- Товарищ лейтенант, вас срочно вызывает к себе командир части, - сказал мне посыльный из штаба части.
- Спасибо, уже иду! - ответил я.
Дело происходило на Байконуре в октябре 1982 года. Это был первый год моей службы в войсках, после окончания военного училища.
- Разрешите войти, товарищ майор? - спросил я с порога, предварительно постучав в дверь командира батальона и открыв ее.
- Входите! - сказал комбат.
- Товарищ майор, лейтенант Малютин прибыл по вашему приказанию, - доложил я.
- Вот что, товарищ лейтенант, завтра вы должны будете отправиться в сержантскую школу принимать там экзамены. Вас назначили приказом по управлению. Вы должны будете утром сесть на нашу машину, когда она поедет в город за офицерами части. Доберетесь до города и пойдете в сержантскую школу. Зайдете в штаб и доложите о своем прибытии. Там вам скажут, что нужно будет делать дальше. Задача ясна?
- Так точно! - сказал я.
- Надеюсь, что вы еще не успели забыть то, чему вас учили в училище? Вы же у нас инженер по образованию? - уточнил комбат.
- Так точно, товарищ майор! - подтвердил я.
- Вот и отлично! Вы у нас и командир, и инженер в одном лице. А я, признаться, не знал, что у вас диплом инженера. Ну, и ладно. Вот вам и пригодятся ваши знания. Школа готовит младший сержантский состав для военностроительных частей. Сержанты школы должны обладать минимальными знаниями. Например, они должны знать, как правильно класть кирпичную кладку и не только. Уверен ничего сложного не будет. Как освободитесь, то возвращайтесь в часть. Мне доложите о своем прибытии. В школе вам нужно быть завтра и послезавтра. И смотрите без опоздания. Машину не проспите! - сказал командир.
- Никак нет, товарищ майор, не просплю, - сказал я.
- Хорошо, тогда идите!
- Есть! - сказал я, приложил руку к козырьку фуражки, развернулся на месте и вышел из кабинета начальника.
Жил я тогда в санчасти. Там для вновь прибывших офицеров и прапорщиков выделили комнату. Когда я прибыл в часть, то в комнате жил замполит одной из рот. Он не был выпускником военного училища. До меня он прожил в комнате два месяца. Днем на улице стояла жара. Правда, как мне сказал Виктор, сосед по комнате, то она уже спала и не такая, как была в июле. И все же днем температура поднималась выше 45 градусов тепла. На голубом небе не было ни облачка, и пекло солнце. Солдат предупреждали, что нельзя хвататься голыми руками за черный металл, можно получить ожог.
В сентябре, когда жара спала еще на 5-10 градусов, ко мне приехала жена с дочкой. Дочери было тогда три с половиной года. Они поселились со мной в комнате санчасти. Виктора там уже не было, он перебрался в город.
Когда приехала жена с ребенком, то я поинтересовался возможностью предоставления и нам комнаты, хотя бы в общежитии. Но нам было отказано.
- Пусть ваша жена выписывается из Ленинграда, тогда мы предоставим вам комнату, - сказали мне старшие начальники.
Жена не хотела терять Ленинградскую прописку. Во-первых, в Колпино, у нее осталась только мама. Во-вторых, теща проживала в однокомнатной квартире одна. И, в-третьих, врачи поставили ей диагноз рак.
- Понимаешь, Валера, - говорила мне жена, - я бы выписалась без проблем. Больше всего меня пугает здоровье мамы. С ее диагнозом можно прожить лет пять или десять от силы. Если с мамой что-то случится, то я потеряю Ленинградскую прописку навсегда. Мне не отдадут квартиру, она отойдет государству. Ничего, поживем пока при части в этой комнате. Потом что-нибудь, надеюсь, изменится.
Я просил предоставить комнату в общежитии мне, рассчитывая на то, что мы сможем жить в ней втроем. Мне опять отказали.
