...
9
7 октября
Поведение и состояние пациентки нестабильное. Настроение меняется около трех-четырех раз за день. Расстройство прогрессирует с огромной скоростью. За две недели пациентка перестала понимать, где она находится и что делает, не спит, отказывается от еды. На контакт с каждым разом идет все меньше, избегает вопросов, которые касаются ее прошлого. Больше не рисует. На днях говорили о ее сне: снился отрицательный герой-маньяк из одной книги, заставлял ее во сне что-то сделать. По словам пациентки, она не выполнила его желание.
Возможно, на подсознательном уровне жалеет о каком-то поступке, который до сих пор ее мучает.
Описывала, что постоянно снятся танцы и знакомые люди, но она не может понять, откуда знает этих людей.
Скорее всего, образы идут из детства, так как пациентка постоянно видела в своем доме незнакомых мужчин и женщин, которые приходили к ее матери.
Последние сновидение практически не описывала, только сказала, что видела, как струны у гитары превратились в женские волосы.
С чем связано это сновидение пока понять не могу.
На лицо все признаки биполярного расстройства. Возможно, унаследованное по материнской линии.
12 октября
Попытка суицида. Украла на кухне у поваров нож. Перерезала руку вдоль, до локтя. Потеряла много крови.
На помощь позвала сама, после случившегося.
Под наблюдением медсестры лежит под капельницей. Перестала общаться с медперсоналом, затем и со мной. От еды отказывается, из-за этого сильно похудела.
16 октября
Попыталась сбежать из больницы. Была поймана в заброшенной части больницы. Потеряла сознание, так как организм очень ослаблен. На разговор не идет. Чаще всего спит, а если не спит, то находится в плаксивом состоянии. Принял решение прописать литий.
Голые ветви деревьев бросались из стороны в строну. Последние листья охранник сгребал в небольшие кучи и сжигал. Это было символом приближения зимы. Погода, как и состояние Вивьен с каждым днем становилось только хуже.
Лео потушил сигарету у входа в больницу.
- Давно ты куришь? - сзади раздался мужской голос.
- Иногда балуюсь, помогает, - ответил Леонардо.
- Все совсем плохо? Где же наш хваленый доктор Гарсия? Неужели я увижу твой первый провал? Неужели ты изведешь девчонку, в конце концов? - ехидно улыбался Макензи.
- Твой юмор не уместен, это, во-первых, А во-вторых, он не профессионален.
- У вас с ней что-то было? Поделись со мной.
- Ты говоришь чушь, Дэнни. Она моя пациентка, не более того.
- Она же в восторге от тебя, по крайней мере, была, когда я был ее лечащим врачом. И ты не воспользовался такой юной и красивой возможностью?
- Ты хоть слышишь себя, Макензи? - повернулся к нему Лео, - Это отвратительно!
- Возможно, - улыбнулся Дэнни. - Но на твоем месте я бы не назначал ей самых сильных лекарств, это бессмысленно. Может я и моральный урод, но в этом случае кроме влюбленности ничего не поможет.
- Это нарушает все границы взаимоотношений между пациентом и врачом, - отчеканил Лео.
- Не будь занудой. Я знаю, что она тебе нравится. Пользуйся случаем, все остальное, по-моему, ты испробовал. Я сейчас этого говорю без сарказма, абсолютно серьезно.
- И что же вдруг в тебе изменилось, что ты решил дать совет человеку, которого так презираешь и одновременно ему завидуешь, Дэнни?
- Именно та самая влюбленность, о которой я тебе и говорю..
- Ты разыгрываешь меня? - перебил его Лео, - И кто же эта счастливица?
- Наша медсестра. Кэтрин.
- Шутишь? - засмеялся Лео.
- Да что с тобой? Ты всегда на все мои провокации вел себя спокойной и рассудительно. На фоне своей пациентке и ты начал сходить с ума? Я говорю с тобой нормально. Я пытаюсь закопать топор нашей с тобой вражды. - Дэнни пристально посмотрел на Лео своими тоненькими глазами, развернулся и вернулся в больницу.
