Евгений Читинский
Начало книги здесь
Предыдущая глава тут. Гл.56
Глава пятьдесят седьмая.
Утро 23 июня 1941 года. На каждую немецкую хитрость русские ответят непредсказуемой глупостью!
- Танки!!! – заорал Ярошик, и в его глазах была настоящая паника.
Ну еще бы, в траншеях уже вовсю грохочут взрывы немецких гранат! Бойцы, спасаясь, бросились в боковой ход к ДЗОТу, не понимая, что делать и куда бежать. Диверсанты методично и метко кидали гранаты впереди себя, идя вдоль траншей, и потом уже добивали выстрелами раненых и оглушенных красноармейцев. А тут еще и танки.
Черкашин глянул в амбразуру и всё понял. Всё у немцев было спланировано. Диверсанты наводят шухер, под шумок подлетают танки с бронетранспортерами, и мост достается им, целёхонький и невредимый.
В ДЗОТе набралось около десятка бойцов, тут же оказался и сержант Ловчев. Тоже ведь хочет жить. Драпанул одним из первых. Благо пулемет не забыл. На правах хозяина огневой точки Черкашин скомандовал:
- Ловчев! Прикрываешь дверь! Ты и ты! – обратился он к двум красноармейцам. - С винтовками прикрываете сержанта, стреляйте по всему, что покажется за поворотом траншеи. Появится рука, значит, стреляйте по руке. Нога — так бейте по ней! Поняли? – орал, как сумасшедший, Черкашин. Это он криком свой страх отгонял. Получалось неплохо. Даже сержант, ни слова не сказав, залег возле открытого проема в деревянном срубе, служившем выходом, и поставил пулемет на пододвинутые кем-то два пустых ящика из-под снарядов. Какое-никакое, а укрытие, и подставка для возвышения ствола.
- Толку-то, танки счас нас всё равно раскатают. Заедут на мост, и всё! – сказал особо нервный боец.
Черкашин и так понимал, что это хана, но с ещё большей тоской думал, что если их немцы поймают здесь — в ДЗОТе с двумя пулеметами, могут по горячке и пристрелить. В отместку. Даже если будешь сдаваться! Такое им не простят! Вон они сколько положили тут немцев. Надо было раньше тикать, перед рассветом. Да кто ж знал! А теперь он чувствовал себя загнанной в угол крысой. Ох и зря эти ряженные НКВДэшники это сделали. Его, Витька по кличке «Черкаш», нельзя так загонять, он ведь и осерчать может!
- Не дрейфь, ребята, у нас еще пушка в козырях спрятана. Остановит она танки, а эти ряженые менты поганые пусть только сунутся сюда! Да мы их на куски порвем! Да ведь, ребята?! – сказано было с психостью пошедшего вразнос уличного хулигана. - Порвем их, сук, на тельняшки!
- Порвем! – отчаянно, звонким голосом кто-то поддержал Черкаша.
- Порвем сук!!! – это от души зарычал самый здоровый бугай. И тоже присел на одно колено рядом с красноармейцами, залегшими по обе стороны от сержанта Ловчева.
И бойцы, словно в уличную драку, где улица на улицу дрались, ринулись к выходу, и кто сидя, кто стоя, но стеной встали.
Вот высунулась голова в синей фуражке, поглядеть, что там. Выглянул-то только чуток, краешком глаза, тренированным движением на мгновенье, как тут же упал, сраженный дружным залпом десятка винтовок. А пулеметная очередь уже ушла вдогонку падающему телу. В ответ сразу же из-за угла траншеи полетела граната. По мелькнувшей руке опять раздался залп. Кто-то там за углом вскрикнул. Граната неудачно кувыркнулась вперед.
Стоявший с самого края юркий боец подобрал катившуюся гранату и выкинул ее машинально из окопа. Не задумываясь. Мгновенно раздался взрыв снаружи ДЗОТа и дикий крик!
Оказывается, выброшенная граната спасла жизнь этим бойцам, так как к бойнице ДЗОТа подкрадывались сразу двое диверсантов. Вот уж точно, на каждую немецкую хитрость русские ответят непредсказуемой глупостью. Ну вот какой нормальный человек будет брать в руки летящую гранату? И выкидывать не вперед во врага, а наружу из окопа?
И тут сработала уже следующая глупость русских. Какие нормальные люди будут сидеть в замаскированном окопе безвылазно сутки, чтобы разрушить немецкую хитрость с уничтожением пушки? Разменять десяток матёрых диверсантов на трех солдат первого года службы? Причем здесь и погиб командир группы диверсантов обер-фельдфебель Курт Вернер. И пути другого у него не было. Не идти же от стогов сена на окраине деревни через поросший мелкой травой склон. Нужно было к речке спуститься. Вот так они и нарвались на засаду. Кто же знал, что русские даже ходить будут под себя, но из замаскированного окопчика не вылезут!