Скоро в часть прибыл еще один молодой офицер с женой. Их подселили к нам. Мы жили в комнате впятером. Но, так было недолго. Не прошло и двух недель, ребятам дали комнату в городе, и они оставили нас.
Прошло еще немного времени, и жена поехала в Ленинград за вещами.
- Ладно, - сказала она мне. - Я поеду за вещами. Жара уже спала, по утрам свежо. Правда, днем еще достаточно тепло. Я не представляю себе, что буду делать тут летом, если могу лишь ночью чувствовать себя нормально.
- Привыкнешь. Другие привыкают же, - сказал я.
- Мне нужно съездить домой. Скоро будут дожди, и станет холодно. Я возьму необходимые вещи. Привезу кое-что с собой из посуды. Заодно узнаю о том, как там мама. Дочь брать с собой не буду, пусть она побудет с тобой. Зачем таскать ребенка туда, сюда? Надеюсь, что за пару недель ничего не случится.
Жена уехала в Ленинград, и задержалась там больший срок, чем обещалась. Мы остались с дочерью вдвоем. Время, которое мы провели с дочерью на службе вдвоем, оставило у меня много незабываемых воспоминаний. Но было много сложностей.
Во время подъема я уходил в роту, дочка продолжала спать. Потом я приходил за ней, и мы шли в столовую завтракать. Готовить мне было некогда. Все офицеры, которые находились в части, могли идти на прием пищи в столовую части. Никто не был против того, чтобы вместе со мной питалась и наша дочь. Пока жена была с нами, то она старалась готовить сама. Я обедал вместе с ней и дочкой.
После завтрака, мы шли в роту. Я приводил дочь в ротную канцелярию. Пока часть строилась на плацу, она сидела в казарме и смотрела телевизор. После построения, солдаты отправлялись на объекты под командованием других офицеров и сержантов. Я же быстренько бежал за дочерью и уже с ней догонял уходящий строй.
Сначала сажал ее себе на плечи. Потом немного заставлял идти пешком. Постепенно ее походы пешком становились все больше и больше. Через неделю, я уже не носил ее на своих плечах. Она ходила вместе со мной. Конечно, мы не спешили, но ходить ей приходилось наравне со мною. Забегая вперед, скажу, что дочь, будучи уже взрослой, неоднократно говорила с благодарностью, что ее выносливость была заложена в раннем возрасте.
За короткий промежуток времени Дина стала очень общительной. Она легко понимала то, о чем говорят солдаты. Очень скоро стала тараторить некоторые фразы на разных языках. В роте ее любили. Я же никогда не оставлял ее без контроля и берег, как зеницу око. Очень боялся, что ее могут обидеть или что-то может случиться.
Потом мы возвращались в часть, чтобы пообедать и немного отдохнуть. После снова уходили на строительный объект. Возвращались вечером. Ужинали. Немного позже, я уходил в санчасть, чтобы уложить дочку спать. Закрывал комнату и возвращался в роту. Если не был в наряде, то приходил после отбоя спать.
На следующий день все повторялось. Так мы прослужили вместе с дочкой около месяца. Историй хватило бы на целую книгу, но я вернусь к истории о сержантской школе.
Экзамены в школе сержантов
На улице по утрам стало прохладно. Я одевал дочь в синюю курточку с пояском. Утром мы встали раньше обычного времени.
- Я еще хочу спать, - сказала мне дочка.
- Милая, нужно вставать. Мы поедем с тобой в город. Позавтракать не успеем. Вот тебе бутерброды и чай. Времени мало, кушай!
Первый день приема экзаменов
Машина части довезла нас до города. Я легко нашел сержантскую школу, вошел на ее территорию вместе с дочкой. Мы прибыли в штаб. В коридоре были стулья.
- Посиди здесь, я сейчас выйду. Мне нужно зайти к начальнику. Поняла меня?
- Да, папа, - сказала дочь.
Я зашел в кабинет начальника школы, доложил ему о своем прибытии.
