Однако на этом наши успехи в этой войне заканчиваются. В-отличие от официальной истории, которая канонизирует адмирала Макарова, я вынужден придерживаться мнения, что Степан Осипович был, хотя и великий исследователь и ученый, пионер миноносного дела и вообще был любим личным составом флота, но вот как боевой адмирал он себя не проявил с лучшей стороны. И, действительно, за краткое время командования в Артуре, он ослабил русскую эскадру гораздо сильнее, чем провал Старка и Алексеева в начале войны. Поэтому я не буду подробно останавливаться на мероприятиях, предпринятых Макаровым, просто посчитаем. Потерянные миноносцы «Стерегущий» и «Страшный» еще можно отнести к неизбежным военным потерям.
Но вот таран «Пересветом» «Севастополя» во время маневров, привел к неприятным последствиям. Севастополь и так не отличался в лучшую сторону своими ходовыми качествами, а после этого столкновения мог двигаться только лишь с черепашьей скоростью в 10 узлов.
Так мало того, Макаров даже не поставил его в ремонт, «чтобы не ослаблять эскадру». «Пересвет» также получил подводную пробоину, что, конечно, не вывело его из строя, но, как показал опыт «Ретвизана», во время боя в Желтом море, подводная пробоина в носовой части является серьезной проблемой для линкора. Но самыми тяжелыми, конечно, были потери в трагический день гибели адмирала Макарова. Ведь кроме погибшего от детонации «Петропавловска», подорвался на мине и броненосец «Победа». Конечно, он благополучно вошел в порт, но из строя, опять же, вышел надолго.
В итоге, в наследство адмиралу Витгефту Макаров оставил лишь два боеспособных броненосца против 6 японских, дополненных вновь вступившими в строй двумя броненосными крейсерами итальянской постройки. Эти силы Того мог уже просто не учитывать и в середине апреля японское командование отдало приказ о высадке армии генерала Оку в Манчжурии, а не в Корее. Что явилось началом нашей катастрофы на Дальнем Востоке. Ведь результатом высадки японцев на Квантуне стала не только блокада Порт-Артура. Генерал Куропаткин не смог бросить в Корею все свои силы. И, в итоге, в бою у Тюренчена (на реке Ялу), отряд генерала Засулича из двух не полностью сформированных стрелковых дивизий, усиленный казачьей бригадой, вынужден был вступить в бой с тремя дивизиями 1-ой японской армии генерала Куроки.
Результатом чего, естественно, стал разгром русского отряда и его отступление в Манчжурию. В то время как 1-ый сибирский корпус вынужден был прикрывать направление вглубь Манчжурии от армии генерала Оку. Впрочем, и сам 1-ый Сибирский под командованием генерала Штакельберга, не избежал поражения. По требованию адмирала Алексеева он был брошен на помощь Порт-Артуру. Но отсутствие возможности координации между ним и 3-ом Сибирским корпусом генерала Стесселя на Квантуне, привело к тому, что он также попал под удар всей армии генерала Оку. Вообще, можно говорить о том, что на время между гибелью адмирала Макарова и этими двумя сражениями приходится переломный момент войны. Три поражения подряд (Тюренчен, Цзинчжоу и Вафангоу) сломили боевой дух армии и ее командующего генерала Куропаткина.
Не лучше обстояло дело и на море, где адмирал Витгефт уповал только на героическую гибель в бою с японцами, а никак не на победу даже после вступления в строй отремонтированных кораблей. Но, пожалуй, хуже всего, что надломилась удача наших войск. С этим мы не раз еще встретимся. Тогда как к японцам фортуна повернулась лицом. При чем, самураи настолько уверовали в свою звезду, что стали даже беспечными. Блокирующая эскадра адмирала Того несколько дней гарцевала вдоль берега Порт-Артура одним и тем же курсом и на одной той же дистанции. За такую беспечность японцы были наказаны «черным днем адмирала Того».
2 мая 1904 года японский флот понес наиболее серьезные потери за всю войну. В этот день на русских минах заграждения, выставленных, правда, в нарушение международного морского права, подорвались и затонули на месте или при буксировке два японских эскадренных броненосца.
Кроме того, на мине был потерян эскадренный миноносец, а ночью броненосный крейсер «Кассуга» отправил на дно тараном один из сильнейших легких крейсеров - «Иошино». Впрочем, из-за слабости русской эскадры, история продолжения не имела, а ее последствием стала в дальнейшем патологическая осторожность адмирала Того, который предпочитал действовать только наверняка.