Чёртово колесо
Глава 1
Своевременно узнав о незапланированной беременности, восемнадцатилетняя худенькая блондинка всё же решила не избавляться от нежеланного плода в своём молоденьком чреве, однако стала старательно скрывать щекотливое положение от окружающих посредством затягивания стремительно увеличивающегося живота широким замшевым ремнём с мягкой пряжкой. По этой причине у неё часто кружилась голова, а также случались кратковременные обмороки.
Когда настало время представить ребёнка этому миру, девушка отправилась в обычный родильный дом своего провинциального города, и спустя несколько часов родовых мук на свет появился невинный пухленький мальчуган. Благополучно отлежавшись до вечера в небольшой одноместной палате и подписав необходимые документы об отказе от ребёнка, новоиспечённая мамаша сразу поспешила навсегда покинуть своего нелюбимого отпрыска.
– Как назвать-то сиротинушку? – перед уходом девушки хмуро спросила пожилая акушерка, которая принимала роды и должна была заполнить медицинскую справку о рождении.
– Патрик, – молодая особа кратко высказала своё пожелание и с лёгким сердцем покинула гостеприимное учреждение.
«Бусурманское имя какое-то, – недовольно подумала женщина. – Ну да ничего, не имя красит человека, а человек имя».
Несмотря на опасные причуды матери во время беременности, малыш родился и рос физически здоровым и крепким. А уже в первый год своей жизни ему посчастливилось отправиться в бездетную семью, которая состояла из элегантной темноволосой женщины лет сорока пяти, широкоплечего пятидесятилетнего мужчины, в русые волосы которого уже изрядно вплелась седина, и двухлетнего белого кота по имени Гусь, названного так из-за светло-бежевого пятна на мордочке. Взрослая супружеская пара горячо полюбила мальчугана и всячески заботилась о нём, как о своём родном, в отличие от множества молодых семей, где зачастую относятся к детям довольно легкомысленно.
Спустя год родители стали замечать, что с мальчиком что-то не так, порой у них возникало чувство, будто он слишком медлительный и, несмотря на повседневное с ним общение, достаточно замкнутый. В один из дней было решено обратиться за консультациями к медицинским специалистам, которые, проведя необходимые обследования, единогласно пришли к заключению о замедленном развитии ребёнка.
– Боже мой! Из-за чего такое могло случиться? – искренне не понимала мать, сидя вместе с мужем в кабинете врача.
– Наследственные факторы или проблемы роженицы во время беременности, – исключив неблагоприятные условия дома, сложности с воспитанием и плохой уход, ответил мужчина в белоснежном медицинском халате, который взялся наблюдать за мальчиком в дальнейшем.
– И что же нам теперь делать? – растерянно спросила испуганная женщина.
– Ну… Возможно, великим математиком или физиком мальчику не стать, он будет больше отдавать предпочтение игровой деятельности, однако сей диагноз не является клиническим и имеет полностью обратимый характер, – разумно подбодрил родителей доктор. – Нужно лишь всегда помнить, что такие дети требуют особого подхода. Как можно чаще хвалите ребенка и подбадривайте, пусть ваша поддержка придаст ему уверенности. Больше общайтесь, играйте вместе и ходите на прогулки, стараясь всегда и везде обсуждать с ним увиденное. Спрашивайте его о впечатлениях, шутите и смейтесь. Окружите кроху только хорошим настроением, заботой и искренней любовью.
Поблагодарив врача за особое внимание к их ситуации, супружеская пара забрала Патрика из соседнего кабинета, в котором он тихо и покладисто играл с медицинской сестрой, и отправилась с мальчиком домой. Мыслей об отказе от ребёнка не возникло ни у сердобольной женщины, ни у её волевого мужа, а отношение к пухленькому малышу стало более трепетным и эмоциональным, и казалось, что даже своенравный Гусь начал чаще ластиться и всячески выражать свою доброжелательность к Патрику.
Глава 2
За несколько месяцев до исполнения мальчику двух лет, серьёзно поговорив друг с другом, родители пришли к логичному выводу, что ребёнку необходимо общение с его сверстниками, и в течение следующей недели стали узнавать о возможности записать Патрика в первую младшую группу любого из городских детских садов. Однако, осведомившись о поставленном докторами диагнозе, руководители всех дошкольных учреждений общеразвивающего вида лишь разводили руками и отвечали демонстративным отказом, дескать, малышу будет трудно среди динамичных, а порой и гиперактивных детей. Специализированных же детских садов, где с ребятишками занимаются, пытаясь преодолеть их «необычность» для окружающего мира, в городе не было.
