Шел 1989 год.
Первый легальный центр восточных единоборств имел колоссальный успех. Александр возглавил школу ушу-саньда и помог еще четырем инструкторам открыть свои секции при организованном им хозрасчетном центре. В школе у новоиспеченного «шифу», а именно так правильно назывался по-китайски учитель, занимались около двухсот человек. И на этом поприще у Ларина снова проявился ярко выраженный индивидуализм. Он попытался создать свой стиль, объединив два вида — шотокан-карате и ушу-саньда.
В процессе тренерской деятельности вокруг него сплотился костяк преданных учеников. В то сложное время, на рубеже восьмидесятых и девяностых, перед
каждым бойцом, имеющим воинский потенциал, вставала проблема выбора жизненного пути. Что делать молодому человеку? Идти в армию? Армия себя сильно дискредитировала: и неуставными взаимоотношениями, и мизерной зарплатой, и вездесущим воровством, и позорным Афганом. Тогда, может быть, в органы правопорядка? Нет уж, дудки! Они скомпрометировали себя еще больше: коррупцией, взяточничеством, продажностью и ложью. Недаром появилось выражение «мусора поганые». И не только у блатных, но и у простого люда.
Саша, конечно, понимал, что есть в органах нормальные сотрудники, но доказать это молодежи было сложно. Как переубедить пацанву, дворовую босоту, где постоянно на слуху грубая фраза «хороший мент — мертвый»? Но не он же, Александр, виноват в том, что подрастающее поколение воспринимает представителей правопорядка большей частью как беспредельных, продажных монстров, готовых ради денег на все.
Постоянно говорили о том, как менты издеваются над задержанными, жестоко пытая их и выбивая нужные им для отчета показания, что за деньги можно закрыть любое дело вплоть до убийства. Что нельзя было сделать за деньги, то можно было сделать за большие деньги. Виновного сделать невиновным, и, наоборот, человека невиновного осудить по подтасованным фактам.
Где те легендарные сыщики, такие, как российский Шарапов и грузинский Кукарача, — добрые примеры советского кинематографа? В реальной жизни их было мало, очень мало. И, как правило, они редко попадались на глаза дворовым пацанам. Чаще ребята видели хапуг, вымогателей и взяточников в милицейских погонах.
Так куда же податься натренированным парням, презирающим трусость и слабость, мечтающим об
экстриме? Ответ напрашивался сам собой. Только в братву. Только там дерзких приключений хоть отбавляй. Есть где проявить силу и смелость, да и деньжат можно подзаработать. К тому же привлекал ореол мнимой романтики преступной жизни. Любому разумному человеку понятно, что все это — иллюзия и блеф, навеваемые гангстерскими боевиками и рассказами бывалых арестантов. Но для молодежи это было нечто. И все, кто похрабрей да посильней, пытались попасть в братву, пополнить ряды боевиков, зарождающихся криминальных группировок.
Александра в криминальном мире уважали. Он как-то помог одному известному вору отбиться в потасовке, которая произошла в ресторане «Петровский причал» в конце восьмидесятых годов в Ростове.
Александр со своим двоюродным братом Феликсом, покутив по вечернему Ростову и познакомившись в модном баре с двумя фильдеперсовыми красотками, приехали в загородный ресторан «Петровский причал» на левом берегу Дона. У дверей заведения их встретил швейцар в форме солдата Преображенского полка и проводил за уютный столик.
Феликс заказал шампанское и закуски. В то время пригласить девчонок в престижный ресторан типа «Петровского причала» было верхом куража и зачастую предвещало успешный финиш амурного похождения. Эта традиция соблюдалась нашими героями еще с начала восьмидесятых, когда они были совсем юны, а фешенебельный ресторан с фрегатом на пристани только открылся. Закадрив девчонок в баре «Турист» или кафе «Пушкинское», которые тогда закрывались в одиннадцать часов, братья приглашали новых подружек в популярный загородный кабак. Это заведение считалось ночным, и к тому же там можно было снять на ночь небольшой домик, что, несомненно, входило в планы юных ловеласов.
В конце восьмидесятых ресторан потерял былой лоск, но по-прежнему был уважаем преуспевающими жителями Ростова.
Когда официант принес шампанское, Феликс разлил его по бокалам и подмигнул Александру.
Санек, твой коронный тост.
Про птичку? — улыбнулся Александр. .
Да, — кивнул Феликс.
Это не про ту ли птичку, которую жалко? — засмеялась светловолосая Наташа с серыми выразительными глазами.
Да, да, точно. Это тост из «Кавказской пленницы», — подхватила Люда, смазливая брюнетка с чувственными пухлыми губками.
Нет, это другая птичка, — улыбнулся Александр. — Сестра той, которая оторвалась от коллектива.
И что же произошло с этой птичкой? — кокетливо улыбнулась Наташа.
