"Эмманюэль Шарпантье - членкиня французской академии наук".
"Дженнифер Дудна - профессорка Калифорнийского университета в Беркли, членкиня Национальной академии наук и Национальной академии медицины США".
Это я прочитала про последних нобелевских лауреатов по химии. Членкини, оказывается, уже есть. Тут же вспомнила вдруг, а чем не угодили поэтесса и писательница, если уж очень надо? Теперь ведь вместо них - поэтка с писателкой. Слова специально придумали, чтобы различать: вот эта поэтесса - так, хавронья деревенская, а поэтка - гражданин просвещенный, адепт новой этики?
Новая их этика теперь стоит перед большим тупиком, в котором совсем скоро станет темно. Мы уже видели, как радикальные феминистки пытались схлестнуться с движением трансгендеров как с явлением, умаляющим права женщин. А теперь, оказывается, радфем и даже умеренный феминизм пытается разрешить для себя этическую проблему суррогатного материнства для гей-пар. С одной стороны, это, вроде как, благое по канонам новой этики дело, а с другой - женщина рассматривается как биоресурс.
Причем, даже не она, а ее бедность и безвыходность, потому что богатые и перспективные на заказ не рожают
Вы знаете, что я против коммерческого феминизма. Да-да, я слышала все эти "Если ребеночка нет, то что, так и оставаться бездетными?" Ну да, оставаться. Или усыновить. А не пользоваться тяжелым положением загнанной в бедность чужой женщине, которая продает свое даже свое здоровье.
Вот в этом очень слабом сопротивлении суррогатному материнству и невозможности отстоять право на слово "женщина" вместо "менструирующего человека" видно, что живем мы до сих пор в мире, который контролируют мужчины. И делается в этом мире то, что в первую очередь выгодно им. Феминизм - очень хорошо. Но вот в вопросах отношения к трансгендерам и суррогатному материнству для геев феминизм показывает свою беспомощность и растерянность в мужском мире. Все свелось к борьбе за слова "поэтка" и "членкиня".
---------------------------------------------------------------------------------------------------