– Ничего не поделаешь, – раздосадовано вздохнул мужчина, крепко обнимая жену перед сном, – будем развивать и учить сынишку сами, а там, глядишь, к школе всё и сложится.
– Бог даст, сложится! – с надеждой произнесла женщина и, закрыв глаза, стала мысленно молиться своими словами.
До самой школы родители читали Патрику книги, рассчитанные на особенности детского ума, в основном сказки, учили мальчика считать, вместе с ним рисовали красками и карандашами, лепили поделки из пластилина и складывали из конструкторов предметы разных форм и размеров. После обеда, когда отец возвращался с работы, вся семья отправлялась на детскую площадку, где Патрик с удовольствием общался и играл с другими карапузами, или ходила в гости к соседским семьям с детьми, а также иногда принимала их у себя дома, любезно угощая чаем с печеньями или пряниками. По праздникам же мальчика водили в городской парк аттракционов, где он беззаботно летал по кругу на самолётах детской карусели, катался на вагончиках поездов в виде машинок или симпатичных зверьков и лакомился липкой сладкой ватой.
К первому классу общеобразовательной школы, куда семилетнего мальчугана отправили по настоятельному совету врача, Патрик уже стал весьма сообразительным и смышлёным. Он подрастал обычным полноватым ребёнком с наивными карими глазами и постоянно вихрящейся тёмно-русой шевелюрой. Среди остальных детей его выделяло только ярко выраженное бледно-розовое родимое пятно на шее, которое за последние два года стремительно приобрело причудливые очертания хвостатой звезды.
Прежде Патрик не встречался с враждебностью со стороны сверстников, бывало лишь, что кто-нибудь из них съедал свои сладости единолично или отказывался делиться игрушками. Однако уже в первом классе ему пришлось столкнуться с «неповторимыми прелестями» школьной жизни. Несмотря на то, что мальчик был вовсе не толстым, а слегка упитанным, в течение месяца дерзкие мальчишки постоянно гоняли его вокруг здания школы, словно откормленного телёнка. Они ловко стегали «пухляша» по спине прутьями ивы, что кустарниками росла неподалёку, и, визгливо смеясь, выкрикивали слова, смысл которых Патрику был неизвестен: «Стой, толстый пидор!»
Учителя к мальчику особой любви также не испытывали, а вот пожилой поварихе, которая работала в школьной столовой, он весьма приглянулся, и заботливая женщина стала ежедневно угощать Патрика мягкими бубликами с тёплым молоком. Спустя пару месяцев «увлекательных» пробежек, мелкие хулиганы всё же потеряли к объекту своих глумлений всяческий интерес и переключились на кого-то другого, предоставив Патрику счастливую возможность спокойно доучиться до конца девятого класса.
Не вытянувшись и не похудев, как это случается с большинством ребят и девчат подросткового возраста, пухленький паренёк благополучно окончил основную школу со средними отметками в аттестате и решил продолжить обучение в каком-нибудь городском училище или техникуме. Патрик хотел скорее получить профессию и найти работу по специальности, дабы материально помогать неотвратимо стареющим родителям, тем более что отец недавно вышел на заслуженную пенсию, отчего достаток семьи значительно сократился.
Парень вовсе не был глупым или каким-то ограниченным, однако поступить ни в одно учебное заведения города ему так и не удалось, даже на специальность плотника или повара. Когда его спрашивали о чём-то спорном и требовали развёрнутого и убедительного ответа, Патрик заметно смущался и приходил в недолгое замешательство, после чего, основательно поразмыслив, высказывал своё мнение относительно заданного вопроса. Из-за таких затяжных обдумываний все члены многочисленных приёмных комиссий единогласно сходились во мнении, что юный кандидат на место недостаточно динамичен в мышлении и не подходит для обучения в их «солидных»заведениях.
Немногословность и застенчивость действительно были присущи Патрику, но он отлично всё понимал и испытывал леденящий стыд перед отцом и матерью за столь неприятное положение своих дел. Юноша искренне думал, что родителям кажется, будто он специально заваливает собеседование за собеседованием, чтобы ничего не делать и в свои шестнадцать лет продолжать и дальше сидеть на детских площадках и изумлённо наблюдать за играми детей. За это безобидное увлечение однажды его даже отлупили местные подростки, заподозрив, что парень замышляет что-то совсем нехорошее и грязное, однако Патрик просто сам ещё оставался большим и добросердечным ребёнком.