- Очень хорошо, - сказал офицер. - Должны были прибыть еще два лейтенанта из других частей. Ну, да ничего. Сейчас я распоряжусь, за вами придет сержант. Он проводит вас в нужный класс. Вам нужно будет принимать экзамены по технологии работ, по технике безопасности и так далее. Вот экзаменационные листы. Когда примите все экзамены, то принесете мне листы с оценками.
Когда я вышел в коридор, то дочка сидела там, где я ее и оставил. Подошел сержант и мы пошли в учебный корпус. Еще два молодых офицера шли нам навстречу. Они поинтересовались у меня, где находится кабинет начальника школы. Я показал им, и мы покинули штаб школы.
Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы оно не мешало принимать экзамены
Пришли в класс. Там, чтобы мой ребенок не скучал, ему дали одну из коробок с маленькими деревянными плашками. Они были вместо кирпичей. С их помощью, будущие сержанты выкладывали кирпичную кладку, закладывали сложные углы. Я должен был проверять то, что они делают.
На одном из предметов дочка попросилась в туалет. Мне пришлось узнать расположение туалета и ненадолго оставить класс под командованием сержантов. Идя по коридору, я знал, что сейчас они помогают тем, кто готовится к ответу.
Когда мы вернулись, то Дина обнаружила на своем столике пустую коробку. Все ее кирпичики ушли на большую кладку угла в два с половиной кирпича. Курсанту сержантской школы просто не хватило того, что оставалось в коробке на столе.
- Где мои кирпичики? - спросила дочь.
- Дина, возьми вот эти, - я протянул ей вторую коробку с остатками плашек.
- Это не мои кирпичики, - сказала дочь.
Она приблизилась к столу с курсантом, который сидел напротив своей огромной кладки. Мгновение они смотрели друг на друга. Курсант расплылся в улыбке. В следующее мгновение, никто не успел сказать и слова, как легким движением руки, дочь смахнула со стола все кирпичики в свою пустую коробку. Курсант побледнел. Я улыбнулся. Все смотрели на меня и, молча, ждали моего решения.
- Я уверен, что все было выполнено правильно?! - сказал я сержантам, которые оставались следить за порядком, пока я отсутствовал. – Вы также думаете, товарищи сержанты?
Один из них робко кивнул. Я представил себе картину того, как они дружно строили эту кладку, стараясь не мешать друг другу и не шуметь. Они ждали того, что же будет. В конечном итоге я понимал, что заставив парня повторить кладку, он мог ошибиться. Но, так ли важно было то, как он это сделает? Он понимал, что углы нужно закладывать не абы как, а в строгом порядке. Это было главное. На стройке, если это потребуется, ему покажут это еще ни один раз.
- Я сожалею, что так получилось, - сказал я, выдерживая паузу. - Дина, тебе бы все вернули. Зачем ты это сделала?
- Это были мои кирпичики. Их дали мне, а он забрал, - объясняла дочь и показала на парня, который, казалось, уже совсем не дышал.
- Хорошо, садись на свое место и продолжай играть, только тихо, - сказал я. А вам товарищ курсант, я поставлю зачет. Извините, что так получилось. Мне не удалось проверить ваши знания. Надеюсь, что вы понимаете важность умения во время подсказать своим будущим подчиненным, как правильно вести кирпичную кладку?
- Да, конечно, - сказал курсант.
- Можете считать, что вам даже повезло, я ставлю вам отлично, не заставляя повторить эту кладку еще раз.
Так прошел первый день. Я принял экзамены, подписал листы и сдал их в штаб школы. После этого мы вернулись с дочкой в свою часть.
День второй, строевая подготовка
Следующее утро ничем не отличалось от предыдущего. И вот, мы снова вошли в штаб сержантской школы.
- Пойдем туда, - сказала дочь и потянула меня за рукав. - Там добрые тети.
Я был в недоумении, но тут как раз одна женщина вышла из кабинета в коридор. Она узнала мою дочь и обратилась к ней.
- А, Диночка, привет! Это твой папа? - спросила она.
