Вот уже 20 минут малявка сидит в ванной с зубной щеткой и трëт ей то зубы, то саму раковину. На мои и папины уговоры помочь почистить ей зубы она отвечает резко: «Я сама».
Проходит ещё 5 минут, стараюсь не обращать на неё внимания. И вот ей становится скучно, она просит, чтобы папа ей почистил зубы. Ликую в душе: «Наконец-то!» Правда радость была недолгой: только муж присаживается на корточки, чтобы исполнить просьбу маленькой царевны, как та резво начинает смеяться и убегает.
- Папа, догони-ка меня, - выглядывает из комнаты малая.
- Давай почищу зубки? Ты же сама просила меня!?
- НЕТ, - корчит рожи мелкая.
Папа вздыхает и сдаётся. Он удаляется в комнату и ложится на кровать со словами: «Я сделал всё, что мог».
Прошло 30 минут с тех пор, как младшая зашла в ванну. Коврик замотан в причудливый прямоугольник, подставка стоит на ребре, грязное бельё разложено на полу. Малявка с щëткой в руках лежит на платье, которое сегодня испачкала свеклой в садике, и поёт неизвестные мне песни. Мои нервы на исходе. Я уже полчаса мечтаю в тишине, на пустой кухне (пустой от детских криков и верещаний) попить кофеëчка и поболтать с мужем, потому что соскучилась за день. Рассказать ему о своих делах, спросить о его работе, придумать планы на выходные. А малая как будто читает мои мысли и старательно делает всё, чтобы этого не произошло!
Наконец, я решаю сделать последнюю попытку уговора. Захожу в ванную и офигеваю: младшая всё ещё лежит на полу, только теперь на животе, и старательно трëт своей зубной щеткой пол!
ПОЛ!
Моё терпение словно большой мыльный пузырь эпически лопается, и брызги разлетаются в разные стороны.
Следующие действия происходят в одно мгновение, в порыве неконтролируемого гнева, смятения и бессилия: строгим тоном приказываю детям ложиться в кровать (старшая, конечно, тоже попадает под горячую руку, потому что ещё не прибрала свои мелко нарезанные фигурки), показательно выбрасываю щëтку в мусорное ведро, прибираю в ванной.
Дети знают, что в таком состоянии со мной лучше не спорить, поэтому разбегаются по своим кроватям. Я выключаю свет в их комнате.
- А поцеловать? - пытается реабилитироваться в моих глазах старшая. Малявка знает, что виновата, поэтому тихо и смирно лежит на кровати, притворяясь, что уже спит.
- Сейчас я очень злюсь на вас! Не буду вас целовать!
Удаляюсь на кухню, наливаю чашку кофе, делаю глоток и глубоко выдыхаю. Проходит ещё буквально пять секунд тишины, кофе греет изнутри. Я возвращаюсь к ним в комнату:
- Всё, я больше не злюсь. Спокойной ночи, цыпа, - крепко обнимаю и целую старшую. Укрываю её одеялом.
- Спокойной ночи, мамочка.
- Спокойной ночи, киса, - подхожу к младшей, крепко обнимаю и целую.
- Спокойной ночи, мамочка, - слышится, как она становится смелее. Укрываю её одеялком.
Сидим на кухне с мужем, уже минут 15. Слушаем, как из детской доносятся отрывки стихов Барто, которые старшая рассказывает младшей. Та в свою очередь завывает какую-то песенку. Ведь можно - мама больше не сердится. А завтра ещё щëтку надо новую купить. А лучше две.