Леонардо смотрел ему вслед, лицо его было невыразительным, непохожим на него. Взгляд поникший, лицо бледное и тучное. Внутренне напряжение за состояние Вивьен сказывалась на нем очень сильно. Он был слишком требовательным к себе, чтобы допустить столько ошибок в лечении Вивьен. Он запутался под конец, он потерял веру в свою компетентность, веру в то, что мог перебороть чувства, которые мешали ему в спасении очередной человеческой души.
Леонардо провернул дверной замок на два поворота вправо. Сел на свое кресло в кабинете и поднял телефонную трубку.
- Один, четыре, четыре, семь, один... Нет! - положил трубку Лео.
С минуту подумав о чем-то, он снова поднял телефонную трубку.
- Один, четыре, четыре, семь, один, восемь, - сам себе диктовал Лео.
Никто не отвечал, Лео уже хотел бросить трубку, но на том конце провода ответил женский голос.
- Алло.
- Привет, - очень тихо сказал Лео.
- Лео, это ты?
- Да. - почти шепотом ответил он.
- Зачем ты звонишь? Что-то случилось?
- Кристен, мне плохо…
- Что ты сказал? Я очень плохо тебя слышу. - из трубки доносились какие-то голоса.
- Мне плохо, Кристен.
- Лео, прости, мне сейчас не очень удобно разговаривать. Я перезвоню. Пока.
В трубке раздались гудки. Лео не двигался, только грудь выдавала, что он еще жив, что он дышит. Он встал из-за стола и направился в коридор. Зайдя в девятую палату, он попросил медсестру выйти. Вивьен не спала. Лео сел рядом с ней, она посмотрела на него, а потом снова уставилась в потолок.
- Привет, Вивьен. - улыбнулся Лео.
Вивьен даже не шелохнулась.
- Почему ты молчишь? Я же знаю, что ты все слышишь и все понимаешь. Поговори со мной, мне этого очень не хватает, - почти умолял ее доктор.
Вивьен посмотрела на него, затем немного поправила одеяло.
- Вы лжете, доктор. Я никому не нужна. А Вам тем более, Вы незнакомый мне человек.
- Разве ты не помнишь меня? Не помнишь, как рисовала мне рисунки?
- Простите, я не помню. Скажите, когда я могу вернуться домой, к моей маме?
- Когда начнешь есть, общаться с медсестрой и со мной.
- Договорились, - ответила Вивьен, и повернулась на другой бок, к стене.
Лео встал и вышел из палаты.
- Доктор Гарсия! - крикнула медсестра.
- Да, Дафна, - остановился у приемной Лео.
- Вы уверены, что Томпсон стоит прописывать такие сильные лекарства? Организм и так ослаблен, она может не выдержать таких сильных препаратов.
- Если я сказал, значит, уверен! - разозлился Лео.
Дафна больше не рискнула спросить у доктора о чем-то, и быстро ушла в ординаторскую.
Лео вновь направился в свой кабинет. Октябрьская погода усыпляла. Казалось, что стены в кабинете доктора Гарсия с каждой минутой все сильнее давили на любого, кто заходил сюда. Леонардо сел на свое кресло, которое выбирал вместе с Кристен около двух лет назад. Кресло было высоким, темно-бардовым с красивыми черными вставками на ручках. Такие кресла не увидишь в больницах, скорее в кабинете директора, или прокурора. Леонардо любил выделяться. Любил красивые вещи, эту любовь привила ему мать.
Мелкая морось ударила в окно, небо затянуло темно-синей пеленой. Погода, как и состояние доктора, оставляли желать лучшего. Так разбит от своих неудач последний раз он был во время лечения матери. Он постоянно проводил линии сходства в лечении матери и Вивьен. Обе они были, как казалось ему, связаны некой нитью, в их поведении, манере общения, прошлом было много сходств. Сара – так звали мать Леонардо. Знаменитый адвокат на всю округу, очень строгая, справедливая, рассудительная, необыкновенно красивая и умная женщина. Короткие огненные волосы сочетались с ее серо-зелеными глазами, которые всегда блестели. Казалось, что эта женщина способна решить любую проблему одним щелчком. Рядом с ней всегда было спокойной и уютно. Леонардо любил ее без памяти. Ради ее он выбрал свое будущее призвание – спасать человеческие души.