- Да, это мой папа, - сказала дочка.
- Вы к начальнику? - спросила меня женщина.
- Да, - сказал я.
- Дина вчера была у нас, мы ее чаем угостили и печеньем. Идите к начальнику, а она пока побудет у нас. Идите, идите и не беспокойтесь. Потом ее у нас заберете. Она у вас такая общительная.
Мне ничего не осталось делать, как следовать до кабинета начальника школы одному. Дочку женщина забрала с собой. Из кабинета послышались радостные возгласы других сотрудниц.
Когда я вышел в коридор от начальника школы, в руках у меня были очередные листы для приема экзамена. Зашел в кабинет, где находилась моя дочь. Мне вернули ее с кучей конфет и печеньем в руках. Дина рассовала их по карманам своей куртки, и мы пошли. Я поблагодарил женщин за заботу о дочери.
- Диночка, завтра придешь? - спросила одна из женщин.
- Не знаю, - сказала она. – Спросите у папы.
- Нет, - сказал я. - Мы сегодня у вас последний день. Проходя мимо другой открытой двери, я услышал голос еще одной женщины.
- Ой, Дина! К нам, почему не заходишь?
- Зайдем, папа?!
- Нам нужно идти, - сказал я дочери, которая держалась за мою руку.
- Нет, - сказала дочь женщине, - мы не можем. Нам нужно идти служить.
Женщина засмеялась. Она велела нас подождать и угостила дочь еще конфетами. Та быстро рассовала их по своим карманам. Я извинился и поблагодарил за угощение дочери. Мне было очень неудобно.
- Жаль, - сказала женщина, - а вчера она к нам заходила. Мы ее тут угощали.
Мне было непонятно то, как она только успела побывать в разных кабинетах, за короткое время моего присутствия в кабинете начальника. Ну, точно, без временной аномалии тут не обошлось.
Экзамен по строевой подготовке
Этот день остался в памяти многих курсантов, которые потом стали сержантами. Это был их последний экзамен. Я принимал его вместе с дочерью.
Взвод курсантов школы построился на плацу. У меня были списки. Я должен был вызывать их по одному.
- Курсант, Бойков!
- Я! - отзывается курсант.
- Выйти из строя на два шага! - командую я.
Дальше я подаю команды для поворотов на месте и в движении.
- Напра-во! Нале-во! Кру-гом! Напра-во! Прямо шагом марш!
Дальше идут повороты в движении. Если подать команды неправильно, то курсант не сможет их выполнить. Он обязательно собьется. Тут нужно быть внимательным самому. Дочери я велел стоять рядом со мной, но ее было не удержать. Она становилась рядом с очередным курсантом, вышедшим из строя. Дина старалась вместе с ним выполнять мои команды. Несколько раз я пытался ее поставить рядом с собой, но она меня просто не слушала.
Выглядело это очень смешно. Рядом с курсантом поворачивается маленькая девочка. Она ошибается, смотрит на солдата и старается сделать те же движения, что делает он. Строй стоит с натянутыми улыбками.
Потом следует команда: "Шагом марш!", Мой малыш пытается идти параллельно с курсантом. Но, у нее это не получается. Она просто не может сделать такой же широкий шаг. Ей все время приходится быстренько подтягивать вторую ногу. Вспомните Паниковского, который в фильме "Золотой теленок" убегает с гусем в руках. Примерно такая же походка была и у моей дочери в тот момент.
После пятого или шестого человека, она все же поняла, что ходить приходится много, а получается это не так здорово, как у солдат. Тут Дина встает рядом со мной и начинает командовать.
- На право! - командую я, но моя дочь пытается опередить меня.
Она не может предугадать следующую команду, но зато громко кричит последний слог: "Во!"
Казалось, что уши у солдат походили на локаторы. Они старались выполнить мою команду, а не команду дочери.
- Дина, прекрати! - сказал я ей.
- Папа, я помогаю тебе командовать! - сказала дочь. – Ты только посмотри, как они меня слушаются.
