Зазвонил телефон. Номер незнакомый. Приняла вызов.
- Алло?!
- Здравствуйте, Анечка!
- Здравствуйте! Кто это? Простите, не узнаю вас.
- А вы и не можете меня узнать, мы не знакомы.
Собеседница закашлялась, потом замолчала. Повисла пауза. Я молчала, а она казалось, ждала, когда я задам следующий вопрос.
- Так что же?!
-Видите ли, у вас есть нечто принадлежащее мне…. Вы же помните, что у вас умерла бабушка?
Я не могла понять, что же происходит. Действительно, две недели назад я хоронила свою двоюродную бабушку, которую едва знала.
Старушка жила в глухой деревне в Тверской области, где и оставила мне в наследство свою ветхую избушку.
В детстве, когда мне было лет 9, мы с мамой, однажды, гостили у бабы Груши.
В саду между яблонями висел засаленный, белый в голубую полоску, платяной гамак. Мама в нем она курила и читала журнал Работница.
Я помню спину бабы Груши в синей кофте, когда она, согнувшись, полола сорняки в огороде.
А еще я помню старинную музыкальную шкатулку, которая стояла за стеклом в буфете. Она состояла из деревянного постамента, покрытого темно-синим бархатом, на который золотом был нанесен зодиакальный круг. А в центре этого круга на одной маленькой ножке застыла в танце фарфоровая балерина в розовой пачке. Шкатулка не работала и стояла в буфете просто для красоты.
Мне так понравилась эта балерина! Но трогать ее было строго-настрого запрещено.
Баба Груша говорила:
- Смотреть смотри, но трогать не смей!
- Я буду аккуратно, ну пожалуйста! – канючила я.
Но бабка ни за что не соглашалась:
— Это память, вот и весь сказ!
Мама, надо сказать, бабку поддерживала, говорила, что мало ли что тебе хочется, раз это шкатулка бабы Груши, то ее решение закон.
Меня все это страшно возмущало. И вот, после сытного обеда, когда мама уснула в гамаке под яблонями, а спина бабы Груши, в неизменной синей кофте, снова показалась среди грядок, я притаилась в комнате.
Кварцевые настенные часы, изображающие Эйфелеву башню, методично отстукивали время. Я подошла к окну и оценила расстояние от дома до огорода. За маму я не волновалась, она спала крепко, а вот баба Груша, вечно чем-то занятая и быстрая, она казалась вездесущей, и я боялась, ее внезапного появления.
Поэтому я еще недолго выглядывала из-за занавески и убедившись, что бабка в серьез занята колорадским жуком, я решилась. Взяла тяжелый деревянный табурет, выкрашенный светло-коричневой половой краской, и придвинула его к буфету, взобралась на него и открыла дверцу.
Дрожащей рукой я дотронулась до этой нежной розовой барышни. Я затаила дыхание и уже готова была взять запретный плод двумя руками, и тут…
Хлопнула входная дверь и на пороге возникла баба Груша.
Я дернулась и взмахнув руками ударила ладонью по стеклянной дверце буфета. Стекло разбилось и разлетелось по полу мелкими осколками. В от испуга я застыла на месте и выпученными глазами смотрела на бабу Грушу. С моей ладони текла кровь.
Баба Груша молчала. Она смотрела на осколки на полу, на покалеченную дверцу, смотрела в пол, смотрела куда угодно, но только не на меня. Это испугало меня еще больше, и я так и осталась стоять на табурете скованная страхом.
Баба Груша направилась в мою сторону, походя она бросила пучок моркови на обеденный стол, и подошла к буфету.
Неработающая музыкальная шкатулка с фарфоровой балериной стояла целая и невредимая. Бабка выдохнула и улыбнулась:
- Ну егоза, слезай, будем тебя лечить.
И подала мне руку помогая спуститься.
На следующий день мы с мамой уехали. И больше с бабой Грушей мы не виделись.