– Будешь знать, как пялиться на детишек, чёртов урод! – озлобленно выкрикивали они, усердно избивая пухлого паренька.
«Вот дела... за что?» – растерянно думал он, отлёживаясь несколько дней дома и грустно хлебая куриный бульон, который заботливо приносила ему к кровати мама.
Глава 3
В один из тёплых сентябрьских дней, предварительно договорившись с управляющим этого дивного места, отец привёл Патрика в городской парк аттракционов, в котором в детстве парень любил кататься на разноцветных каруселях и лакомиться розовой сладкой ватой. За долгие годы здесь произошли не особо крупные, но всё же приятные изменения: старые аттракционы отремонтировали и перекрасили, установили новый паровозик в виде улыбающейся гусеницы и разместили надувной батут с двумя горками и небольшой зоной для прыжков, а также соорудили мини-тир для малышей, в котором ребятишки с удовольствием бросали довольно лёгкий мяч по металлическим банкам, выстроенным в виде массивной пирамиды, после чего получали за удачное метание мягкие игрушки и различные сладкие призы. Но самым главным аттракционом являлось расположенное на пригорке колесо обозрения с шестнадцатью жёлтыми кабинками открытого типа, навесы над которыми напоминали плоские грибные шапки. Полный круг чёртово колесо проходило примерно за восемь минут, за которые можно было насладиться прекрасными видами на город и прилегающие к нему территории с парочкой небольших озёр и узкой речкой, что бежала, словно извивающаяся змея.
– Что-то народа у тебя совсем нет, Михалыч! –неторопливо осмотрев парк и подойдя вместе с Патриком к круглой будке, в которой продавали билеты на аттракционы, бодро произнёс отец.
– Приветствую! – тут же отозвался коренастый мужчина в огромных очках с толстыми стёклами. – Так будний день… А ты, гляжу, привёл мальца своего?
– Да, привёл. Ты ведь в курсе, что всё уже договорено по его душу?!
– А то! – по-доброму улыбнулся продавец билетов и вышел из будки. – Ну что… Меня зовут Петром Михайловичем, но можешь звать меня просто Михалычем, – произнёс он и дружелюбно протянул руку.
– Патрик, – коротко сказал юноша и ответил мужчине крепким рукопожатием.
– Значит, похлопотал за тебя твой старик, кхе-кхе, будет тебе работа! Поезд детский запускать да билеты проверять смогёшь? А то наш нынешний работник, Степаныч, уж постарел, не может целую неделю трудиться, будете с ним посменно хлопотать, два через два.
– Смогу, – твёрдо ответил парень. – Только научиться нужно…
– Да нечему тут особо учиться! Приходи завтра за час до открытия, Степаныч тебя и обучит, – выразительно подмигнув, подытожил мужчина и снова вернулся в будку, к которой только что подошла парочка новых посетителей парка.
– Спасибо, Михалыч! – громко сказал отец Патрика и вместе с сыном отправился домой.
Как и договаривались, на следующий день парень явился к десяти часам, сам же парк работал с одиннадцати утра до семи вечера, а по понедельникам был закрыт. Завидев юношу у ворот, продавец билетов тут же его впустил на территорию и познакомил со Степанычем. Это был худой светловолосый мужичок шестидесяти лет, который провёл паренька к необходимому аттракциону и сообщил, что весь сегодняшний день будет его инструктировать и помогать в начале самостоятельной работы. Сначала мужчина серьёзно ознакомил Патрика с техникой безопасности и показал, как нужно правильно включать, запускать, останавливать и выключать механическое устройство на рельсах. Затем, когда до открытия парка оставалось пятнадцать минут, угостил будущего напарника яблочным соком и передал ему договор о трудоустройстве, с которым было необходимо ознакомиться и на следующий день, поставив свою подпись внизу документа, принести обратно.
