Еще летом я написала пост "Если бы не распался СССР: каким был бы 2020 год", но активное обсуждение этой публикации не утихает до сих пор. Большая часть комментариев была на тему моей наивности, фантастичности приведенных цифр и глупости такой мысли в целом.
Какие выводы я сделала из всего, что было написано под этой темой? Делюсь собирательной общественной мыслью на эту тему исходя из мнения большей части аудитории.
Итак, зачем возвращать СССР?
Желание восстановить Советский Союз в прежних границах основано на утопической вере, что вернуться в прошлое – возможно. Хотя жизнь за годы, прошедшие после распада СССР, не стояла на месте, непрерывно изменяя бывшие «союзные республики», переставшие быть таковыми. Двадцатилетний опыт существования в качестве нации не может пройти бесследно для народа. Самосознание молодых жителей «постсоветского пространства» уже пропитано осознанием своей идентичности не как этнической, но как национальной. Увлечь их сладкими воспоминаниями о советской жизни не получится.
Во всем виновато национальное самосознание
Важно учитывать и то, что произошло изменение баланса численности народов, населяющих «постсоветское пространство». Доля имперской, некогда «государствообразующей» нации снижается. Во-первых, в силу сокращения численности русского народа, во-вторых, по причине роста численности некоторых народов, некогда бывших «нацменьшинствами» в русской (русско-советской) империи. Речь идет, в первую очередь, о народах Средней Азии и Казахстана. Естественно примыкает к этой группе стран и Азербайджан, близкий среднеазиатским тюркам как этнически, так и религиозно.
Коренные народы этих стран за постсоветский период заметно увеличились числом, но кроме того, что особенно важно для Средней Азии, окрепло национальное самосознание, которое было крайне слабым в 19-м веке, когда происходило, обтекаемо выражаясь, присоединение этих народов к Российской империи.
Угроза издержек подчинения
Технически, подчинение разрозненных туркменских племен, весьма на тот период малочисленных и не располагавших соответствующим тому времени вооружением, это не совсем то же самое, что подчинить нацию, насчитывающую несколько миллионов человек. В различной степени это относится и к другим народам данного региона. Речь здесь идет не столько о военном аспекте, сколько об интеграции, о приведении этих стран в состояние провинций русского государства. Не завоевательный поход, который может оказаться и относительно легким, но последующее устройство вновь завоеванных стран чревато большими трудностями и издержками.
Форма перманентного конфликта
За годы независимости в мусульманских странах, бывших союзных республиках, существенно усилилась и роль религии. Ислам, как фактор внутренней политической жизни нынешней России, пока не вполне оценен, да и не вполне себя проявил. Включение же в состав России многомиллионных народов, успевших почувствовать себя нациями, усилит исламский компонент российской жизни многократно (соответственно численности мусульман!). После этого ни о какой полноценной демократии в России речи быть не может! Демократия на вновь собранном постсоветском пространстве, в гипергосударстве, где государствообразующая нация составляет меньшинство, а подчиненные ею народы составляют мощные инокультурные сгустки человеческого энергетического потенциала, так вот, демократия в этих условиях может быть лишь в форме перманентного конфликта, вроде противостояния католиков и протестантов в Ольстере или арабов и евреев в Израиле-Палестине. Империя, безусловно, затребует жесткую «вертикальную» систему правления, в силу отсутствия имманентного единства у народов, принадлежащих к разным цивилизациям.
Многочисленные мусульманские народы, как, например, узбеки, которых сейчас больше двадцати миллионов, несомненно, продемонстрируют наличие у них собственных векторов общественного развития на различных уровнях, от бытового до политического. Таким образом, демократия, как самоуправление народа, в условиях имперской многонациональности может быть лишь почвой для конфронтации. Но и сам процесс включения народов, даже в жесткую государственную систему, потребует немалых сил. В разгар кризиса в Чечне, Россия держала в небольшом регионе (14 тыс. кв. км., около миллиона жителей) восьмидесятитысячную армию для обеспечения «конституционного порядка». Какие же военные ресурсы потребуются для решения аналогичных задач на территориях в сотни раз (!), с населением в десятки раз (!) больше?! При этом надо учитывать и качественный состав группировки войск в Чечне. Туда направляли элитные части и подразделения, вплоть до уникальных «Альфы» и «Вымпела». Но количество таких частей не безгранично, а, значит, создать группировку или несколько, с общей численностью, скажем, восемьсот тысяч человек, такого же качественного состава, невозможно ни сейчас, ни в обозримом будущем. А это значит, что подчинение огромного массива земель Средней Азии, Закавказья, Западной Украины и Молдавии будет стоить России и времени и людских ресурсов на порядок больше.
