Долго, весьма долго, шла подготовка к данному мероприятию, я успел выгулять и своего ручного дракона, прогуляться с ним, держа его на весьма тонком поводке. Нет, да, что вы, он у меня домашний, ласковый, как собачонка, совершенно не злой, не агрессивный, скачет на двух лапах. Да, такая вероятность есть, может подрасти, но кормить его нужно и вовремя, и в достаточном объёме, один я живу, в полном одиночестве, несколько он не похож на общепринятые стандарты, небольшой, мешком, весьма грузный, и цвет у него весьма необычный, перед тем, как ко мне его доставили, в моё отсутствие приходили, два сотрудника из земельного комитета, проверяли, где же я его содержать буду, какие условия. Да он у меня такой, везде протиснется, сам разместится. Ну, достался, какой я, такой у меня и домашний питомец.
В городе Богов несколько скучно, разговаривающие фразами, собачки, кошки, выгуливай их, в рестораны вози, на процедуры различные, аксессуары дорогие покупай. Нет, мне такое не подходит, у меня, дом свой, участок маленький. Был и весьма значимый переполох, собрали целый поезд талантливой молодёжи, Ростов, Москва, шёл через Таганрог, я решил тут подсесть, не поехал на торжественные проводы, задержался. Маркитант, это весьма большая фирма, есть у неё помещения во многих городах, даже на севере, забыл. Города большие, значимые, узловые станции, помещения называются, двадцатка, тридцатка, вверху типа, салона, внизу агрегаты отопительной системы, большие трансформаторы, всё в упадке, часть пустующего подвала захватили небольшие группировки, ночью деревья спиливают, стволы утаскивают, в основном Жердёла. Что-то там не дозревшего мне в коробках таскали, забыл, перец что ли болгарский, брёвна так бросали надрываясь, на велосипеде их транспортируя.
Окно могли пластиковое разбить. Зачем тут окно? За ним почва насыпанная, может свет и так проникает сюда. Я их одной левой перехватывал, к стене ставил, Богу отцу из них колья с одним остриём делал, двумя ударами ладони, кого он на них насаживать собрался?
Ко мне два журналиста заявились, что-то странное стало происходить, там, там, что-то сгорело, то это. Ничего я им не сказал, группировки эти поджигать не будут, за аренду ничего не требуют, Власть уже покинула это измерение Иисус в юбке, то сбежала, то обратно вернулась, мебель мягкая вообще спросом не пользуется. Мама моя меня постоянно корила, нужно жить, как все, двигаться в одном направлении.
Не хочу я, не идти на убой в общем стаде быдла, ни быть пастухом, их тоже прирежут, их пастухи, а на Высшем уровне, там вообще, бездушные машины стоят, горло перережут любому, даже не о чём не думая, за ноги подвесят, кровь собирая. Спустился я вниз, посмотреть.
Да, дела, изгиб весьма толстой трубы, раньше в одном месте пшыкало, пар шёл, а сейчас в две струи хлыщет из под болтов, весь пол уже залило, подбирается к трансформаторам, а они гудят, всё зашкаливает, брошенное уже.
Двигался урывками, долго врубался, оказался на вокзале, уже на ходу заскочил в последний вагон. Где тут наш отряд? Впереди. Мы были с рысаками, жеребцы такие, скакуны, остался я без верхней одежды, порыскал, нацепил БУ куртка длинная, женская застёжка сломана, куртка классическая, так не особо заметно, майка серая, надел, хоть чистая, пошёл вперёд по составу.
А ну, брысь отсюда, что вы тут делаете, один пацан, аж весь туда влез, в переходе вагон отцепить вздумал. Нет, сумка моя туда упала, застряла, вытащил сетку, то ли с фруктами, то ли с игрушками, отдал. Что такое, вроде поезд, а я вниз спустился, тут переход, полно зевак и покупателей, продают разную живность, в основном кролики в клетках красивые сидят.
Это что, вагон такой? Нет, это переход перрона, а я шёл и думал, да где же все пассажиры, и где наш вагон, всё иду, и иду, а нет, стойла для коней. Выскочил на перрон, сориентировался, мне назад, в этом направлении.
Зачем я вообще поехал, у меня там у самого завал, с мебелью нужно, что-то делать, деньги то мои вложены. Поезд рванул, я сзади прицепился, сначала ноги вниз, под вагон, потом перекинул себя, в открытую дверь, с размахом.