Под чутким присмотром Патрик весь день с неподдельным интересом вникал в тонкости обращения с ездящим по кругу и негромко тарахтящим аттракционом. Сидя в разноцветных вагончиках сказочного паровозика, детишки сигналили, радостно гомонили и задорно смеялись, а их родители с упоением смотрели на своих чад и беспрерывно фотографировали их на фотоаппараты и мобильные телефоны. За несколько смен юноша достаточно освоился на рабочем месте и уже чувствовал себя как рыба в воде, а спустя месяц получил первую оплату за свой добросовестный и приятный труд. Две третьих зарплаты Патрик охотно отдал родителям, а оставшиеся у него деньги потратил на несколько книг и всевозможные сладости, которыми целый день бесплатно угощал детишек в парке аттракционов.
Работа пареньку необычайно нравилась и приносила множество положительных эмоций, однако к середине ноября тёплая погода резко сменилась на ветреную сырость, и управляющий парком решил завершить нынешний сезон развлечений под открытым небом. Некоторые аттракционы накрыли плотными тентами для защиты от атмосферных осадков, некоторые стали разбирать для последующего зимнего ремонта и реставрации, а иные, более мелкие, попросту увозили целиком, предполагая их полную замену в следующем сезоне.
«Ничего не поделаешь», – печально подумал Патрик, получив расчёт и подписав бумаги о прекращении трудового договора.
– Ты не переживай сильно! – подбадривал парня управляющий, который являлся приятелем его отца. – Весной снова включим твой паровоз, будешь и дальше гонять вагоны по кругу и веселить детвору.
Глава 4
Зима выдалась суровой во всех отношениях: за окном постоянно мело, и стоял жуткий холод, который ощущался даже в хорошо отапливаемой квартире, а после Нового года, под самое Рождество, пневмонией заболел отец, однако в больницу ехать категорически отказался, и Патрику с матерью пришлось за ним ухаживать самостоятельно. Парень натягивал на себя двое штанов, надевал шерстяной свитер с дутой курткой поверху и, нацепив на голову нелепую, но тёплую шапку, отправлялся в аптеку за необходимыми лекарствами и в магазин за продуктами. Мать же делала мужу болезненные уколы, следила за регулярным приёмом горьких таблеток, принимать которые он часто отказывался, хлопотала с уборкой и готовила еду.
– Справились с Божьей помощью! – душевно радовалась вымотанная женщина, когда к середине февраля болезнь окончательно отступила.
В квартире воцарилось безмятежное спокойствие. Родители читали свежие газеты, негромко обсуждали новости и по вечерам играли в шашки, а от совместных прогулок пока что воздерживались: опасались, что отец снова может заболеть. Патрик мечтал о скорейшем возвращении на работу, воображал новые аттракционы, которыми должны были заменить несколько старых, и увлечённо читал книги. Особенно ему понравился один роман, в котором семнадцатилетний главный герой представлял себе, как он ловит ребятишек, чтобы те не сорвались в пропасть, играя по вечерам в огромном ржаном поле.
«Занимательная работа, – изумлённо подумал Патрик, – наверное, я бы тоже с такой справился».
В начале весны, едва не дотянув до своего двадцатилетия, ожидаемо умер Гусь. За последние месяцы он сильно ослаб и уже почти ничего не ел, но каждую ночь продолжал залезать к Патрику под одеяло и тихо мурлыкать. Вся семья горестно прослезилась, после чего мужчина задумчиво произнёс:
– А ведь долго прожил пушистый проказник…
– От этого не легче, – тяжело вздохнув, добавил парень и, одевшись и положив окоченевшее тело любимого кота в продолговатую коробку, достал из старого шкафа складную лопату и отправился в ближайший лес, где жители города уже давно соорудили неофициальное кладбище домашних животных.
В середине апреля в парке аттракционов начался новый увеселительный сезон. Только отметив своё семнадцатилетие, Патрик с превеликим удовольствием и огромным рвением вернулся на прежнее место работы, где стал снова развлекать детей, запуская тарахтящий поезд и искренне интересуясь у малышни, понравилась ли им весёлая поездка по кругу. Однако в конце октября, когда начали дуть порывистые, но ещё приветливые ветры, куда-то решил уехать человек, который проверял билеты и запускал колесо обозрения. Предварительно подыскав Степанычу очередного напарника, Патрика перевели на новый для него аттракцион, чему он был весьма рад и пообещал всячески оправдать оказанное ему доверие.
«Особой-то разницы и нет, – размышлял парень, – или катать детишек в вагончиках, или поднимать их в кабинках ввысь».
На улице всё ещё дуло теплом, и многочисленные посетители спешили прокатиться на чёртовом колесе до скорого завершения сезона. Патрик проверял у них наличие билетов, помогал расположиться в кабинках и в свободные минуты наблюдал за медленным движением механического чуда, стоя у самого аттракциона.