Пушка уцелела.
А вторая глупость русских повлекла третью.
Когда на тебя прет колонна танков, а ты с одной «сорокопяткой» против них начинаешь бой, заведомо проигрышный, – это же глупость? Хотя командир диверсантов и предполагал, что русские иваны могут пару выстрелов сделать, прежде чем драпанут, потому и пытался уничтожить пушку, за что и поплатился своей жизнью.
Но вот «сорокопятка» русских начала стрелять, ввязавшись в безнадежный бой.
Первыми двумя выстрелами был подбит головной Pz.Kpfw.III. Колона «панцеров» из пяти «троек» и четырех «двоек» остановилась. Башни зашевелились, ища спрятанную пушку русских. А они умеют маскироваться!
И эта хитрость немцев застопорилась. Под шумок боя, начатого диверсантами, немцы хотели подкрасться бронетехникой. Пушка успела выстрелить, а подбитый танк загородил дорогу. И прежде чем остальные начали чуть разъезжаться в стороны, третьим выстрелом «сорокопятка» подожгла предпоследний Pz.Kpfw.II.
Но теперь орудие русских было обнаружено! По лесочку стали стрелять один за другим, по мере выезда с дороги на луг танков, три 50-мм пушки и три автоматических 20-мм пушки, дающих короткие очереди. А один головной Pz.Kpfw.III, не ввязываясь в перестрелку, стал потихоньку сталкивать подбитого собрата на обочину.
Шедшие сзади бронетранспортеры остановились, и из них выскочило до полусотни немцев, которые бегом рванули вперед, пока на позициях русских гремел бой, который начали диверсанты.
Но помимо третьей глупости русских сработала первая, когда немецкой же гранатой были убиты два бранденбуржца, которые должны были ликвидировать ДЗОТ русских. И этот ДЗОТ уцелел!
Всё, круг замкнулся!
Черкашин начал стрелять по спотыкающимся и вязнувшим в грязи заливного луга немцам. И чем ближе они походили к речке, тем больше становилось грязи. Там же завязли и три Pz.Kpfw.III, ставшие неподвижными огневыми точками. Вперед с большим опозданием пошла только одна «тройка», та самая, которая скатила подбитый танк на обочину. Взревев мотором, она, словно спринтер, рванула к мосту.
- Ну куда ты прешь? Мост-то десятитонник! – орал Черкашин, смешивая немецкую пехоту с грязью из своего трофейного пулемета.
Но следом за первым танком уже поехали два Pz.Kpfw.II. Эти могли по мосту пройти!
Когда лейтенант Старновский собрал уцелевших бойцов в задней траншее, и началась перестрелка с расстояния всего-то 80 метров по головам противников, то немцы сразу взяли вверх. Сразив нескольких бойцов, они заставили остальных русских бояться высунуть голову.
Но и сами диверсанты, оставшись ввосьмером, даже не пытались пройти по боковым траншеям. Они просто выжидали время, не давая русским возможности вести огонь, полностью загнав их в окопы. А из него уже даже и убежать не получится. Под пули лезть желающих не было.
У Старновского во второй раз пробило фуражку, и он тоже окончательно присел на дно траншеи. Немного отдышался, поднял свою фуражку, отряхнул её, затем приложил указательный палец ко лбу под козырек, проверяя, ровно ли надел, после чего решительно двинулся вдоль траншеи.
План был прост. Из оставшихся шестнадцати бойцов он выбрал трех самых крепких и дал им по две трофейные гранты, сказав, что они будут первыми номерами следующего «эпизода концертной программы». Еще шесть человек были назначены вторыми номерами. Сам лейтенант сообщил, что будет тоже со вторыми.
- Первые номера! Пошли! – скомандовал Старновский, и три гранаты, кинутые из неудобного положения, полетели в сторону немецкой траншеи.
Диверсанты, которые караулили, появятся ли новые головы русских, эти гранаты увидели. Это было явной глупостью со стороны русских.
Даже физически сильный солдат, хорошо натренированный, кидает немецкую гранату М-24 «колотушка» только на 65 метров. А тут 80 метров. Да еще не высовываясь из окопа! Ну, ведь не добросят же!
Хотя вот голову спрятать надо. Осколки-то дурные! Летят во все стороны на 100 метров. На 30 метров вообще смертельно ранить могут! Это если граната в «осколочной рубашке». Да даже если не в «рубашке», все равно свою драгоценную голову негоже подставлять под русские осколки, ну то есть под немецкие, которые стали русскими. В общем, на очередную глупость русских немцы хитро спрятались, отпуская шутки про идиотов «рус-иванов».
- Вторые пошли! – скомандовал лейтенант, высунувшись вместе с остальными из укрытия. На этот раз гранаты полетели дальше, осколки по немецким окопам застучали гуще.
