Язык – явление живое и развивающееся, пока на нем говорят. И изоляции язык не любит, заимствования из других языков неизбежны. И новые слова появляются по мере того, как меняется сама жизнь. Во времена Пушкина не было ни электровоза, и я даже не уверена, что при нем новую машину успели назвать пароходом, но наш язык тем не менее продолжает жить по «пушкинскому эталону».
Но новые слова естественны при одном условии. Новое слово должно приходить в паре с новым явлением. Иначе оно выглядит подозрительно. К примеру, меня, гуманитария, решительно не шокирует слово «гаджет». Оно вполне органично вошло в нашу речь. Но об этом можно говорить долго, а наш разговор – о неприятном.
Но кто же это такие «хейтеры», с коими сейчас так резво борются в интернете? И что такое, соответственно – «хейтерство»? (Мой компьютер, умница, сейчас подчеркнул эти слова красным как ошибку).
Всё это происходит от английского глагола «ненавидеть».
И что ж такое изменилось, что русский глагол вдруг стал негоден?
Не изменилось ничего, что мы далее обоснуем.
А нормальный глагол сделался негоден ради затемнения смысла.
«Ненавидеть» довольно сложно без проясняющих слов. Нет, как знать, может статься и есть такие интересные хнау, что ненавидят «вообще». Просыпаются – и начинают ненавидеть всё, что попадется на их пути. Но согласимся: таких оригиналов едва ли столь много, чтобы обобщать и звать с ними на борьбу.
А вот «он хейтер», это удачно. «Он ненавистник» надо пояснить – что же он ненавидит? Я, к примеру, ненавижу терроризм. Осудить это довольно трудно, хотя некоторые и стараются.
«Хейтер» – слово-ярлык. И объяснять ровно ничего не надо, надо бороться. Мы же против хейтеров, мы же за всё хорошее против всего плохого. Боремся, граждане!
Нового явления – нет. Что есть? Да всё то, что и раньше. Есть хамство. И в блогах и в публицистике. Дать точное определение хамству затруднительно, с ним каждый справляется сам – кто баном, кто вразумлением, дело вольное.
Есть ненормативная лексика. Ее определить, напротив, легко, проблема решаема без всяких новых слов.
Есть противоправные призывы: «карать» без суда по тому или иному признаку. С этим также несложно, всякий призыв к противоправному действию (действию, Карл!) должен быть запрещен.
Есть оскорбления тех-сех лиц. Ну, в чем опять же сложность? Кто считает себя оскорбленным – может идти и защищать свое достоинство в суде.
То же ровно относится и к клевете.
Момент сложнее – личные выпады. Это вопрос хорошего тона, а не запрета. Говорю это как та, кто каких только мерзостей личного характера не читала о себе в газетах. Но если некто не понимает, что «язвительности» в стиле «а вот это она такие книги пишет от невнимания мужчин» (я смягчила) унижают только себя самих, а вовсе не меня – ну что я, бороться с ним буду? И так бедолага весь в собственной грязи.
Но всякий ли «личный выпад» недопустим?
Нет, не всякий.
«А госчиновник получил гражданство США!!» Выпад личный, но тема есть: интересы какой страны он представляет?
«А госчиновник импотент!!» Выпад личный, а темы нет, если, конечно, данное лицо не подозревается в изнасиловании.
Впрочем, внедрив несуществующее «хейтерство» интернет-управленцы уже смогли изобрести и русский термин, столь же нелепый. «Язык ненависти».
Мол есть такой язык, никогда и ни при каких обстоятельствах недопустимый, ибо несет «агрессию».
А если все-таки поглядеть на обстоятельства?
«Гнилой фашистской нечести загоним пулю в лоб
Отребью человечества сколотим крепкий гроб!»
Это – «язык ненависти»? Безусловно.
Запрещать будем? С вашим-то культом Победы? А как тогда песня должна звучать? Мне просто даже интересно.
Про фашизм, значит, можно языком ненависти. А почему про другие человеконенавистнические явления, за которыми числятся многие тысячи жертв, надлежит говорить нежно?
Но это про явления. А ведь наши более цивилизованные чем мы предки (да, это так) и личными-преличными выпадами не брезговали.
«Полно, Миша, ты не сетуй,
Без хвоста твоя ведь …
Так тебе обиды нету,
В том, что было до потопа».
«Послание к Лонгинову о дарвинизме» графа Алексей Константиновича Толстого. И, о ужас, это публиковали!
«А то бы князь Черкасской
Усердием велик,
Им мазал белой краской
Их неуказный лик.
С усердьем столь же смелым
И с помощью воды
Булгарин тер бы мелом
Их черные зады».
Он же, проказник, Его Сиятельство. А может он вообще расист? К тому, что личный выпадчик еще тот.
А ведь в Западной Европе и США уже идут дорожкой запрета классики…
Эра Интернета дала людям несказанную возможность быть услышанными.
Сейчас из интернета пытаются вырвать жало.
Чтобы люди не язвили вредоносные явления, а тихо и приятно жужжали.
Попробуем этому воспрепятстввать, как сможем. Это очень скверная тенденция.
(изображения взяты из открытого доступа)