоминают боль-
шого брата. Мы колесим по острову, считаем черномордых
овец на склонах холмов, прячемся от дождя на вискикурне
и пьянеем, оголодавшие на дожде и пронизывающем ветру,
уже от запаха теплого зерна.
В какой-то момент мы снова перемещаемся на автобусе из
точки М в точку М, дорога тянется по берегу, и я с удин-
лением замечаю морского котика у воды. «Хороший был
ВИСКИ», — Думаю я, «Это памятник, — объясняет Шила, про-
следив за моим изумленным взглядом. - Но вообще они
постоянно сюда приплывают. И есть их люфители, которые
специально приезжают наблюдать за ними сюда. А ещеу нас
много птиц: беркуты, кайры, моевки и даже гагарки - их
еще некоторые путают с пингвинами»,
Мрачноватые стены замка Бродик появляются среди сочной
от дождя зелени деревьев внезапно, едва мы отъезжаем от
морского берега. Темный кирпич в белесых разводах, узкие
высокие окна, башни. Вид скорее суровый. Укрепления
существовали на этом месте с У века. Нынешний вид замок
обрел около двух веков назад. Судьба некоторых владель-
цев в смутные и воинственные времена была печальной,
на последняя хозяйка этих стен герцогиня Мэри Монтроуз
умерла от старости в 195/-м, и с тех пор замок принадле-
жит Фонду охраны национального наследия Шотландии.
Внутри, вопреки ожиданиям, не холодно. Но в библиотеке
среди рядов старинных томов витает запах сырости. В дру-
гих комнатах на стенах пейзажи и натюрморты, портреты,
много изображений лошадей, одно страннее другого - рисо-
вать животных в движении художники явно не умели. Хотя
по версии смотрителя, который ведет экскурсию, - они
договорились между собой об эталоне и ему следовали.
Мебель на витых ножках обита дорогими тканями. Поверх
лежат крупные шишки местных елок. Зачем? Чтобы не сади-
лись посетители. Вдоль лестниц висят охотничьи трофеи —
головы оленей с рогами разной степени ветвистости, На
кухне по стенам сверкает медная утварь, на огромном столе
разложены пластиковые муляжи с продуктами. Какой-то
кинематограф, а не замок.