Алексей постоял немного, постепенно осознавая, что всё закончилось и можно снова посвятить всё своё время делам агентства. Он расправил плечи, вдохнул полной грудью, уже мысленно планируя с кем он встретится сегодня вечером и тут, посреди радужных мыслей, раздался звонок мобильного. Ничего не подозревающий Алексей поднес трубку к уху и довольным голосом сказал:
- Я слушаю!
- Алекс, мы увидимся сегодня вечером? – раздался в трубке нежный голосок Ольги Лившиц.
- Конечно, как договаривались, - выдавил из себя Алексей. Он отключил телефон, тяжело вздохнул, мысленно понаблюдал, как рушатся, один за другим, воздушные замки выстроенных на вечер планов и с неожиданной злобой подумал: «Ну, она мне за это ответит! Кстати, надо ей позвонить, может, уже приехала». Дома у Алины трубку опять снял Даня, который и сообщил, что Алина ещё не приехала, но недавно звонила и сказала, что ещё на недельку задержится.
- Данил, а связаться там с ней можно? Какой-то контактный телефон она оставила? – недовольно спросил Алексей.
- Даже два телефона, но просила без острой необходимости людей не беспокоить, она сама будет звонить, - ответил рассудительный Даня.
- У меня тот самый случай! Острая необходимость, просто острейшая! Продиктуй мне, пожалуйста, эти телефоны!
- Пожалуйста, - не стал упираться Даня и продиктовал. – Один телефон в Люберцах, там мамина подруга живет, Александра Яковлевна Седина, второй телефон в Москве и это уже папины знакомые, я не знаю, как их зовут.
- Неважно, спасибо за телефоны, будь здоров! – попрощался Алексей и повесил трубку.
- Так, что у нас сейчас в Москве? Пятнадцать часов, ни туда, ни сюда! Вряд ли кто-то в такое время будет дома. Значит, звонки придется отложить до вечера. До восьми часов у меня ещё есть время, потом встречаюсь с Ольгой. Надо что-то насочинять, чтобы хотя бы через день у неё появляться, а лучше и ещё реже, и, желательно, не дома. На концерт её сводить, что ли, или в театр? Ну, Алина Яновна, ну, удружила! И что характерно, всегда ведь умеет вовремя смыться! Надеюсь, ей там, хотя бы икается! – кроя Алину на все корки, Алексей полетел по своим детективным делам, которые совсем забросил за последнюю неделю.В восемь вечера он, как штык, был в консерватории и, как верный рыцарь нес за Ольгой её скрипку. Особо ему ничего сочинять не пришлось, потому что дел накопилась такая пропасть, что надо было срочно начинать работать, засучив рукава. Он проводил Ольгу до дверей квартиры, но заходить не стал. Они договорились созваниваться и встретиться при первой возможности.Придя домой, он поужинал, попил чай и упал в ванную, полную душистой пены. Телефон он захватил с собой, и, немного понежившись в теплой воде, взял его и стал набирать телефон Александры Яковлевны. Через несколько гудков, трубку сняли и приятный женский голос ответил:
- Алло, я вас слушаю!
- Здравствуйте, будьте добры, пригласите к телефону Алину Яновну.
- А кто её спрашивает? – очень оживившись, спросила Александра, поскольку это была она.
- Её знакомый, Алексей, из Сибирска.
- А-а, - разочарованно протянула Саша, очень задев этим разочарованием Алексея, - а её нет, она уже неделю у своих знакомых в Москве гостит. Ей что-то передать?
- Передайте ей, чтобы она мне позвонила при первой же возможности, - попросил он Александру.
- Хорошо, передам. Что-нибудь ещё?
- Нет, это всё! До свидания, извините за беспокойство.
- Пустяки! Звоните в любое время. Всего доброго!
Уже немного взъерошенный, Алексей стал набирать номер московского телефона. Трубку сняли, он поздоровался и снова попросил пригласить Алину Яновну. Снова ему устроили допрос с пристрастием, кто, да что, а потом огорошили ответом:
- Вы знаете, она к нам заезжала, но вот уже неделю у своей подруги в Люберцах гостит, как-то неуверенно и нервно ответил женский голос.
