Для сельской глубинки Каменский завод выглядел, как для папуаса Нью-Йорк: громадный пруд, гул воды, падающей с плотины, дым заводских строений с их литейным таинством, церковь, мельница, хлебные лавки, господские дома и избы мастеровых. На конях восседали драгуны, поставленные для сбора налога с купцов, едущих с Ирбитской ярмарки в Башкирию.
За крепостным валом, за полигоном, на сто семьдесят шесть вёрст уходила дорога. По ней изделия с завода возили на Чусовскую-Уткинскую пристань, откуда водой доставляли в Санкт-Петербург, и влетал такой провоз для Каменского завода в копеечку. Многое на заводе напоминало деревню: запах навоза и конского пота, мычание коров и утиное кряканье. Внутреннее убранство изб рабочих мало отличалось от деревенского. Как и в деревне - вечером посиделки, семечки, карты, шаровки, игра в бабки, по воскресеньям и в праздники пьяные драки, когда молодёжь Барабы и Калухи пробовала крепость рёбер и зубов супротивной стороны - Наземки и Гнилого угла, а обитатели Вороняцкой горы обычно спасались бегством в Собачьем бору.
Те же домостроевские нравы, когда уличённую в измене жену, родственники мужа раздевали догола и под улюлюканье толпы водили по улице, выдёргивая у блудницы волосы. Кроме посещения кабака, находчивый народ гнал своедельную водку, выращивал табак - самосад, от которого глаза на лоб лезли. По пьянке ругались саровскими словами. В ходу были похабные песни и поговорки, где фигурируют «шинтик-пынтик», задранные ноги и т.п. Друг друга называли не по имени-отчеству, а по прозвищу: Суслон, Копыто, Ремок, Балма, Пончик и др. Два столетия Питер поставлял для Каменского завода управителей - горных инженеров. Таких счастливчиков набралось два десятка. Назначенец ехал с семьёй в тарантасе в Сибирь, к «белым медведям».
Детишки от злости щипали отца, жена с мокрыми глазами, надувала губки. На месте, большинство начальников не проявляло тяги к изобретениям. Но пара идеалистов нашлась. Так, Гилёв учинил пожарное дело, разукрасив каменские избы рисунками багров, топоров, заступов и бадеек. Другой «благодетель» - Грамматчиков разыскал залежи угля возле села Сухоложского, чем удешевил стоимость топлива для обогрева домов местных обывателей. От скучной надзирательской службы чиновники впадали в запой, развлекались картишками, угощали шпицрутенами нашкодивших мастеровых…
Истощив сырьё и топливо, оставшись за порогом технических новаций, завод захирел. Его несколько раз пытались продать с молотка. Обглоданная, эта кость никому не была нужна. К концу девятнадцатого века о былой известности напомнил двухсотлетний юбилей завода, совпавший с открытием Всероссийской промышленной выставки 1882 года. Шахтёры Нижне-Губахинской угольной копи для выставки из угля изготовили бюст Ермака и герб Пермской губернии, а каменские рабочие из чугуна вылили медаль и памятную доску.