Однако скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Прошла уже наверное почти половина дня, как усталая троица после мытарств и приключений на дороге наконец-то прибыла к месту назначения.
День уже клонился к вечеру. Усталые жители возвращались к своим уютным домикам и близким, которые их так долго и нетерпеливо ждали. Во всех домах горел свет, как маячок, указывающий усталым путникам дорогу домой. И только лишь на улице было тихо и пустынно. Это настораживало и одновременно пугало.
Мери вдруг стало как-то нехорошо, и в поисках утешения и поддержки она даже ухватилась за руку мужа. Тот, словно поняв ее внутреннее состояние, крепко сжал ее пальчики и молча улыбнулся, кивнув при этом на быстро идущую впереди женщину.
Вдова Мартинес шла, не ведая ни страхов, ни тревог. Лишь небывалое счастье и легкое волнение от осознания того, что скоро ее дочка наконец-то снова будет счастлива, то и дело подгоняло ее вперед.
Очутившись через несколько минут у двери своего уютного жилища, бедная женщина на секунду приостановилась, едва переводя дух. Но отбросив все сомнения, мигом потянула дверь на себя. На удивление она довольно-таки быстро поддалась. Но очутившись на пороге, изумленная женщина в испуге замерла, заметив находящегося на кухне маленького коренастого человечка, что-то державшего в своих пухлых руках.
- Да это же мой флакончик,- воскликнула вдова и, не помня себя от гнева и обиды, тут же бросилась на вора и грабителя. Тот, ошалев от такой наглости, разинул рот и обдал испуганную женщину пламенем, извергнутым из его огромной и уродливой пасти. Женщина вмиг покачнулась и, схватившись за сердце, тут же рухнула наземь. Вошедшие следом Мери и Том, быстро подхватив ее на руки, не заметили при этом ничего подозрительного. Ибо грозный волшебник, а это несомненно был он, к тому времени уже испарился в воздухе, а вместе с ним исчез и чудесный флакон.
- Матушка! Матушка! Очнись!- хлопая вдову Мартинес по щекам, кричала между тем безутешная Мери. Слезы непрерывным потоком текли по ее лицу. Но все было напрасно. Несчастная женщина, не перенеся шока, испытав при этом столько лишений и горя, не приходя в сознание, уже умерла. Мери однако не желала в это верить и все трясла и трясла мать за плечи, очевидно, думая, что это вернет женщину к жизни.
- Мери, все бесполезно,- тронув жену за плечо, наконец произнес ее муж, подойдя поближе. Безуспешно проискав волшебный предмет в кухонных шкафчиках своей тещи, он понял, что они все-таки опоздали. Флакончик куда-то таинственно исчез, так что надеяться больше не на что, как лишь на свои силы и возможности.
- К сожалению, она мертва. И ничто ей не в силах теперь помочь.
- А флакон?
- Он куда-то... пропал,- безуспешно пряча свои глаза,произнес наконец-то Том.
- О, нет-нет!- раздался вдруг вопль отчаяния. Не в силах выдержать все неприятности, свалившиеся на ее плечи, Мери, к ужасу Тома, безжизненной куклой свалилась без чувств на пол.
Когда все-таки безутешному мужу с помощью срочно явившегося на зов деревенского врача удалось наконец-то привести ее в чувство, то все уже было бесполезно. Несчастная женщина уже не была прежней. Ибо паралич сковал ее трепетное и нежное тело. Глаза ее с какой-то пустотой смотрели на окружающий мир, губы были неподвижны и мертвы.
- Доктор, да помогите же ей!- безуспешно глотая соезы, взмолился униженно Том, с надеждой взглянув тому в глаза.
- Медицина тут бессильна, мой друг,- развел врач руки в стороны в знак отчаяния и протеста. - Но одно могу сказать точно. Если она испытает вдруг какое- то радостное потрясение, то силы и энергия вновь вернутся к ней. И тогда больная снова станет прежней. Но когда это случится... ведает о том один лишь Бог.
Безутешный Том всю ночь проплакал у ног своей любимой жены. А наутро, едва рассвело, похоронил вдову Мартинес и в тот же миг отправился на вызванном дилижансе с больной Мери в обратный путь домой.
* * *
Когда измученная долгим ожиданием Аделаида наконец-то узнала обо всем, то ее горю и терзаниям не было границ. Время ли печалиться, когда столько невзгод в одночасье свалилось на женские хрупкие плечи. И потому быстро осушив слезы, мужественная женщина мгновенно приняла отчаянное решение.
- Я остаюсь,- сообщила она радостному Тому, уложившему Мери в спальню на широкую двуспальную кровать и горестно вздыхавшему при виде ее неподвижного тела. - Здесь я гораздо нужнее, чем в этом заброшенном и пустующем замке. И отныне все тревоги и заботы этого дома я готова всецело взять на себя.