Хрень какая-то стала твориться у нас на районе.
Откинулся с зоны один фраерок приблатнённый, погоняло Али, здоровенный качок, отморозок полнейший. И вот начал он наезжать на коротышку Арцаха, мол, гони кошелёк, бабки были твои – теперь стали мои, и вообще, чтобы я тебя больше у себя на районе не видел. А Арцах этот возьми да окажись мастер спорта по боксу, хоть и в весе пера. Сходу выкрасил харю амбалу Али в красный цвет.
Тот обиделся – страсть. Утирая кровь с наглой морды, потащился к местному «братку», погоняло Султан, на поклон, за защитой от борзого шибздика. Султану, ясный перец, рожа Али по барабану, но только он живо прикинул, что, ежели пригнобить коротышку, то можно поиметь кое-чего поболе, чем его тощий кошелёк.
Дело в том, что рядом с Арцахом живёт другой авторитет, Топтыгин у него кликуха. И тот авторитет Топтыгин районную бензоколонку контролирует. Вот на неё Султан губищи-то и раскатал.
Ведь как он мыслил: «Вот Али пригнобит коротышку, все забздят, никто не вступится. Тогда, значит, я один на районе пахан, всё мне, значит, дозволено и могу беспредельничать как захочу. Вот тут-то у Топтыгина ленивого бензоколонку и отхапаю…»
Сказано - сделано: дал Султан отморозку железный кастет, нож выкидной, показал, примерно, как чем пользоваться. Ещё – пакет турецкой анаши, чтобы было не страшно и чтоб боли особой не чувствовал, когда Арцах его метелить станет.
Амбал раздухарился: «Уж теперь-то мы вопрос тот старый с этим шибздиком окончательно порешаем!» И попёр на соседа.
А тот – вот ведь борзый зараза! – опять не забздел и давай что есть силы отмахиваться. Только в этот раз трудновато пришлось: отморозок обдолбанный боли не чует, пока дурь турецкая не выветрилась, машет кастетом, выкидухой тычет. А «браток» на атасе стоит и, ежели что, жопу ему прикрывает. И шестёрок своих в помощь послал, как увидел, что Али в одиночку не справиться…
Отступает боксёр-легковес: слишком силы неравные. Пятеро на одного.
А вокруг собралось два десятка «лягушек», общественность, значит, районная: менты, обыватели, дворники. Смотрят на драку. Оно им не нравится, но вмешаться не смеют: обыватели тупо боятся «братка»; менты позорные им же прикормлены, «крышуют» его; дворники – те вообще все приезжие, не при делах. Всё им по фигу…
Не встревает никто. Только слышно:
«Разойдитесь немедленно!», «Поздно уже!», «Мы решительно требуем прекратить нарушать наш покой!», «Да, отдай ты ему кошелёк!», «Спать охота…»
Ну, а самый здоровый из всех, владелец бензоколонки, из-за которой вся разборка, мышцей играет, ножик с руки на руку перекидывает и во весь рот зевает:
«Да, я того амбала обкуренного одной левой уделаю… Да и «братка» до кучи – чай не впервой… Только пусть этот наглый боксёр мне сперва в ноги поклонится и руку поцелует в знак преданности… А мне за так с Султаном разбираться резону нет: он у меня бензином заправляется, и за неслабое вполне себе бабло. И мне нормально, и братва довольна – надёжный, равный, выгодный партнёр…»
Вот ведь херня какая заварилась на районе. Чем оно кончится? Поди догадайся…
Одно лишь ясно: ежели «братка» не окоротить – вчистую не отмажется никто. Он, как почует, что прогнулись под него, уже одной бензоколонкой не утешится! Захочет весь район подмять.
Султан, однако…