Смотреть на лица солдат, которые едва сдерживаются от смеха, было тоже смешно. Каждый, выходящий из строя, курсант старался выполнить упражнение, как можно лучше.
В один из моментов, мне стало смешно. У меня перехватило дыхание. В это время солдат проходил строевым шагом вдоль строя. Постепенно он начал удаляться от него. Он шел и шел, уходя все дальше и дальше. Я собрался с духом и произнес следующую команду.
- На месте! - скомандовал я.
- Стой! - произнесла дочь.
У меня снова перехватило дыхание от смеха, поэтому не смог подать команду. Курсант маршировал на одном месте. Я успокоился, мысленно подстроился под нужную ногу и хотел скомандовать.
- Стоять! - крикнула дочь и ударила себя по ноге пояском от куртки, который держала в руке.
Ей было жарко. Она расстегнула свою куртку, а поясок взяла в правую руку. Смотреть на происходящее без смеха было просто невозможно. Все курсанты в строю имели круглые, улыбающиеся лица, как у смайликов. Я был готов подать команду, но голос дочери сбил меня.
- Говорю же тебе стоять! Да, стои же ты, стои! - выкрикивала она и продолжала размахивать пояском.
Воздух из моих легких просто улетучился и я не мог набрать его снова. Курсант продолжал маршировать на одном месте.
- Стой, стоять! Кому говорят? - слышался голос дочери.
Чтобы перестать смеяться и собраться с духом, я на мгновение отвернулся от строя. Смотреть на улыбающиеся лица было уже не в моих силах. Набрал в легкие воздух, успокоился, повернулся и скомандовал.
- Стой!
Сделав еще два шага, курсант прекратил движение.
- Ну, то-то же, - сказала дочка.
- Курсант, Петров! - сказал я.
- Я! - ответил курсант, повернувшись в мою сторону.
- Встать в строй!
- Есть! – ответил боец и отправился в строй, где с большими улыбками его ждали товарищи
В результате такого приема экзаменов, я не проставил часть оценок уже в самом начале. Лишь точкой помечал тех, кто, по моему мнению, допускал ошибки или выполнял движения не совсем точно. После окончания приема экзамена по строевой подготовке, подозвал к себе сержантов.
- Так, товарищи сержанты, вы лучше меня знаете личный состав. Даю вам пятнадцать минут на то, чтобы проставить оценки своим подчиненным. Троек много не ставить. Четверок примерно половину. Здесь точками я отметил тех, кто допускал неточности в движении. Задача ясна?
- Так точно!
Пока я водил свою дочь в туалет, сержанты выполнили поставленную перед ними задачу, и подошли ко мне.
- Товарищ, лейтенант, мы поставили оценки. Только у нас вот так получилось, - сказал один сержант и протянул мне листы.
- Не понял, - сказал я. - У вас, что ни у кого нет троек?
- Получается, что нет! - сказал сержант.
Я вздохнул и подписал листы.
- Не исправлять же четверки на тройки, а пятерки на четверки, - сказал я. – Хорошо, пусть будет так! Желаю успеха, товарищи сержанты. Листы я сдам в строевую часть. До свидания!
Сержанты попрощались со мной и с Диной. Они пожелали нам удачи и счастливые удалились к своим подчиненным. Мы удалялись, и мне были слышны их радостные голоса.
- Мы будем на первом месте! – говорил один из сержантов.
Вечером того же дня
Эта история не была бы полной, если бы я не рассказал продолжение. В обед мы были уже в своей части. Днем несколько офицеров собрались в нашей канцелярии. Был еще один лейтенант, который дал Дине свои часы, чтобы она поиграла с ними. Я не видел того, куда она их дела. Саша сказал мне об этом уже вечером.
- Слушай, я давал твоей дочери свои часы с браслетом. Она играла с ними, а куда дела не знаю. Посмотри!
- Посмотрю, - пообещал я.