Этот поезд идёт на Ростов, спросил я у проводниц. Те, что-то промямлили, я спросил, на Ростов? Да, безбилетник, да, денег нет, вызывайте милицию, буду с ними разбираться. А может ты ему сама денег дашь, за секс с твоей, то ли дочкой, то ли внучкой, две проводницы рассмеялись, их три стояло, проход загораживая, а у меня откуда-то планшет появился, раскрыл, три двойных белых листа, скреплены, пополам согнуты, бумага словно калька, вытащил, две обратно засунул, а тут, моя ФИО, что-то написано, таблицы, в конце синяя печать стоит, как раз есть с чего мне начать разговор с милицией.
Одна проводница вырвала это из моих рук, отдай обратно, я хоть молодо выгляжу, но настроен я столь решительно, вырвал у неё из рук, в планшет положил, все они опешили, я же переместился, снова Маркитант, снова чудовищное воздействие извне, снова я стою, в нише, снова Налесный проходит, низко сгибаясь, только теперь я вижу и осознаю всю картину целиком.
Долго, весьма долго, я приводил в соответствие сам себя. Я стою, а меня пронизывают различные энергии, такими столбами белого, серого света, изгибаются, выворачиваются и ещё голос свыше, фразы свои вставляет, пояснения даёт, я все свои недочёты исправляю, писанина это, писанина, на то она и писанина.
Куры у меня есть ростом и со слона, кастрюля эта была с крышкой, рукой оттуда кровь не вычерпать. Узрел, как можно выйти из этого положения, рукой отламывал в медицинские пластиковые пакеты складывал, никого я не убивал, энергии всё пронизывали, не смогли мне противостоять.
Сами виноваты в этом, Путин Чек себе приобрёл, сказал голос свыше. Ну и что тут такого? Воскреснет минут на 5, да и по-настоящему, нужно ещё всему соответствовать, остальным всем хватает и мгновения. Хочешь воскреснуть? Чек себе сам приобрети, не хочешь воскреснуть, Чек не приобретай, но в любом случае, нужно * Почву * заблаговременно самому для себя подготовить.
Я просчитал все варианты, что нужно и по минимуму, и вплоть, до максимума. Истинного Сатану убили, а эти все, самозванцы не могут ни одного вопроса решить, в кабинеты не вхожи, а в кабинет Сатаны и подавно для них закрыт.
Так пишу, всё выстраивал, по одной минуте у каждого к ним обращающегося, украдут, вот тебе и миллионы минут жизни. Те ничего не добившись, кроме нескончаемых обещаний, умрут раньше, те дольше проживут, новых лохов подыскивая, истинный же Сатана остался, без рук, без ног, без всякой самостоятельности, в общем духе сгинул.
Комната такая всего одна, большая, балками заполнена, стоят и под углом, и поперечные. В этой одной комнате триллионы сюжетов можно сотворить, на любую усладу, хоть что, хоть миры, хоть планеты, хоть войны, хоть полёты в космосе, плюс обширная база данных, видео запись цепочек личных матриц, при соответствующей технике с такими возможностями, это совсем не трудно, качнуть с тебя эмоций по максимуму, на крючке тебя держа.
Естественно там есть и субординация, прокачают через твой мозг, очнулся, вроде ты уже тут лет 20 прожил, провоевал, а в действительности и мгновения не прошло, кучи различных сеансов одновременно рядом идут, все стоят разинув рты, любой каприз за ваши эмоции, на меня это не действует, я вижу и тварей там шастающих.
Меркель, Путина, оставили, гарантировали, тоже, так же, на свою погибель или добавят по круче погибели и их окружению, и их личным кураторам. Когда знаешь, что ты живёшь за чужой счёт и подольше пожить хочется, и так это душу греет, в такие кривлянья, гримасы, кураж утягивает, это всё побочный эффект от полной защиты от внешних воздействий.
Убивают детей в зародыше, лишают детей детства, кормят явной отравой, ввиду жутких цен на энергоносители, а на публике, раскинув руки, всё обещают, шикарное и красивое будущее. Выкормыши ликуют и это при том, что всё им бесплатно дано, нет этому никакого оправдания, рвутся к самоуничтожению, вроде потом им будет зашибись.
Теперь мне все их жуткие вопли, до одного места, это вопрос не ко мне. Ладно быдло, а те, кто на защите Власти горой стоит, посмотри сам, что вокруг тебя происходит, в действительности, а не в телевизоре.
