Отдохнули на даче. Юрий Александрович Налимов. Поехали с парнями отдохнуть,
На даче, чудо печку растопили,
Но тяги нет, дымит не продохнуть,
Прочистить дымоходы порешили.
Налили, за удачу, по сто грамм,
Затем, для храбрости, плеснули грамм по двести,
И тут попёр какой-то тарарам,
Все лезут в печь, не отогнать, хоть тресни.
Советы льются, как из рога изобилия,
То этим нужно чистить, нет вот тем,
Заспорились, уж злимся от бессилия,
Как черти в саже и нет воздуха совсем.
Мы прожигали печь солярой и осиной,
Стоял на даче кашля перезвон.
А пацаны твердили, «мы ж мужчины,
Давай подтянем газовый баллон».
Открыли вентиль, к топке поднесли,
Но с этим делом вышла незадача.
От печки еле ноги унесли,
Раздался взрыв, конец. Сгорела дача.
Друзья последние поллитра притащили,
Мороз на улице и водка словно каша.
Разлили, скушали, в раздумьи закурили.
Да, дачу жаль. Хотя она не наша.
Отдохнули на даче. Юрий Александрович Налимов. Поехали с парнями отдохнуть,
На даче, чудо печку растопили,
Но тяги нет, дымит не продохнуть,
Прочистить дымоходы порешили.
Налили, за удачу, по сто грамм,
Затем, для храбрости, плеснули грамм по двести,
И тут попёр какой-то тарарам,
Все лезут в печь, не отогнать, хоть тресни.
Советы льются, как из рога изобилия,
То этим нужно чистить, нет вот тем,
Заспорились, уж злимся от бессилия,
Как черти в саже и нет воздуха совсем.
Мы прожигали печь солярой и осиной,
Стоял на даче кашля перезвон.
А пацаны твердили, «мы ж мужчины,
Давай подтянем газовый баллон».
Открыли вентиль, к топке поднесли,
Но с этим делом вышла незадача.
От печки еле ноги унесли,
Раздался взрыв, конец. Сгорела дача.
Друзья последние поллитра притащили,
Мороз на улице и водка словно каша.
Разлили, скушали, в раздумьи закурили.
Да, дачу жаль. Хотя она не наша.
