Есть в Севастополе Корабельная сторона. Старый район, напрямую связанный с Морским заводом – одним из первых строений города.
Мне повезло некоторое время жить именно здесь, в самой гуще матросских домишек, где исторический колорит Корабельной слободки окружал меня каждый день.
Если вы кто-нибудь читали рассказы Владислава Крапивина, то вам не составит труда представить себе умиротворяюще-таинственную атмосферу этого места. Здесь много домов старой постройки с позаброшенными, но оттого не менее уютными, двориками, много частных владений, много природы. Наверное, по этой причине мелкое зверье до сих пор продолжает выбирать эти улочки в качестве места своего обитания – здесь они вольготно чувствуют себя даже в непосредственной близости от человеческого жилья.
Живут здесь и ежи. Знакомство с ними произошло почти сразу же после переезда в один из местных домов.
Первый этаж в летнее время – всегда царство запахов. Особенно вечером и ночью, когда от земли тянет разгоряченной прелой землей, доносятся нотки тамариска, полыни, кипариса, моря (хотя запах моря я могу учуять только когда долго отсутствую в городе – в обычном жизненном ритме этот водорослевый аромат лично для меня практически не уловим, к нему быстро привыкаешь). По этой причине окно в комнате всегда открыто. Как вы понимаете, открыто не только запахам, но и ночным звукам – постоянно вокруг дома бегают собаки, обходят свою территорию кошки, склочно выясняет отношения птичий народ.
И вот, в одну из первых летних ночей к общей какофонии добавился еще один звук, довольно непривычный и посему озадачивший меня:
– Чавк-чавк-чавк-глыть...
Ощущение, что кто-то небольшой пытается запихнуть в рот кусок несоизмеримых размеров. Продолжался он недолго. Послышался рассерженный шелест листвы, и чьи-то лапки мягким топотком пробежались по каменной плитке. Раздался недовольный чих, и все смолкло. Но ненадолго... Минут через 5 топот раздался вновь, усиленный присутствием дополнительного сопровождения. Громкое фырканье и пыхтение родило подозрение, что это ежи. Действительно, выглянув в окно, удалось рассмотреть в подсвеченной фонарями и соседскими окнами темноте колючую троицу, которая столпилась вокруг какого-то, по всей видимости, съедобного предмета.
Стороннее внимание их не смутило – обступив объект своего гастрономического интереса, они с усиленным пыхтением и фырканьем занялись его ликвидацией. То ли чья-то погрызенная тушка, то ли обглоданный кусок колбасы, то ли грязный бутерброд – разглядеть стремительно исчезающее меню не удалось. И тут...
– Шмяк.
С нависшего над моим окном балкона что-то упало.
– Ешьте, обормоты, – раздался добродушный смешок соседа сверху.
Ежи на мгновение напряглись, но чавкать не прекратили. В отсветах окна ясно удалось разглядеть большую, еще дымящуюся котлету. Мне даже стало завидно ежам – хорошо живут, засранцы! Но их забавное пыхтение только породило желание чем-нибудь поделиться. Нашлось только яблоко, и у меня не было уверенности, что они оценили подношение, но все равно было приятно от ощущения их присутствия рядом.
Так мы и сидели в тот поздний вечер – ежи, сосед и я – жуя каждый свой ужин и наслаждаясь свежим ароматами ночного воздуха.