«Память жива, но дело мертвое!» — родственники жертв авиакатастрофы над Синайским полуостровом уже три года не получают никаких вестей о продвижении расследования. Египет не признает трагедию терактом. Никто не понес наказание за гибель 224 человек.
Фотография 10-месячной Дарины Громовой стала символом той трагедии.
Пять лет назад, 31 октября, самолёт возвращался из египетского курорта Шарм-эш-Шейха в Санкт-Петербург. Через 23 минуты после взлёта он пропал с радаров. Фотографии, последний звонок, смс-сообщение и даже подарки с того самого рокового отпуска будут напоминать кому-то о родителях, супругах, братьях или сестрах, детях.
Тогда в аэропорту "Пулково" царила такая всеобщая скорбь, что никто из наших коллег, даже тех, которых принято называть "желтыми", не лезли к людям в слезах с микрофонами и камерами. Впервые журналистская этика работала для всех без исключения.
5 лет прошло, как будто бы время остановилось. Мы живем по-другому. Мы не можем веселиться. Все по-другому. Я даже — мы были близки — 10 раз в день звонили. А сейчас тишина.
Людмила Краснова, мама погибшей Юлии Красновой
В полете сработало взрывное устройство до 1 кг в тротиловом эквиваленте. В результате чего произошло разваливание самолета в воздухе.
Можно однозначно сказать, что это террористический акт.
Александр Бортников, директор ФСБ России
Россия сразу заявила — это теракт. Но расследование не закончено уже 5 лет. И не потому что Следком и Министерство иностранных дел не дорабатывают, все стопорится в Каире. Несмотря на то, что запрещенная в России террористическая организация ИГИЛ взяла на себя ответственность (еще в 2015 году), Египет все еще не признает это официально.
Египет не признает теракт, а мы хотим открывать границы. Для нас это больно. Как так — плевок. Не открывайте тогда, или пусть признают. Вот пандемия. Мы границы закрыли из-за воспаления легких. А что людей взорвали?
Оксана Федорова, дочь погибших Аллы и Александра Радлевич
Благотворительный фонд, который создали родственники, был инициатором возведения "Сада Памяти" на Румболовской горе во Всеволожске (Ленинградская область) в 2017 году. Каким будет памятник, решали родственники и друзья погибших. На стальных плитах высечены имена всех пассажиров и членов экипажа.
Фонд издал книгу стихов, добился, чтобы из Египта вернулись все останки и вещи, которые не передавали больше года. Но теперь пошел дальше — инициируют законопроект о помощи пострадавшим в терактах. Не только в этом, во всех.
Такого закона нет. И статуса жертвы теракта тоже нет. Наша задача позаботиться о тех, кто остался: реабилитация, лечение, помощь. Чтобы наши граждане России были не забыты. Наших близких не вернуть, но кто остался — они очень нуждаются.
Ирина Захарова, директор благотворительного фонда "Рейс 9268"
Когда мы общались с родственниками погибших, было очень странно, но они говорили нам "спасибо". Но для них очень важна эта память. Хотя бы раз год. Сейчас есть идея, даже не идея, задача — эту память увековечить вне времени. Губернатор Ленинградской области Александр Дрозденко пообещал помочь сделать фильм о каждом из 224 погибших.
Терроризм не случайно называется явлением с бесчеловечным лицом. Фанатики не ценят жизнь, для них нет чести и совести. Самое главное, что у нас есть — это память, которую мы храним и будем хранить вечно. Это то, что мы как раз противопоставляем им, тем негодяям, кто совершил этот страшный, бесчеловечный поступок.
Александр Дрозденко, губернатор Ленинградской области