Поэтому я очень удивилась, когда узнала, что старушка завещала мне свой дом. Честно говоря, я даже была раздосадована тем, что придется ехать к черту на кулички и заниматься организацией похорон едва знакомого мне человека. Но, с другой стороны, она одинокая старушка, а я ее единственная родственница.
После похорон, я позволила ее соседкам и подругам взять что-то на память из ее вещей. А когда все разошлись,
я ходила по старому деревенскому дому еще теплому, но уже такому тихому и осиротевшему без хозяйки.
Выкрашенные темно-вишневой краской деревянные половицы поскрипывали под ногами.
Буфет стоял на том же месте, что и в мой первый приезд. Я подошла. Одна дверца была застеклена, а вторая без стекла. Наверное, это с тех самых пор, когда я нечаянно разбила ее. Балерина стояла на том же самом месте. Обыкновенная безделушка, сломанная шкатулка, ничего особенного.
Но все так же под ее ножкой блестел на синем бархате золотой зодиак.
Я взяла ее, повертела в руках и решила забрать себе. Вот оно наследство бабы Груши. Теперь я могу трогать шкатулку столько сколько захочу. Я даже мечтательно подумала о том, что отнесу шкатулку в ремонт. И полностью удовлетворенная своим наследством, я заперла дом покойной бабы Груши на амбарный замок и поехала домой в Москву.
Дома я сунула балерину на книжную полку между Фрейдом и Пелевиным. В ремонт я ее так и не отдала. И вспоминала о ней, тогда, когда вытирала пыль на книжной полке.
И вот теперь, мне позвонила неизвестная дама и попросила вернуть ей эту чертову балерину!
Я не могла поверить своим ушам. Совершенно очевидно, что в балерине не было никакой ценности. Но когда-то она была очень нужна бабе Груше, теперь она нужна этой незнакомой женщине и даже мне, когда меня попросили отдать балерину, она вдруг стала мне очень нужна. И мне стало так жаль отдавать ее, но и поводов не вернуть чужую вещь вроде, как и не было. Хотя...
Я взяла шкатулку с полки и долго вертела, рассматривала под разными углами. Может в шкатулке под синим бархатом с золотым зодиаком что-то спрятано?! Может фарфоровая прелестница упирается своей ножкой в клад?!
Вооружившись отверткой, я самым внимательным образом изучила шкатулку. Но я не смогла найти ни винтика, ни щели и открыть шкатулку не смогла. Это подогрело мое любопытство еще сильнее.
И тогда я, недолго думая, взяла молоток и придерживая балерину ударила по углу шкатулки. Раздался треск и угол разъехался. Я схватила отвертку и действуя ей как рычагом увеличила разъем. Когда щель стала достаточно большой стало возможно различить пружины и шестерёнки неработающего механизма.
«Неужели это все?!» - подумала я и принялась трясти шкатулку, проверяя не посыпятся ли из нее золото-бриллианты. Ничего.
Я вздохнула и испытала укол легкого разочарования. Эх! Но тут же я усмехнулась, подивившись своей неожиданной алчности. Что уж тут - не жили богато, нечего и начинать!
Я промазала клеем деревянные детали, плотно прижала к друг другу.
“Раз уж в этой балерине никаких секретов, то и отдать ее не жалко,” - решила я и стала собираться на встречу с незнакомкой.
Встречу незнакомка назначила в Депо. Именно назначила, потому что я просто не успела ничего возразить. Она объявила, что встречаемся в три часа в Депо у сцены и отключилась.
Я кипела от возмущения! Мне это совсем не удобно! Я не хочу тратить на это свое время! Я смотрела на балерину почти с ненавистью. Схватила телефон и хотела было перезвонить и высказать свое фи, но вдруг почувствовала такую усталость, что злиться сил больше не осталось. Я вздохнула и смирившись с судьбой, принялась собираться.
Продолжение следует ....
Подписывайтесь на мой канал и будьте в курсе