Многие, что-то выискивают для себя в различных трудах, писаниях, всё это совершенно не то, моя писанина не тянет на такие труды. Когда плотно и вкусно покушаешь, сказал голос свыше, тебе гораздо комфортней, чем когда ты жутко голодный. Вчера не дописал, упал, уволокли в 8 вечера и началась совершено другая тема * По ту сторону Грехов *. Несколько раз до полночи возвращался, головные боли просто жуть, всё, уже нет мочи, руками бы выдрать самому себе мозги, сверху черепушку проломив, а потом туда кол воткнуть, дабы пригвоздить себя к одному месту, нет, не осиновый кол, а такой кол, не обтёсанный, не с шершавой корой, а нежно пахнувший мёдом растительного происхождения, и кружить, бесконечно кружить, в полном одиночестве, зная, что с этого места ты уже не сойдёшь.
Да, что же вы творите, да ещё в таком экстазе. Ладно, быдло покорно идущее на убой, а вся эта многочисленная обслуга, так рьяно выполняющая все распоряжения. Кучки богачей знают, сбросят их потом, как балласт, но всё равно столь преданны, столь алчны.
Одно дело лицезреть нарисованное, а другое дело, это сотворить самому. Пронизав всё это одной энергией богачи богатеют, бедные катастрофически беднеют и везде, одни кормясь с рук других, неустанно спихивают оставшихся не у кормушки, не сами, а руками своих ближайших помощников, под сладострастные речи нескончаемых обещаний.
Работы нет, вместо еды, отрава. Да и столь колоссальное количество, народу даже в эту пирамиду не взять. Люди, это настолько омерзительный вид, единственный вид, который рождается совершенно бесконтрольно, еда, полуфабрикат, обслуживающий сам себя.
Что такое еда? Еда, это и есть счастье, сказал голос свыше, я вообще-то писал для Майка БМВ, дабы он не отчаивался, после принятия того или иного, своего решения, в любом случае, в ответ будет лишь чёрная неблагодарность, упрёки, и наезды, предательство.
Увы, до того всё забито и отшлифовано Властью, что исключены даже самые малые поползновения, хоть какое-то колебание, от общепринятого, ведущего лишь в одном направлении.
Тут же все впадают в различные * истерики*, вставания в позу, подогреваемые изнутри, уютно обосновавшимися внутри их душ, в лучшем случае, поднимут на смех.
Бесчисленное количество циклов всё оттачивали. Где же ты был всё это время? Это так тяжело, терять близких, но их так не вернуть, тем более, столько может прятаться двойников под этими образами, единственный выход, стиснув зубы, самому остаться в живых и лишь потом, уже из пепла, воскресить самому тех, кто тебе дорог, только так они избавятся от всего, не изменившись сами изнутри, но ещё нужна и мощная база, полностью обеспеченный тыл, и своя, личная, тихая гавань, а так, яви себя официально, это лишь усугубит и до того тяжёлую ситуацию.
Долго я сам себя пронизывал, подготавливали меня к этому мероприятию, возможно, что это всё сформировалось невероятно давно, но меня такой расклад совершенно не устраивает.
Я бы, лично сам залил бы в глотки всем этим вещателям различным, кипящую смолу, насаждая несбыточные всевозможные * Мечты * о том, что будет потом. На самом деле, они отбирают последнее.
Чем я могу помочь тем, кто приобретя себе Чеки, так и остался в весьма жёстких рамках, только этим разработал я себе, программу действий.
На даче, что я буду делать, что посажу, зачем и для чего, а вот если хоть по какой-то причине, мне это не удастся, войну начнут, заварушку разную, мне будет на кого это повесить, всю эту вину, сам на себе, я её всю сконцентрировал.
Да, это весьма жалкие потуги, по сравнению с моими, якобы возможностями, но пока лишь то, что есть. Слишком коротка программа реальности, долго, весьма долго, я сам себя к этому подготавливал, много разных уровней, судов различных, я прошёл, в разных кабинетах побывал, но это, высший суд, высшая инстанция.
Ничего нет, меня нет, есть только фон, бесконечный, стальной, коричневый, бесконечное нечто стягивалось отовсюду, жуя и пережёвывая, в абсолютной тишине. Я молча ждал, ничем мне это не грозило, ждать я умею, тем более, прояснили мне заблаговременно.
Ничего нет, но я выстраивая все уровни, высшего суда, высшей инстанции, всё это осознал, обнаружил связь установил, параллели провёл, жуя и пережёвывая, никем не обнаруживаемое нечто, сконцентрировалось, я ощутил всю громаду его бесконечности, величие, не помещённое ни в один куб, и в тоже время, абсолютно нейтральное ко мне.