Звонок раздался среди ночи. Молодой Лео еще не спал, он сидел в своей комнате и читал журнал. За стеной послышался вопль, который в будущем он запомнит на всю оставшуюся жизнь. Это кричала его мать. Там, за стеной жизнь уже оборвалась для нее, но пока еще не для Лео. Он побежал в спальню. Сара сидела на полу рядом с кроватью, ее рука все еще сжимала телефонную трубку. Она вопила, вопила так, что все внутри содрогалось, но слез не было, это была истерика.
Он спрашивал, умолял мать сказать, что произошло, но ей не хватало сил это сделать. Впервые такая сильная женщина не могла перебороть эмоции, чувства, саму себя. Спустя пару минут, когда сил не осталось, она сказала, что отца убили.
Он никогда не был для него авторитетом, не был примером, но он любил его. Леонардо знал, что отец занимается делами, которые давно могли привести к такому исходу, у него был свой бизнес. Он редко бывал дома, поэтому Лео так и не удалось сблизиться с отцом. О чем он будет сожалеть потом.
Все состояние после смерти отца Лео поделил поровну с матерью. Особняк, в котором Леонардо прожил свои первые восемнадцать лет, мать продала через месяц после трагедии. Разумеется, заказчика убийства его отца так и не нашли. После этого уже никто не видел в Саре сильную и красивую женщину. В один миг одно событие так круто изменило дальнейшую жизнь Сары, а затем и Леонардо. Мать купила себе отдельную квартиру, а Лео отправила в университет на подготовительные курсы, во время которых он и решит поступать на медицинский факультет. Ему пришлось за неделю повзрослеть, научиться жить без родителей, он остался наедине со своим горем и осознанием того, что мать сходит с ума. Он учился усердно, знал, для кого старается. Но депрессивное состояние не покидало его, пока он не встретил Кристен, которая была лучом надежды, что еще ничего не потеряно в этой жизни. Это счастье длилось шесть лет, и мать иногда, но приходила в себя. Уход Кристен обозначил новый период черной полосы в его жизни, потерей ребенка, а затем и смертью матери. И, вроде, спустя год он пришел в себя, пережил и смирился с этими потерями, пока не появилась Вивьен, которая, в очередной раз, разбила его и без того раненное сердце.
Мелкая морось превратилась в ливень, который шел стеной так, что дальше двух метров ничего не было видно. Леонардо сидел в кресле и томно вдыхал затхлый запах, который стоял в кабинете, исходил от деревянной рамы, которая не успела высохнуть после предыдущего дождя. До окончания рабочего дня оставалось меньше часа, но доктор Гарсия не собирался домой. Внутри что-то сжималось и не давало ему сорваться и поехать домой. Некое предчувствие, что нужно задержаться на работе. В кабинете было темно настолько, что силуэт доктора был виден только благодаря блеклому свету из окна. Леонардо встал из-за стола и направился к шкафу, где висело пальто горчичного цвета. Очень медленно, не спеша, он натянул пальто на свои мускулистые руки, застегнул пять пуговиц, начиная снизу вверх. После, он вытащил портфель из-под стола, взял ключи с тумбочки, что стоит рядом с дверью, и вышел из кабинета. В коридоре стоял полумрак, тишина оглушала, ни звука. Стук каблуков от туфель Лео раздавался по всему коридору, проходя мимо приемной, доктор удивился, что там никого нет. Леонардо повесил ключи с красной ниточкой в шкафчик, и вышел на улицу. Во дворе тоже никого не было, это насторожило доктора, но он откинул все свои подозрения и пошел к своему мустангу.
- Доктор Гарсия! Доктор Гарсия! Подождите! – кричала Дафна, выбегая из-за угла, со стороны леса.
- Что случилось?
- Томпсон! – сделала паузу, запыхавшаяся медсестра, - Она сбежала в лес, два медбрата искали ее, я иду звонить в полицию.
- Не надо! – прервал ее Лео, - Я найду ее сам. Где ее видели последний раз?
- Она бежала в сторону леса, – крикнула в след медсестра.
Леонардо побежал за больницу, где начинался сосновый бор. У самого его начала два медбрата высматривали, по всей видимости, Вивьен.
- Почему не идете вглубь леса? Она же уйдет! – крикнул Лео, пробегая мимо них.
Братья посмотрели друг на друга, затем на убегающего вглубь Лео, но сами так и не двинулись с места.
- Но там же ничего не видно, кромешная тьма, доктор Гарсия! – послышался позади Лео голос кого-то из братьев.
