Фразу "поэт в России больше, чем поэт" знают все и цитируют к месту и не к месту. Впадание в крайности, вообще, свойственно русскому человеку. Здесь все писатели-непременно инженеры человеческих душ, поэты-властители дум, правители-не избранные народом менеджеры, для исполнения определенных функций, а богоизбранные чудо-богатыри без страха и упрека. Неудивительно, что русский рок всегда считался в стране чем-то большим, чем просто стиль музыки.
Истоки
"Золотой век" русского рока пришелся на вторую половину 80-х. В умах, возбужденных гласностью, граждан имена Цоя, Гребенщикова, Кинчева, Шевчука занимали место где то рядом с открывшейся правдой о зверствах сталинского режима и пламенными речами депутатов первого съезда.
Свою роль сыграла революционная романтика: рокеры, которые "консерваториев" не заканчивали, действительно, подвергались гонениям и запретам, за попытки играть свою музыку- а не ту, что разрешит управление культуры. На фоне румяных "официальных" артистов, типа группы "Земляне", подпольные исполнители с гитарами, смотрелись симпатичнее.
Выйдя из подвалов на свет, молодые и горячие, принялись писать песни протеста, которые попадали в прогрессивную программу "Взгляд".
Бутусов спел о "скованных одной цепью", БГ призывал "вернуть эту землю себе", неистовый Борзыкин уверял, что ему мешают жить "Три-четыре гада". И все гадали, кого он имел в виду.
Егор Летов со своей мечущейся душой, которую кидало то вправо, то в леваки, рычал о тоталитаризме и обществе "Память.
Скорее всего, эти произведения ваялись от всего сердца, но в социальный заказ они попали точно. Даже чуждый протестного пафоса Виктор Цой написал "Мы ждем перемен", в которой "за умелыми жестами рук" горячим головам мерещились вялые движения Брежнева на трибуне мавзолея. А за "Экспериментатором" Кинчева, те же головы видели фигуру Горбачева. Воздух свободы придавал простым словам особый, одухотворенный смысл.
Пока рок-музыканты боролись за гласность, на музыку, как таковую, обращалось мало внимания. Плохое владение инструментами и скверное, как правило, качество записей выглядели в конце 80-х, скорее, преимуществом, чем недостатком.
Начитавших переводных западных статей, неизвестно откуда взявшиеся, рок-журналисты попытались классифицировать русский рок в рамках общепринятых мировых терминов. Сейчас смешно читать, что "Наутилус Помпилиус" они отнесли к "панк-року", "Кино"- к "новой волне", "Аквариум"-к "арт-року", а "Чайф" и "ДДТ" -к "ритм-энд-блюзу". Хорошо, что тогда этот термин не сократился до "r'n'b" и относился больше к "Роллингам", чем к слащавой "черной"музыке.
Эти определения, конечно, не имели никакого отношения к действительности. Какие нибудь авторитетные западные критики, услышав эту музыку, отнесли бы ее к категории какого то специфического "этно". Ведь стоит признать, что свое начало она берет от самобытных бардов, в том числе и своей текстовой составляющей.
Новое время
В начале 90-х свобода, как бы, победила. Русский рок, вырванный из питательной среды протеста, перешел в состояние анабиоза. Людям захотелось легкой музыки и пышным цветом расцвела попса. В моду вошли другие песни, не имеющие отношения ни к року, ни к музыке вообще. Русский рок не выдержал конкуренции с малобюджетными фонограммными группками. Кто то канул в никуда, непомерно яростные, типа того же "Телевизора" потеряли своего зрителя. Остались монстры-"Алиса", "ДДТ" и другие, занявшие нишу заслуженных ветеранов. Они подтянули исполнительское мастерство, наладили регулярный выход нового материала, пытаются экспериментировать. У них остались преданные поклонники и некий общественный вес.Но из категории властителей умов, рок-герои 80-х, вылетели.
Не сумев перейти на качественно иной уровень, русский рок утратил лидирующие позиции. Изменить эту ситуацию, возможно, могла бы группа "Кино", но гибель Виктора Цоя не позволила группе стать эталонным рок-коллективом. Все-таки, посмертный культ Цоя это немного другое явление.
Самые яркие события середины 90-х- появление Чижа и группы "Сплин". Но и они не смогли вывести рок-музыку из этого нового андерграунда. Скорее, не идеологического, а финансового. Сергей Чиграков, скорее, подвел итоги, в пасторальных тонах описав ушедшую эпоху любви и безмятежности. Александр Васильев, чью группу обозвали "спасителями русского рока", усугубил общее мрачное настроение, добавив в традиционную проблематику, ярких мазков.