Под конец рабочего дня, когда до закрытия парка оставалось около получаса, в одной из кабинок разместилась худенькая блондинка лет тридцати пяти вместе с темноволосым мальчиком в голубой кепке, которому на вид было около семи лет. Весёлый ребёнок стал быстро смотреть по сторонам и громко выражать своё изумление от неспешного движения аттракциона, и Патрику стало понятно, что слегка пухленький мальчуган катается на колесе обозрения впервые. Парень отошёл на несколько шагов и стал внимательно и с интересом наблюдать именно за этой кабинкой. Через пару минут, когда она поднялась на высоту трёхэтажного дома, мальчишка вдруг начал оживлённо крутиться и непослушно вырываться из рук женщины, а ещё через мгновение неожиданно полетел вниз, невольно подарив свой головной убор резкому порыву внезапно усилившегося ветра.
– Не шевелись, мальчик! Только не шевелись! – оглушительно закричал Патрик, глядя на испуганного ребёнка, который неподвижно лежал на пустой и немного покачивающейся кабинке, инстинктивно ухватившись двумя руками за округлённый край навеса, словно умелый акробат в цирке.
Решив не тратить драгоценные секунды на остановку чёртового колеса, Патрик стал молниеносно карабкаться по основанию аттракциона до необходимой высоты, после чего ловко перелез на две параллельные металлические спицы и по ним благополучно добрался до слегка покосившейся кабинки.
– Протяни мне руку, малыш! – крикнул парень сквозь истеричные рыдания женщины сверху. – Не бойся! Я затащу тебя внутрь! Верь мне!
Ребёнок аккуратно подполз к краю навеса, ласково посмотрел Патрику в глаза и доверчиво протянул ему свою коротенькую ручонку. Юноша крепко схватил мальчугана двумя руками и резким и могучим движением, стоя на краю кабинки на широко расставленных ногах и стараясь удержать равновесие, втянул его внутрь, однако сам, потеряв при этом устойчивость и будучи подхваченным неистовым дуновением злополучного ветра, камнем полетел вниз и грузно ударился о бетонную площадку под аттракционом.
Глава 5
Сердечно попрощавшись с Патриком в церкви и поблагодарив сочувствующих людей за присутствие на панихиде, спустя полтора часа родители парня понуро стояли у его свежей могилы в глухом уголке старого городского кладбища. Над продолговатой горкой сырой земли возвышался деревянный православный крест, к которому были приставлены два погребальных венка: от родителей и от коллег по работе. Начинал накрапывать мелкий дождь, и ветер насмешливо шелестел пожелтевшими листьями редких деревьев. Торопливо свернув с протоптанной тропинки, к могиле неожиданно подошла худенькая светловолосая женщина в накинутом на голову и шею чёрном кружевном платке, держа в руках несколько гвоздик. Положив бледные цветы к основанию креста, она сочувствующе посмотрела на скорбящую пару и робко произнесла:
– Примите мои искренние соболезнования. У одного из работников парка аттракционов я узнала о времени и месте погребения этого смелого юноши. Я так понимаю, вы – его родители?
– Да, – ответила мать, холодно посмотрев на неизвестную женщину.
– Это моего ребёнка спас ваш сын… Даже боюсь представить, что могло бы случиться, если бы не он. Простите, но я так и не узнала его имени…
– Его звали Патрик, – ласково произнёс отец и вытер рукавом чёрного плаща скупые мужские слёзы.
– Патрик… – задумчиво повторила женщина, и в этот миг предательский порыв ветра сбросил край тоненького платка с её шеи, обнажив такое же самое родимое пятно, какое имелось и у парня. – Может, я могу что-нибудь для вас сделать? – искренне поинтересовалась она.
У скорбящей матери при виде бледно-розовых очертаний хвостатой звезды молниеносно подкосились ноги. Мужчина также всё понял, взял супругу под руку и многозначительно ответил:
– Вы и так уже сделали нам бесценный подарок… Семнадцать лет назад.
Он крепко прижал к себе жену и вместе с ней тяжело побрёл по извилистой тропинке в сторону выхода из кладбища, а женщина, не особо поняв его слов и постеснявшись осведомиться об их значении, так и не узнала, что несколько дней назад Патрик спас своего единоутробного брата.