Но он даже слышать ничего не хотел, в его голове была только одна цель: найти Вивьен. Он понимал, что она в очень тяжелом состоянии и может причинить себе вред. Сумерки сгущались все больше, от влажности в воздухе было невозможно дышать, из-за чего Лео сбавил темп. Весь лес был покрыт мхом, что придавало ему загадочный облик, но в тоже время, лес пугал тех, кто заходил в него. При всей красоте, необычности, загадочности чувствовалось что-то нехорошее, потому никто в этом лесу надолго не задерживался.
Леонардо был уже в чаще леса, когда позади себя он услышал шорохи. Обернувшись, он никого не увидел, но понял, что звук удаляется. Доктор направился в сторону, откуда были слышны шорохи. Позвать Вивьен он не решался, боялся напугать ее. С каждой минутой чьи-то шаги раздавались все громче. Лео ускорился. Увядавшая трава наполовину со мхом цеплялись за лаковые ботинки доктора, который с каждой секундой дышал все тяжелее. Ветер усиливался, туман застилал лес, вглядываться было все сложнее. Шорохи исчезли, наступила полная тишина, которая резала слух. Леонардо не знал, куда идти дальше, он потерялся. Он забыл, откуда пришел, и где в данный момент находится. Немного отдышавшись, Лео пошел в сторону, где последний раз слышал шорох. Пройдя несколько шагов, Лео увидел, что кто-то шевелится в трех метрах от него.
- Вивьен! – не выдержал Лео.
- Не подходи ко мне, черт возьми! Не подходи! – визжала она.
Лео подошел ближе, чтобы увидеть ее лучше.
- Ты вспомнила, кто я? – продолжил Лео, медленно приближаясь к ней.
- К своему сожалению… - бормотала Вивьен, обходя дерево с другой стороны, - Прошу, не подходи ко мне!
- Почему? – не понимал Лео.
- Я не хочу видеть это место, видеть тебя. Мне никто никогда не помог, как и ты. Так стоит ли мне находиться здесь?
- Ты говорила, что хочешь быть со мной, или это уже не аргумент для тебя?
Вивьен стояла, прислонившись правой щекой к дереву, разглядывая что-то под ногами. Лео хотел подойти ближе, но не рискнул это сделать. Он прислонился к соседнему дереву и внимательно рассматривал лицо Вивьен.
- Это аргумент, – тихо прошептала Вивьен.
- Так что мы будем делать? – спросил Леонардо, подойдя к дереву у которого стояла Вивьен.
- Ты же понимаешь, что мне нужно это лечение, эта ремиссия длинной в несколько часов или дней скоро закончится.
Лео подошел вплотную к Вивьен. Её щеки все еще пылали после долгой погони. Волосы на ее голове растрепались, а немного обветренные губы дрожали от влажного воздуха, что наполнял лес. Левой рукой Лео коснулся плеча Вивьен, она немного вздрогнула и посмотрела на него. Они смотрели друг на друга минуту, может две, не отрываясь. Затем, Леонардо обошел дерево и вплотную подошел к Вивьен. Очень медленно его рука сползла от шеи до худощавой талии. Вивьен почти не двигалась, только дышала с каждым вдохом все глубже. Лео притянул ее к себе настолько близко, насколько только смог. Она обхватила его руками вокруг шеи и потянулась губами к его губам. Поцелуй был пылким, непохожим на тот, первый, поцелуй. Здесь они могли не прятаться. В этой кромешной тьме даже опытный ищейка не смог бы отыскать и группу людей.
Этот порыв, эта страсть настолько загорелась в них, что остановить это было уже невозможно. Они упали на сырую землю, покрытую ковром изо мха и папоротников. Горчичное пальто в миг превратилось в темно-коричневое. Лео стянул с себя пальто и постелил рядом с Вивьен, белое одеяние которой стало такого же цвета, что и пальто. Одной рукой Леонардо перенес Вивьен на свое пальто. Макушки деревьев все это время сдерживали дождь, но с каждой минутой он усиливался. И наконец, ливень добрался до земли, где в это время доктор и пациентка всецело были погружены порыву страсти. Спустя пару минут дождевые капли превращались в град, который ударялся о землю и голую спину Лео.
Надвигался шторм.
...