А вот что. Эта тоже маленькая и тоже смелая птичка несла в своем клювике ожерелье из прекрасных драгоценных жемчужин. И вместе с ожерельем она поднималась все выше и выше к солнцу. И вот палящие лучи небесного светила спалили тонкую нить, которая связывала превосходные жемчужины, и они рассыпались по всему белому свету. Так выпьем же, друзья мои, за две жемчужины, которые упали за наш сегодняшний стол. За вас, милые девушки!
Замечательный тост! — восторженно произнесла Наташа. — Спасибо за столь изысканный комплимент.
—Не за что, — скромно улыбнулся Александр. Чокнувшись, молодые люди выпили шампанское
до дна.
—Кстати, — шепотом сказала Люда, указывая на соседний стол. — Посмотрите, какая своеобразная
пара. Какую вон тот седой дедушка себе девочку оторвал. Она ему как минимум в дочки годится. Хотя я сомневаюсь, что это его дочь.
За тем столом сидел пожилой человек лет шестидесяти с небольшим. С ним рядом расположилась знойная шатенка раза в два его моложе.
Я знаю его, — тихо произнес Феликс. — Это серьезный человек, вор в законе. Зовут Паша Бес. А с ним его подруга Лариса. Крутая девица.
А что такое вор в законе? — полюбопытствовала Люда.
А ты не знаешь? — улыбнулся Феликс.
Ну видела фильм, где Гафт играет, но точно не знаю.
Вор — это авторитет в криминальной среде, — пояснил Феликс. — Человек, живущий по воровским понятиям.
А что это за понятия? — поинтересовалась Наташа.
В двух словах не расскажешь, — подмигнул Феликс. — Да и незачем вам это.
За большим столом возле эстрады гуляла большая компания хорошо выпивших молодчиков. Возможно, они были не только пьяные, но и обкуренные анашой. Вели себя буйно и вызывающе. Один из них оторвался от компании и подошёл к столу, за которым сидел пожилой человек со своей пассией.
- Пойдем, попляшем, крошка! — нагло произнес он, обращаясь к девушке.
- Я не танцую, — бросила она и вновь продолжила разговор со своим собеседником.
- Ты че, развалишься, бикса? — раздраженно произнес ресторанный хам.
- Слышь, сынок, не нарывайся, — спокойно произнес пожилой человек. — Сквозани отсюда.
- Ты на кого буром прешь, дед?! — наклонился к пожилому человеку пьяный хам. — Ты вообще свою
варежку не открывай, — дыхнул он перегаром на Пашу Беса.
Тут же в руке пожилого человека появилась трость. Массивный набалдашник угодил прямо в потный лоб беспардонного наглеца. Трость сломалась, а отморозок, не проронив ни звука, рухнул на спину. Товарищи грубияна повскакивали со своих мест и ринулись к пожилому человеку.
Паша Бес привстал и схватил со стола сервировочный нож. Но применить это малоэффективное оружие ему не пришлось.
Александр, перемахнув через стол, ударом кулака сбил с ног одного из нападавших. Мощным ударом ноги «маваши-гери» в голову он поразил второго отморозка. Когда четверо других ринулись на него, справа от Александра, словно из-под земли, вырос Феликс и отточенными профессиональными ударами вырубил пьяных дебоширов. Таким поднаторевшим в уличных драках бойцам, как Александр и Феликс, не стоило большого труда разметать обнаглевших отморозков: те с перебитыми носами и поломанными ребрами валялись вокруг на перевернутых столах, на сцене и на полу.
Так Александр познакомился с ростовским вором Пашей Бесом. Оказав ему добрую услугу, он на всю жизнь заручился искренней поддержкой серьезного воровского авторитета. Завязалась дружба.
Александр старался держаться подальше от глухого криминала. Нет, ему, конечно, приходилось заступаться за знакомых коммерсантов и даже за обыкновенных людей, защищая их от криминального беспредела. Он часто выезжал на разборки к новоявленным бандюкам, которые, как грибы после дождя, стали появляться на благодатной перестроечной почве. Он мог «забить стрелку» с любым из преступных авторитетов, чтобы отстоять интересующий его вопрос, так сказать, за справедливость. Но в дремучий криминал никогда не лез.
Александр не был рабом денег. Они, конечно, были ему нужны, впрочем, как и любому человеку, как средство к существованию. Но стремиться их урвать где только можно, любыми путями, он не хотел. В принципе, тренерская работа приносила пусть не слишком большой, но стабильный доход. Да и так, между прочим, нередко помогая людям, он получал в виде благодарности некоторые суммы. Иногда в зеленом эквиваленте, где с купюр на него смотрели покойные американские президенты. В принципе, этих денег ему хватало. Может быть, он и дальше продолжал бы заниматься тренерской деятельностью, если бы...
Если бы не 1994 год.
Продолжение завтра!