Тут не то, что дух захватывало, весь сразу мог тут кончиться, разорвало бы тебя только от невозможности это осознать, стянулось окружив меня вместе с моей бесконечностью, словно я только лишь намёк на каплю в океане не имеющим никаких границ, хотя я думал, что я теннисный мячик на футбольном корте. Поле, увы окружило меня так, что получило возможность сказать мне, выдать мне свой вердикт, состоящий из двух отдельных выводов, каждая фраза, весьма лаконичная, из трёх словосочетаний, дословно я уже не помню, так давно это уже было, вчера, тем более, во мне, это тут же начало расширяться.
За точность пересказанных фраз особо не ручаюсь, мне более важен раскрываемый их смысл, да и пишу я, сам понимаю, мелко, отвратительно.
Так вот, первое решение высшего суда было посвящено Чеку, хотя всё уже сформировано, но можно, сказал мужской голос, совершенно лишённый, хоть каких-то эмоций. Во мне раскрылось, хотя поезд уже ушёл, бежать за ним вдогонку бессмысленно, все Чеки не пропадут, будут засчитаны даже те Чеки, которые приобретут и после, можно расширить и поместить их уже в существующие рамки, последний состав, ждёт до последнего, это ничего не меняет, лишь дополнит, потом, само себя. Второй вердикт, играть снова разрешено.
Познание, это игра России, можно не играть, снова сказал всеобъемлющий голос мужской, без всяких интонаций. Всё, нечто, снова растеклось, в бесконечность свою, расширение во мне всякое прекратилось, я стянулся, стал до пояса, а этот фон стянулся до прямоугольника, вверху появились две картинки, рядом, в каждой, красивая девушка, до пояса, на ней много одеяний различных, больше красного в них цвета.
Словно кружа, девушки застыли, четыре, по две, в один ряд, тут свободно поместятся, определил я, а вот 6, уже нет, нужно будет втискивать, внизу подрезая.
Всё стянулось, я лежу, увидел это уже на мониторе. До такой жути я устал, ничего нового, всё твоё зависит только от тебя самого и не от кого более. За руку несколько раз ущипнули, словно током, понятно, открыл глаза, по потолку твари ползают, сформированные, нечто странное, членистое, каждая в своём панцире из разных пластин, медленно двигаются, частями и жуют, а по комнате летает красный Дьявол, словно его к кресту приделали напрочь руки, крылья раскинул, ноги сжал, но так, весь в эти два прямоугольника поместился, полетал немного и в окно улетел.
До полночи разбирался, так меня внешнее воздействие мочалило, две картины, по два действия. Картины невероятного из чистого счастья и есть некто, он черпает оттуда деревянной ложкой, ест это с невероятным наслаждением, а тащится от того, что своим злодейством всё это счастье в гной превращает, и так, и в своём желудке, и так его это плющит, и заводит, такое он от этого получает наслаждение. Всё не съем, но так над этим счастьем поиздеваюсь, а счастье уже всё начинает трепетать, а ты или сам погибни, или, нет, это действие так не совершить, я знаю, чего-то тут не хватает, для этой картинки, я вот эти два действия совершил, одинаковые, а для этой, два других, также одинаковых, картинки разделил, очерёдностью, а действия в них, перетасовал, возникли совершенно новые миры, из жёлтых красок. Миры заполненные наичистейшими жидкими энергиями, в них из ниоткуда появились странные существа, чёрные, вытянутые, стали плавать, резвиться, изгибаются, на концах своих четыре щупальца раскрывают лепестками, голова без рта, глаз, некие каракатицы, нарезвившись черноту из себя выпускают, не так, так так, так тут нагадим.
Вернулся, всё, сейчас голова лопнет, от той жути внешнего воздействия. У каждого своя правда, каждый жаждет иметь сверх изысканную, но свою еду, меня уже тут ждали, очередной Бог снял с моей головы жуткую боль, но не из жалости, а чисто исходя из своих сверх корыстных побуждений.
Встал, воды попил, лёг, ночь, я еду в автобусе, на развилке автобус повернул налево, мне нужно было сойти и самому пойти, направо, но я свои раздумья недодумал. Есть ещё дорога прямо, а направо, бесконечная заснеженная пустыня, метёт невероятно колючая позёмка, жуть такая, будешь идти по колено проваливаясь в этот колючий и сухой снег, и только редкая, высохшая, невероятно странная трава торчит, чёрная с пустыми соцветиями.