Алексей не нашелся что сказать, попрощался и положил трубку. Желая прийти в себя, он окунулся в воду с головой и, вынырнув, стал отплевываться пеной, так как, ныряя, забыл вернуть на место, отвисшую при последнем известии, челюсть. Умывшись холодной водой, он пришел в себя и мысленно развел руками:
- Ну, дает, стране угля, наша Алина Яновна! Главное, ведь сроду не подумаешь! Нет, я, конечно, знаю, что в тихом омуте все черти водятся, но не такой же ватагой! Где её искать, спрашивается?! Всё, дорогая Алина Яновна, даю вам ещё три дня на гастроли, не объявитесь – пеняйте на себя, подниму всех на уши! А поскольку вы у нас экстрасенс, будьте добры уловить мое послание, и не говорите потом, что вас не предупреждали! – закончил Алексей свою гневную тираду.
Алексей только попусту накалялся, Алина бы вряд ли даже чихнула от тех громов и молний, что он насылал ей на голову. За прошедшую неделю ей пришлось пережить столько всего, что его ругань она бы восприняла, как музыку. Сейчас ей казалось, что после той памятной остановки на шоссе, они с Аркадием въехали в какой-то дурной триллер с элементами боевика, а может быть, боевик с элементами триллера, где им пришлось сыграть, если уж не главные, то и далеко не последние роли.
Они тогда вовсю катили к Москве, когда у Аркадия в кармане зазвонил мобильный.
- Да! – крикнул он в трубку, послушал то, что ему сказали, и нахмурился. – А чего такая спешка? – недовольно переспросил он, опять послушал и примирительно сказал, - Да понял я, понял, уже еду. Если в пробку не попаду, через полчаса буду!
Он сунул трубку в карман и пояснил Алине:
- Начальству я срочно потребовался. Про дружка моего армейского базарят. Я не понял, на меня, что ли волокут? А я-то тут при чем?
- Я тоже из твоих слов ничего не поняла, но чую, неприятности у тебя назревают, - не стала успокаивать его Алина.
- Во! И ты туда же! Нет бы, что-нибудь хорошее сказать! – возмутился Аркадий.
- Ну, знаешь ли, это уже по принципу «вам сказать правду, или вы хотите услышать что-нибудь приятное?» - возразила ему Алина.
- Нет, я всё понимаю, сам тебя попросил разобраться, но каркать-то зачем?
- Аркадий, не занимай позицию страуса, ты же воевал и должен знать, что тот, кто предупрежден, тот вооружен!
- Что, неужели всё так плохо?
- Не знаю. У меня мало информации и ты пока не спешишь ею делиться. Подождем, посмотрим, как события будут развиваться. Если успею, то скажу тебе свои выводы, но выбор невелик, потому что я пока не знаю – всё просто плохо или очень плохо.
Аркадий насупился и всю дорогу до Москвы молча вел машину. Въехав в город, они покрутились дворами, и остановились перед оградой бывшего детского сада. Аркадий заглушил мотор и предложил Алине:
- Можешь меня в машине подождать, а можем договориться, где-нибудь встретиться часа через два-три. Больше меня не задержат, я думаю.
- Я подожду, - заверила его Алина.
Аркадий вышел из машины и, не очень спеша, направился к входу в здание. Насколько Алина могла видеть из машины, никакой вывески рядом с дверью не было. Она посидела с полчаса в машине, потом вышла и направилась к той двери, за которой скрылся Аркадий. Немного потопталась у входа, но войти всё же не решилась, опасаясь, что нарвется на охранника. Тогда она решила обойти здание по периметру. День был теплый и, в отличие от вчерашнего, солнечный. Припекало совсем по-весеннему. Алина расстегнула дубленку, чтобы в ней не спариться. На той стороне здания, в которую нещадно светили солнечные лучи, большинство окон были открыты. Подходя к одному из них, Алина услышала громкий разговор и замерла рядом с окном, прижавшись спиной к стене.
- Это ты его привел! – возмущался один голос.
- Ну и что? – оправдывался второй. – Я ему что, нянька?! Вы же сами сказали, чтобы был опыт боевых действий и никаких проблем с милицией. У него их и не было! – возмущался Аркадий, потому что голос принадлежал ему.
- Зато сейчас есть, да ещё какие! Ты знаешь, что он уже почти месяц у ментов в этом сраном Сибирске прикрыт, и неизвестно, что уже успел напеть?! – наступал первый голос.
- Я его, что ли, туда посылал? Я вообще не знал, где он был! Я у вас же спрашивал, куда Костян делся, вы и ответили, что в командировке, а где, не моего ума дело!