Пока мы разговаривали с Александром, дочь вышла в коридор. Я услышал ее визг и выскочил из канцелярии. Крик был со стороны расположения кроватей, но дочери там не было.
- Где она? – спросил я.
- Она там, - сказал кто-то из солдат, указывая мне в сторону ленинской комнаты.
Я направился туда. Из ленинской комнаты тянулась металлическая лента мерной рулетки и извивалась. Я подошел к двери. Сразу у входа стояла дочь. В руках она держала размотанную десятиметровую рулетку и пыталась ее скрутить. Рядом с ней стоял рослый солдат, который обращался к моей дочери.
- Дина, ну отдай, пожалуйста.
- Не приставай, - сказала дочь, - а то я все папе скажу.
Для меня это было откровением. Моя дочь пугала мною подчиненных мне солдат.
- Дина, это что такое? – спросил я.
Дочь подняла глаза, увидела меня, быстро протянула солдату рулетку. Потом она взяла меня за руку и сказала:
- Пойдем, папа.
Мы отправились из роты в санчасть, в свою комнату. Но меня остановил Александр. Он еще раз напомнил мне о своей просьбе.
- Посмотри у нее часы.
- Саша, сейчас я отведу ее спать, там и посмотрю. Скоро приду.
Карманы у детей такие маленькие, но в них помещаются большие вещи
Когда мы были уже в комнате, я сказал Дине, чтобы она снимала куртку и начал помогать ей.
- Ой, ой, у меня сейчас упадет! – закричала дочка.
- Что у тебя упадет? – удивился я.
Под правой подмышкой у нее была та самая металлическая рулетка. Я был удивлен.
- Это не твоя вещь, дай сюда, - сказал я дочери и забрал рулетку.
Потом я решил проверить карманы дочери. Не делал этого ни одного раза, но тут пришлось.
- Это мое, - закричала дочь, когда я сунул руку в правый карман куртки.
Там было полно сладостей, которые ей давали и сушеные яблоки.
- Ничего твоего я не трону, - сказал я.
Содержимое левого кармана стал высыпать на стол. На столе появились следующие предметы:
- большой моток белых ниток;
- целая упаковка лезвий «Нева», десять пачек с лезвиями в коробочке;
- четыре набора плакатных перьев, каждый размером со спичечный коробок;
- тройка ржавых изогнутых гвоздей;
- около двух десятков различных пуговиц;
- и наконец, Сашины часы с металлическим браслетом.
Я не понимал, как это все смогло поместиться в маленький карман ее куртки. Туда можно было положить только одну катушку ниток. Ну, может быть, еще несколько пуговиц.
- Так, это все не твое. Я это все у тебя конфискую. И давай договоримся, что ты больше не будешь брать чужое, - сказал я дочери. – А сейчас ложись спасть.
- Хорошо, папа, - сказала дочь.
Когда я вернулся в роту, то отдал Александру его часы. Ко мне подошел тот долговязый солдат.
- Товарищ, лейтенант, я не понимаю, куда могла деться рулетка, - сказал он. – Я же забрал ее у вашей дочки и смотал ее.
- Ах, да. Она у меня, я забыл ее принести. Позже принесу, - пообещал я.
Что касалось остальных предметов, то пуговицы и нитки, я вернул в хозяйственную комнату. Лезвия для бритв отдал старшине роты. А вот хозяина плакатных перьев не нашел. Видимо, они были прихвачены Диной где-то в школе сержантов. Мне ничего не осталось сделать, как позже раздать по набору замполитам всех четырех рот нашей части. Они были мне благодарны за это. Я же еще раз сказал дочери о том, что так делать нельзя.
- Брать чужое без разрешения, - сказал я ей, - это очень плохо. Постарайся больше не делать этого.
Подписываемся и читаем другие статьи
Было интересно, поставьте лайк! Пишите комментарии, делитесь ссылками на статьи в своих соцсетях. Подписывайтесь на мой канал, если еще не подписались.
Читайте другие мои статьи на Яндекс Дзен!
Желаю всем здоровья!