В этот момент вечный русский конфликт между роком и "попсой голимой" достиг своего апогея. Попса была на стадионах и концертных залах, по радио и на рынке. На телевидении, в традиционных "Песнях года" , в клипах на проплаченном, появившемся "Муз-ТВ". "Приличному" человеку- а интеллигенция, традиционно тяготела к рок-музыке- оставались кассеты и диски. В "приличном" обществе было неловко сознаться, что тебе нравится Андрей Губин.
Творчество становится товаром
Начавшийся в конце 90-х расцвет "нового русского рока", принято связывать с именем основателя "Нашего радио" Михаила Козырева. Вдохновитель "максидрома" и "Нашествия", действительно, много сделал для возрождения интереса к гитарной музыке. Но дело не только в нем. Возможно, молодые музыканты и крутившиеся рядом продюсеры, в какой-то момент поняли, что нужно играть по правилам сформировавшегося шоу-бизнеса. Даже если тебе этот шоу-бизнес не очень то и нравится. Имена этих музыкантов у всех на слуху: "Мумий Тролль", "Земфира", "Ночные Снайперы".
Новому поколению рокеров пришлось смириться с тем, что они не исключительные. Смириться с "попсовыми" методами раскрутки, заключить контракты с продюсерами (чаще всего их называют директорами), наснимать видеоклипов, в которых нужно показать себя с лучшей стороны. Козырев заложил ростки, которые дали благодарные всходы. И, оказалось, что слушателю нужна такая музыка. Нужны такие музыканты-молодые, уверенные в себе герои, наперевес с гитарами, но способные на компромисс.
Отношение к своему творчеству, как к товару, роднит "новых русских рокеров" с поп-музыкантами. Однако, на Западе никого не смущает, что в очереди за "Grammy", стоят и не толкаются условные Бейонсе, 30 Second To Mars и какие нибудь злые черные гангста-рэперы. У нас такого единения стилей пока нет, но все к этому идет.
В России деление на поп и рок всегда было каким то болезненным. Появление "Би-2" на песне года в каком то году вызвало кучу недоуменных взглядов и разговоров в духе "русский рок продался". При этом у людей не возникает вопросов о сотрудничестве мрачного рокера Ника Кейва с Кайли Миноуг.
Корни "Нового рока"
Собственно говоря, "новый русский рок" понятие, скорее, эмоциональное, чем стилистическое. Соответствие формату "Нашего радио" и участие в фестивале этой станции, придает группе принадлежность к этим "нашим". На деле же музыканты не заморачивались над жанровыми определениями.
"Мы поем на русском и записываем песни, Нам одинаково близки и "Агата Кристи" и Земфира , и БГ..И куча иностранцев"
Би-2
Конечно, законодателями мод на Западе никто из наших рокеров стать не в состоянии. С трудом верится в перспективы, когда весь мир слушает рэп. Но на внутреннем рынке гитарные команды смотрятся весьма пристойно. Кто то ругает наших музыкантов во вторичности, по отношению к "фирменной" музыке, но это вопрос попадания в целевую аудиторию.
Вместе с восприимчивостью к западной музыке, "наших" отличает почтительное отношение к "корням". Гремучая смесь из "Аквариума" с "ДДТ" с одной стороны и "Beatles" с "U2" с другой- дает потрясающую эклектику и мелодичность.
Не надо умничать
Аполитичность-еще одна черта модных гитарных групп того времени. Песен с намеком на социальный протест нельзя обнаружить даже у "Чичериной". Недовольство жизнью, главным образом, выражают рэперы. И то они больше недовольны родителями и школой. А новые рокеры и не думают протестовать, предпочитая позитивные тексты о внутренних переживаниях- от глубоко абстрактных слов "Мумий Тролля", до детских проблем инфантильного Егора Тимофеева с "Мультфильмами".
Публика не готова "загружаться". И даже названия групп не несут никакой смысловой нагрузки: "Танцы Минус", "Би-2", "Чичерина"-либо в названии имя солистки, либо бессмысленные сочетания слов. В этом смысле "Би-2" или "Магнитная Аномалия" мало чем отличается от "На-На".
Рокеры 80-х были не только музыкантами, но и общественными деятелями. У них так часто в интервью спрашивали о судьбе страны и смысле жизни, что они привыкли давать советы, чем занимаются и по сей день, даже когда их не спрашивают.
Константин Кинчев учит детей православию, Юрий Шевчук остается борцом за правду и свободу, Макаревич, периодически, пишет песни на злобу дня. Новые группы делают музыку, и никого не собираются поучать. Отсутствие позиции по таким вопросам-отличительная черта музыкантов, возраста около 30. Они не агитаторы, они, скорее, обслуживающий персонал, повышающий качество жизни. Своей жизни, прежде всего. Слушателей это устраивает, артистов тоже. Протест кончился.
Теперь нет ни рок-музыки, ни попсы. Средняя музыка для среднего класса. Которого тоже нет.
Писал о протестной музыке здесь и тут.
Спасибо за подписку. Спасибо за комментарии.