Закончив кулинарное училище, я и подумать не могла, что меня назначат, освобождённым секретарём комсомольской организации общепита города.
То есть я должна буду, проводить собрания, собирать взносы , заставлять молодёжь вступать в комсомол.
Я, та которая ненавидела всякую власть над человеком, должна была ею стать.
Наверное тогда казалась, что уж я то буду вести себя , с людьми по другому, раз мне выпала честь, вести к светлому будущему, вверенную мне молодёжь.
Это же надо было быть такой, не побоюсь этого слова, идиоткой, чтобы взвалить на себя, ни много ни мало, функции Бога.
Как жестоко он сверг меня с пьедестала.
Твоя судьба приносить людям радость, а не учить их жить.
Прежде чем кого-то учить попробуй сама, научиться выживать в этой жизни.
И он бросил меня в её жернова.
Комсомольское собрание, актовый зал общепита заполнен молодёжью. Выхожу на трибуну, мне передают записку , секретаря комсомола в которой написано, что мы не принимали участия в помощи сбора урожая помидор.
Я не могу прочесть этот бред, по тому что понимаю на сколько тяжела работа поваров, кулинаров, чтобы в их выходной, требовать от них ещё, и в не урочную работу.
- "Всем спасибо!" :я закрываю собрание и ухожу с трибуны.
- "Почему вы не прочли мою записку?"
- "Не могла прочесть ваш почерк": оправдалась я.
Как мне было плохо от того, чем я занимаюсь, хотя куда уж лучше, будь то ресторан, кафе или столовая, я везде свой человек, тут мне бесплатный и завтрак, и обед ,и ужин. Живи не хочу!
Ах, если бы хлебом единым, бы жил человек.
Единственной моей отдушиной была танцы площадка.
Да, представьте себе я продолжала петь в парке. Женихов было, хоть отбавляй.
И всем, как в народе говоря, нужно было только одного.
Где-то затерялась моя любовь.
Все замужем давно, а я всё в девках хожу. Отдамся самому красивому парню. В двадцать лет, ходить старой девой.
Что тогда случилось с моими мозгами сам чёрт не поймет.
Как там у Пушкина в «Евгении Онегине» : "Пришла пора она влюбилась"...
Но самое страшное, что я даже не была влюблена. Что называется - природа даже не спрашивает.
И дьявол тут как тут.
Вот он самый красивый парень нашего города.
Кто бы мне сказал, «Остановись, Надя, что ты делаешь?».
Но я же была предоставлена сама себе.
И меня понесло!
Закружило голову, закружило...
- "Кто так громко стучит в дверь?"
- "Это мои родители. Постучат и уйдут."
- "Всё равно стучат. Да так сильно. Не ужели они не понимают, если не открывают, значит никого нет. Сейчас выломят дверь. Пойди открой":и сама как в том анекдоте спряталась в шкафу.
Слышу, женский крик, мужчина её успокаивает, она не унимается, подходит к шкафу. Я выхожу как будто из другой комнаты, молча прохожу мимо, одеваюсь и ухожу.
Меня вызывают в райком комсомола.
Захожу к секретарю и началось:
- "Как ты могла, это сын секретаря партии, ты детдомовская шл...ха, у нас на тебя были такие надежды. Да знаешь ли ты, что у него ребёнок, он разошёлся с женой, но уж явно не для того, чтобы жить с тобой. И вообще это не совместимо быть секретарём комсомольской организации и петь в парке на танцах."
Выйдя из райкома, я поняла, что недостойна вообще жить на этом свете с самого своего рождения. Что существуют люди, высшего класса в стране где все равны.
Ложь, ложь, ложь кругом одна ложь.
А через месяц, я поняла, что беременна.
Мне не хотелось жить на этом свете тем более рожать ребенка в этот лживый, несправедливый мир.
Пока я искала как избавиться от ребёнка, было уже пять месяцев.
И вот я за городом в какой-то бывшей дворянской усадьбе в которой теперь находится гинекологическое отделение. Умоляю сделать мне аборт.
На меня смотрят как на сумасшедшую, на таком сроке этого делать нельзя.
Сижу под этой громадной дверью и понимаю, что мне некуда идти. Живу я в углу со старой бабушкой и больным умирающим дедом.
Когда мне приказали покинуть общежитие я искала жильё, кто первый пустит к себе, к тому я и пойду.
Сидела бабушка на лавочке, спросила её, она повела меня к себе. Оказалось живёт в двухкомнатной коммунальной квартире, кровать в углу, так кровать мне было абсолютно все равно.
Я жила в комнате и по двадцать пять кроватей.
Но принести туда ребенка, нет.
Лучше я сдохну здесь под дверью.
Вышла женщина, очень похожая на мою тётушку с какими-то необыкновенными бирюзовыми глазами.
- "Пойдём": сказала она мне.
Мне сделали искусственные роды.
Тогда ни каких обезболивающих не было, да если бы и были мне бы их не дали, что бы мучилась эта тварь до конца.
Утром захожу в туалет, а там в углу валяется мертвый ребенок, я поняла, что это мой.
Пошла сорвала простынь с кровати , завернула его, спустилась в больничный сад , вырыла руками яму и похоронила его.
В тоже день собралась и уехала к отцу в Михайловку.
Продолжение смотрите:
Глава 39."М-Учитель"