Некоторые из диверсантов уже захотели были высунуться, мало ли что, но спрятались и лишь потом решили высунуться, и тут прилетели еще три гранаты, брошенные как раз на 65 метров. Это Старновский в третий раз скомандовал:
- Первые, еще раз! Давай! Остальные, не зевай!
И те немцы, которые снова заняли господствующее положение на поле боя, были накрыты волной соколков. И все трое были ранены, один смертельно! Прямо в глаз! Это были самые смелые из оставшихся восьми брандербуржцев.
Трое русских богатырей, выпрыгнувших из окопов и кидавших во весь рост, снова сиганули обратно!
- Не зевай! Огонь открывай! – нараспев произнес команду лейтенант, и бойцы оживленно и уверенно залегли с винтовками, карауля немецкие головы.
Из немецкого окопа раздавались стоны, затем приглушенное ругательство, но никто больше не поднимался над траншеей.
Оказалось, что не так уж это глупо — кидать гранты из окопа, не высовываясь, по цели, до который ты и половину дистанции не докинешь!
Лейтенант перевел дыхание. Одна опасность пока была ликвидирована. Оставались танки!
«Панцер-3» быстро приближался. Прячась за ним, бежали 7 самых отчаянных солдат во главе с унтером. Среди них был и Вилли. Уж очень ему хотелось заработать железный крест! После вчерашнего он уже вполне отошел, и даже жажды мести у него к русским не было. Просто это же было выгодное дело, добить иванов, которых уже держали на крючке брандербужцы.
И тут сработала последняя глупость русских.
А может быть даже и самая наипервейшая из всех первых. Еще во времена Наполеона говорили, что в России нет дорог, а есть только направления. А может и того раньше. Да и какой смысл был на Руси в дорогах, если есть реки? С древнейших, незапамятных времен русичи летом плавали на лодках, перевозя грузы и товары, а зимой по ним же, но уже по льду, возили на санях! Эх, русская удалая тройка, запряженная в сани! Нет тебе равных в мире!
В общем, эти глупые русские если и делали дороги, то плохие. Если и был у них асфальт – то не везде. А уж возле деревни Михасино, да возле моста, к которому вела высокая насыпная дорога, и подавно никакого асфальта не было. Лейтенант русских упросил своих танкистов еще вчера поставить на дороге подбитый немецкий танк. Хотел сделать неподвижную огневую точку, да вот беда, башню танка намертво заклинило, поворачиваться не могла! Получился бесплатный тренажер по освоению трофейной техники!
А так как дорога оказалась неровная, то и столкнули Pz.Kpfw.II в очередную ямку, шедшую аккурат поперек дороги. Небольшая, пологая, но широкая.
И когда младший политрук Левинсон увидел, что немецкий танк прет прямо на мост, а за ним еще два легких, и когда понял, что мост никто уже не подожжет, он просто открыл огонь из автоматической 20-мм пушки KwK 30 со скорострельностью 280 выстрелов в минуту! Бронебойно-трассирующий снаряд которой пробивал броневую плиту до 20 мм на дистанции 500 метров! Что уж тут говорить про деревянный настил моста. Он был вспорот, как пуховая подушка острым ножиком. Только щепки полетели во все стороны! К наклону «носом вперед» прибавился еще наклон пушки до предела вниз до минус 9,5 градусов. На ровной поверхности этого хватало поражать мишень на земле на расстоянии 14-16 метров, а тут такая красивая ямка прибавила угол наклона!
Передний немецкий «панцер-3» остановился. По плану он так и должен был сделать, со своим весом более 21 тонны ему на такой мост соваться было нельзя, а вот пехоту прикрыть броней он должен был. Но этот план рухнул вместе с настилом моста, превращенного в щепки! В ответ на такой удар по планам построения коммуникаций для снабжения войск вермахта немецкий наводчик выстрелил, что называется, в упор!
И тут же трофейный Pz.Kpfw.II замолчал, а потом и вовсе стал медленно разгораться, чадя дымом. Пока заряжающий «тройки» подавал новый снаряд для контрольного выстрела, ей самой в борт попал русский бронебойник от сорокопятки. Сменив позицию, сорокапятка теперь била, будучи выкаченной к самому краю лесочка, выходящего к дороге. Следующие несколько выстрелов она произвела по мосту, перешибая сваи и окончательно его обрушив. Но через восемь минут всё же была накрыта ответным огнем немцев.
Затаившиеся в траншее уцелевшие бранденбуржцы в это время прислушивались к звукам боя. И тут один из них, который периодически смотрел назад через ход сообщения, спускающийся к мосту, сказал своему непосредственному командиру:
- Лемке! Пора уходить. Нас осталось всего пять человек, способных держать оружие в руках! Да еще двое раненых, которых нужно вытаскивать отсюда!
- Да, пора уходить, пусть наши артиллеристы сравняют тут всё с землей! – ответил фельдфебель.
Продолжение тут. Гл. 58