Мне нужно спасаться, дойти, найти вход, в иное измерение, там флигель Бога деда, огонёк в окне горит, свеча, еда на столе стоит, вот только трёхголовая тварь, притаилась, ждёт, модернизировала себя, больше никаких ошибок, всё учла. Сумки дорожной у меня уже нет, а что есть, пошарил в карманах куртки.
Да, дела, есть куча денег, в обоих карманах, есть ключи от дома Бога с ключом от дома Бога деда, есть ключи с брелком сигнализации от машины Бога отца, а вот ключей от флигеля Бога деда нет.
Понятно, шансов так добраться, нет, да и жуть там такая, пока думал, доехал, конечная, вышел, ночь тёмно серая, без звёзд, ЖД, перрон, рельсы в одну сторону, куча различного народа, к кассе бесполезно подходить, тут убьют и за десять копеек, а уж пару пачек денег в кармане, да ключи с брелком, унюхают за версту, пойду в туалет.
Нет, не годится, очередь, кабинки с прозрачными дверями и все тут вперемешку, мужчины, женщины с детьми, спустился, тут откос, перепрятал пачку денег с правого кармана, засунул их в носок поглубже в правую туфлю, увы, сверху пятитысячная, только краюшек узрел кто-то, заорал, да там же не меньше тридцати тысяч. Я сиганул вниз, выбрал правильную линию обороны, упал на спину головой вниз, как начали сверху прыгать, да прямо на меня, падают такими неподъёмными чёрными мешками, я руки, ноги, словно в лапы, за пружинил, не хватать, ни когти выпускать, попросту нельзя, слишком они тяжелы для меня, ещё зацеплюсь, так отпихивал, больше энергий улёта им добавляя, те кубарем вниз, до обрыва.
Поднялся, очухался, нужно выбираться, идти туда, на развилку, может хоть, твари там трёхголовой, уже не будет, убежала сюда на сверх сытную кормёжку. Доберусь неспешно, может флигель открытый стоит, много лишних сил потратил, времени, ещё и отсюда обратно топать.
Поднялся, а тут, уже всё слизнули всех не спасённых, здания вокзала тут нет, ничего нет, стоит покосившийся белый флигель Бога деда, всё белое, а вдалеке надвигается чудовищной силы серый клокочущий буран, с виду ещё безобидная серая мгла клубится, только струи из себя словно щупальца выбрасывает, а вот в эпицентре, делать нечего.
Зашёл во флигель, на табурете сидит Бог отец, весь подавленный, рухнули все его надежды и чаянья, увы, ничего другого нет, закрыл дверь в деревянный тамбур, небольшой, а сколько всего было, с ним связано и кто сюда только не стучал, не ломился, так много всего я вспомнил, нет тут уже и керогаза со столиком, пришло время другим себе еду готовить.
Полно щелей в окнах, накосячил дед Бог в своём строительстве, заструилась серость внутрь жадно осматриваясь, в дверь кто-то стал ломиться, пошёл, открыл. А, это снова ты, проходи, молодой, высокий парень, мне совершенно не знаком, но сам все ловушки обходит, все препятствия огибает, сам ломится, стучится и тут уже, в тамбуре ловушка сработала.
Обошёл, мне некогда о нём думать, пристроится где-нибудь в сторонке и ждёт. Так, все на выход, бегом. Выволок я уже совсем поникшего Бога отца, он присел облокотившись на стену. Нет, я его вовремя дальше отволок, флигель накренился, крыша рухнула, пойдём туда, к девятиэтажному дому Бога, я его сам построил, хоть из БУ, но на совесть, выдержит, не сожрёт его эта жуткая серость, да она сюда и сама на доберётся, ей без надобности уже это.
Дошли, площадка с одной ступенью, коркой льда всё покрыто, у меня есть огрызок уголка с выступом, им разбил лёд, вот ключи, сами туда идите, внутрь спрячетесь, переждите, мне с вами не по пути, всё там есть, даже тараканы так важно шествуют от одного рукомойника к другому, мне туда, против течения.
Навстречу нам шла невероятно счастливая толпа людей, с детьми, длинная колонна, их бесполезно, хоть к чему-то призывать, вместо этой жути каждый видит своего Бога в различных сияниях, с распростёртыми объятиями, ждущего и зовущего их к себе, идите и обретете, идите ко мне и спасётесь, ищите и зомби они уже, короче, в чистом виде, доходят, падают прямо вниз, сожрала эта серая жуть, поверхность внизу чавкает, бездна небытия, а идущие следом видят, что идущие впереди, как бы растворяются озаряясь, якобы, в белом свете.