Затратность содержания Империи
Вообще надо отдавать себе отчет в затратности такого «удовольствия», как содержание империи. В современном, образца уже 21 века, мире, экономическое состояние государств обуславливается уровнем развития высоких технологий, динамизмом их совершенствования. Взваливая на себя бремя владения странами со слабообразованным населением, обладающим высокой степенью консерватизма, Россия заведомо сдерживает развитие своей экономики, поскольку именно качество населения является важнейшим экономическим ресурсом. И только, пожалуй, Туркмения и Казахстан обладают альтернативными ресурсами в виде полезных ископаемых, в объеме достаточном, чтобы окупить затраты на содержание этих стран.
Отношение соседей к аннексии
Необходимо учитывать и то, как отнесутся другие страны, в первую очередь соседние, к аннексии государств с исторически, культурно, этнически близким им населением. Так, шестьдесят процентов азербайджанцев проживают на территории Ирана, шестьдесят процентов таджиков проживают на территории Афганистана. Следует учитывать и религиозный, именно исламский фактор, проявивший себя уже во время чеченской войны. Захват мусульманских государств «православной» Россией исламские радикалы воспримут как наступление «неверных» на исламский мир, что повлечет за собой осложнение отношений с полуторамиллиардом (на сегодняшний день!) весьма активных и крепко спаянных религиозной общностью людей. Да и аннексия европейских государств не вызовет восторга в Западной Европе.
Конечно, либералы активных действий не предпримут, но баланс внутриполитических сил в этих странах станет смещаться вправо. Можно ожидать усиления оборонческих настроений в виде наращивания военных потенциалов, и даже нельзя исключать пересмотр некоторыми, сейчас нейтральными странами, своего статуса. Присоединение Казахстана и среднеазиатских стран к России будет, скорее всего, непросто воспринято Китаем, так как изменит региональный баланс сил, роль и значение Китая в этой части Азии, что консервативных китайцев неизбежно будет нервировать. В общем, на внешнюю поддержку рассчитывать не стоит.
А плюсы будут?
- Расширение территории, что будет сопровождаться напряженностью на вновь обретенных границах.
- Увеличение численности населения, значительную часть которого еще предстоит склонить к лояльности.
- Обретение дополнительных природных ресурсов, но при росте затрат на поддержание оккупационного режима.
Но наивно ожидать, что воскресшая империя точно воспроизведет предыдущую. Для воссоздания прежних форм необходима и прежняя материальная основа. Так, «благословенное советское время» отмечено образованием «русскоязычных» диаспор в национальных республиках, при сохранении, в общем, русского облика этнически русских территорий. В возрожденном «Союзе», в силу изменившихся реалий и, предположим, в условиях свободы передвижения, которой не было в СССР, где внутренние миграции сдерживались «пропиской», так вот, в возрожденной империи уже не русский народ станет источником образования диаспор, но напротив, территория России станет объектом миграционной экспансии, что наблюдается и сейчас, несмотря на формальные ограничения.
Надежда на быструю ассимиляцию – призрачна. Ведь национальные диаспоры не окажутся оторванными от своей «исторической родины», откуда будут получать постоянное «пополнение» и с которой будут сохранять устойчивые связи. А это значит, что уже русским придется приспосабливаться к новым для них правилам и нормам жизни. Готов ли русский народ, та его часть, что грезит об империи, увидеть ее в новом облике? Действительно, невозможно дважды войти в одну и ту же реку…