Надо запретить, что ли, рожать детей совсем молоденьким женщинам. Глупые они. Вот, скажем, моя сестра воспитывает своего сына ответственно, взвешенно. Изучает литературу, делает домашние йогурты, покупает развивающие игры. И вообще очень тщательно оценивает любое действие, направленное на ребёнка, даже собственные слова.
А я? Родив в двадцать лет, я глядела на сына с энтмологическим интересом: как на экзотического жука. А что будет, если его палочкой потыкать? А если перевернуть на спину, он сможет подняться обратно? А если подбросить, он улетит? Никакой серьёзности.
Хорошо, что Гошка оброс отличным чувством юмора, как скарабей панцирем. Сейчас в ответ на особо жёсткую шутку он может только хмыкнуть и ласково сказать: "Мам, ты - животное".
Когда же он был маленький и возмущался моими подколами, я напоминала ему: Гоша, знаешь, для чего взрослые заводят детей? Чтобы над ними издеваться. Вот своих заведёшь, придёт твоя очередь...
На днях мой двухгодовалый племянник Марк случайно посмотрел видео, где медвежонок пытается добраться до медведицы по снежному склону. Мать тревожно ходит по краю, а малыш раз за разом скатывается, не успевая зацепиться. Трогательная сцена воссоединения в финале вознаграждает зрителя за переживания и сочувствие медвежонку. Но Марк до конца не досмотрел. Он проникся сюжетом о разлуке с мамой настолько, что расплакался. И бабушке пришлось прервать просмотр драматического мини-фильма.
Эх, у нас с Гошей всё было по другому. С моей склонностью к преувеличениям даже "Колобок" превращался в шекспировскую трагедию. Сказки я читала нагнетающим голосом, делая драматические паузы. А между предложениями ещё и ремарки свои вставляла, завывая, как греческий хор. То есть в том же "Колобке" бабка с дедом страдали, рыдали и умоляли кусок теста вернуться домой. А то они голодные и одинокие, старики, никому не нужные. Был Колобок - и тот удрал. А в амбаре пусто, да и домик покосился. И сил нет печку заново растопить. Вот и стояли старички на убегающей в лес тропинке до ночи, дрожа от холода и надеясь на возвращение беглеца...
Трёхлетний Гоша начинал всхлипывать на этом месте, а я продолжала.
...Печево катилось по лесной дороге, мужественно сражаясь с невзгодами. Из-за кустов с пугающими вскриками выскакивали заяц, волк и медведь в моём исполнении. Кровожадно истекали слюной, сверкали красными глазами, рычали и шипели. Да, даже заяц. Колобок отстреливался (зачёркнуто) отмазывался песенками, успевая в последнюю перед щелчком челюстей секунду утечь...
Гошка дрожал, а мой голос всё больше напоминал молитвы Хомы Брута у гроба панночки.
... И вот на сцену выходит беглая каторжница - лиса. Погромыхивая кандалами и пряча в хвосте финку, она разводит Колобка как лоха. И пожирает его запылившиеся булки. Кровавые подробности расправы я опускала. Но зато добавляла в конце, что несчастным деду с бабкой теперь уж точно не дождаться своего Колобка.
А что я творила со сказкой "Царевна Лягушка"! Но рассказывать об этом не буду. На всякий случай: вдруг мой дневник органы опеки читают.
