Опыт ежегодных переездов в общагу и обратно даром не прошел. Чемодан и сумку я собрала безо всякого труда. Из еды в дорогу решила взять бутерброды и холодный чай в бутылке. Бабушка еще раз позвонила Марине, и та подтвердила, что встретит меня на вокзале. Надеюсь, я её хотя бы узнаю, а то последний раз я тетушку видела еще до того, как поступила в институт.
Осталось только придумать, как выйти из дома, не попавшись на глаза Заточному и его банде. Бабушка была подозрительно спокойна на этот счет, а я вот, напротив, почему-то нервничала. Но, как оказалось, бояться реально было нечего. Юркина машина с визгом резины свалила из двора где-то сразу после полуночи. А в четыре утра мы уже ехали в такси на станцию. Стоянка у поезда длилась всего две минуты, но мне этого вполне хватило, чтобы погрузиться, и я даже успела помахать бабушке из окна.
Вера предусмотрительно купила мне билет на нижнюю полку, так что мне не пришлось мучиться с заброской вещей. Вторая бессонная ночь на ногах дала о себе знать, и я проспала почти всю дорогу к вящему неудовольствию соседей, которым явно хотелось с кем-нибудь поболтать. А потом показался перрон, поезд мягко качнулся в последний раз и мы остановились. Попутчики тут же ломанулись с вещами на выход, устроив в коридоре небольшую давку. Я же не спеша перекинула через плечо ремень сумки, развернула чемодан так, чтобы он не зацепился колесиками за коврик и, убедившись, что мне уже никто не помешает, покинула вагон.
Марина уже ждала меня, приплясывая на месте. И, разумеется, я к своему позору её не признала. Если бы она сама ко мне не подошла и не поздоровалась, точно бы стояла и глупо озиралась в ее поисках. Впрочем, посудите сами: в прошлый раз она была блондинкой с задорным ежиком волос, а сейчас превратилась в женщину-вамп с красной пышной шевелюрой ниже плеч. И вот как такую узнать? Тем более с папой они никогда не были похожи: он выдался мастью в мать, а Марина, по словам Веры Игнатьевны, была копией своего отца, моего деда. А я его, по понятным причинам, помнила очень смутно. Инфаркт нагнал дедушку, ещё когда я даже в школу не ходила. Да и жили мы тогда отдельно, на старой квартире, доставшейся маме по наследству. Это потом Вера решит, что раз муж умер, а младшая дочь уехала в большой город и возвращаться не собирается, надо бы перевезти к себе семью сына. Когда бабушка чего-то хотела, она была весьма убедительна. Так что наша семья перебралась к Вере в трехкомнатные хоромы, а старую квартиру родители в скором времени продали и купили машину.
Марина ни словом ни намеком не дала понять, что мое появление расстроило её планы. Вела себя так, будто я ее долгожданная гостья, и вообще была до крайности дружелюбной. Помогла дотащить мне сумку, вызвала такси, и мы рванули куда-то на север. По дороге она мне объяснила, что чисто формально она живет в Москве, но вообще-то Куркино – это глубокое такое замкадье. Правда, по ее словам, район достаточно приятный для жизни, если не считать утренних и вечерних пробок из-за неудачно распланированной инфраструктуры. Но так как Марина фрилансер, её это не особо заботит.
Когда мы добрались до места, Марина с гордостью показала мне свою двухкомнатную квартиру, за которую буквально несколько месяцев назад выплатила остатки ипотеки. На мой немой вопрос, как ей это удалось, польщенно ответила, что это был долгий путь, начавшийся еще тогда, когда Марина уехала в столицу получать образование. Как и мне, ей достались от Веры подъемные. И она тут же вложила их в покупку комнаты в коммуналке. Сама жила в общежитии, а комнату сдавала. Плюс зарабатывала где могла. Через некоторое время комнату продала, купила в ипотеку небольшую студию. А дальше по накатанной: сделала еще один рывок, студию продала, двухкомнатную квартиру в приятном для себя районе купила. Уважаю! Я почему-то считала, что она живет в съемном жилье. Мне бы и в голову не пришло, что тетушка такая предприимчивая.
Я позвонила бабушке, успокоила ее, что у меня все хорошо, я на месте. Марина тут же помахала рукой и попросила передать ей привет.
- Кстати, Заточный опять приперся. Уже с соседями с третьего этажа поцапаться успел. Значит, пока не сообразил, что тебя и след простыл. Вот и держи его в неведении подольше. В соцсетях ничего лишнего не пиши, а лучше закрой их по максимуму. Чую, лишним не будет…
Вера Игнатьевна, конечно, была права от и до, но почему-то ее нравоучения меня выбесили. Я что, пятилетний ребенок, которому надо все разжевывать? Обидно, когда родная бабушка тебя за полную дуру держит.
Больше никаких слез. Часть 7