Когда мне было 10 лет, родители решили взять собаку. Решение это отчасти преследовало педагогические цели: чтобы я училась ухаживать за живым существом, беречь его, любить его, нести ответственность. Да и просто хотелось собаку, конечно. Как-то папа вернулся с работы не один. Из расстегнутой куртки-«аляски» выглядывала чудесная рыже-кофейная мордашка, лопушистые ушки и живые карие глазки. Наш щенок!
Мне было доверено выбрать имя с учетом букв, которые должны были непременно быть в имени породистой собаки - первых букв имён родителей. Это были буквы «л» и «н». Я вспомнила статую Линды, виденную нами в Старом городе Таллина, и легенду о ней, да и одноимённый шоколад тоже, и наобум брякнула - Линда! Это имя всем понравилось.
Линда была обладательницей аристократической родословной и эталонного выставочного экстерьера, ее родители были чемпионами породы (английский коккер-спаниель). Но мы об этом сильно не задумывались - она была нам другом и членом семьи, а не выставочным образцом.
Умильно было наблюдать, как она очищает свою мисочку: она к ней подскакивала так, что уши в стороны разлетались, и через минуту миска была уже пуста. Умница была такая, что ну разве только не разговаривала. Но точно все понимала. Однажды мы уехали в театр, Линда осталась дома одна, а ей было всего несколько месяцев. Со скуки, да и чтобы поточить зубы, она обгрызла угол в прихожей. Стены были оклеены трендовым в те времена пенопленом. Когда мы вернулись, она сидела у обгрызенного угла, не пряталась. На антресолях ещё оставался кусок пеноплена, отец выкроил заплатку и отреставрировал угол.
Летом поехали на дачу, которую родители снимали у вдовой генеральши, и я с удивлением узнала, что собаки едят красную смородину. По крайней мере Линда ела ее очень охотно, все, что было снизу - все объела.
К сожалению, счастье длилось недолго. На улице Линда что-то подобрала, съела и заболела. Болезнь повлекла тяжёлое осложнение - отек легкого. Нужно было делать уколы дефицитного лекарства - отец доставал и делал. Но ей становилось все хуже и хуже. У собаки бывает только один хозяин, которого она сама себе выбирает - у Линды хозяином был отец. Было видно по глазам, как она надеется на хозяина, но он уже ничем не мог помочь. Да и никто не смог бы. Ветврач сказал, что тут уже ничего не поделаешь и что нужно выбирать. Отец выбрал - и уехал с Линдой.
Вернулся он один. Я впервые увидела отца плачущим. Мы все плакали навзрыд. В таких случаях у собачников принято брать собаку не раньше чем через год, но мы как-то не взяли и больше у нас не было собак. Точнее, временно была одна, но это совсем другая история.
У меня во взрослом возрасте животных не было, и я не буду их брать. Причин на то у меня несколько. Одна из них кроется в этой истории. Животных я считаю членами семьи, друзьями. Они дарят нам свою любовь и позитив, но слишком рано уходят от нас, и это всегда трагедия.