- Его посылали дело сделать, а этот жлоб кого-то там завалить решил и на этом попался! Что ты о его делах знаешь, говори, а не то придется тебе память-то освежить!- угрожающе заорал первый голос.
- О каких делах?! – взвыл Аркашка. В его голосе явственно слышались нотки отчаянья. - Не знаю я никаких его дел! Про этот Сибирск только и слышал, что тетка у него там живет!
- Адрес! Говори адрес тетки!
- Да откуда ж я его знаю?!
- Зовут-то её как, помнишь?
- Помню! – обрадовано согласился Аркашка.- Тетя Нина её зовут!
- «Тетя Нина!», - передразнил его первый голос. – Фамилия-то у неё есть?
- Есть! – с готовностью согласился Аркашка. – Сейчас вспомню, сейчас! Птичья, какая-то, в голове вертится.
- Лошадиная, - ехидно заметил собеседник, но Аркадий с классикой русской литературы был знаком слабо, поэтому не понял юмора.
- Какая ещё лошадиная? Я же говорю, птичья! Не сбивайте меня, сейчас вспомню! О! Вспомнил! Гусева! Точно, Гусева!
- Ладно, молодец, хвалю, - вдруг сменил гнев на милость собеседник Аркашки. – Сейчас поедешь на склады, там охрану надо сменить, а позже поговорим.
Хлопнула дверь, видно Аркадий вышел, и Алина тоже собралась двигаться в направлении машины, но вдруг услышала, как собеседник Аркадия с кем-то разговаривает по телефону, потому что она слышала только то, что говорил он, и не слышала ответов. Замерев на месте, она успела уловить окончание разговора.
- Ну, всё, Сыч, ты меня понял? Я его сейчас на склады послал, когда из города выедет, работайте, только что б чисто, без проколов!
Алина ни жива, ни мертва, быстренько пошла к машине, стараясь не перейти на бег. Аркадий уже сидел за рулем и ждал её.
- Ну, наконец-то! Где ты ходишь?
- Ноги вышла размять, - ответила Алина.
- Тут такое дело, - начал ей объяснять Аркадий, - за город мне сей час ехать надо. Что тебе со мной мотаться? Давай я тебя к метро подброшу, а вечером подберу где-нибудь, - предложил он.
- Нет, я с тобой! – решительно ответила Алина, устраиваясь на переднем сиденье.
- Ну, как хочешь, - не стал возражать Аркадий.
Пока ехали по городу, Алина ничего не говорила, но как только городские кварталы остались позади, и движение стало не таким интенсивным, она спросила Аркадия:
- Кто такой Сыч?
Тот повернул к ней удивленное лицо, забыв, смотреть на дорогу и спросил:
- Ты-то откуда о нем знаешь?
Алина сплюнула с досады.
- У нас мало времени, возможно, его уже совсем нет, а ты препирательства затеваешь! Я подслушивала под окном! Когда ты ушел, тот, с кем ты разговаривал, звонил какому-то Сычу и приказал с тобой поработать, когда ты за город выедешь! Это то, о чем я думаю?
Аркадий помрачнел, и молча кивнул головой. Он отвернулся от Алины, и стал следить за дорогой, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида, но за ними пристроилась большегрузная фура, загородив весь обзор.
- Аркадий, послушай меня, только спокойно. Поверь, что я сейчас думаю только о том, как спасти тебе жизнь. Надо идти с повинной. Не знаю, чем уж вы там занимались, но сотрудничая со следствием, ты можешь отделаться легким испугом. Этих всех отморозков посадят, а ты будешь жить спокойно.
- Нет! – категорически ответил Аркадий. – Во-первых, к ментам идти западло, а самое главное, это то, что в камере меня достать легче всего! А потом, за такие бабки, которые там крутятся, они купят всех: и милицию, и суд. Уж кто-кто, а они-то не сядут! Нет, самому надо выкручиваться!
- А как? – в отчаянье спросила Алина.
- Думать надо! – мрачно ответил Аркадий.
Неизвестно к каким выводам привел бы его этот мыслительный процесс, и на какие действия подвиг, но думать уже было некогда. Алина, как в замедленной съемке, увидела, что их начали обгонять синие «Жигули» с тонированными стеклами. Когда они успели вынырнуть из-за фуры, ни она, ни Аркадий не успели заметить. Алина едва успела уловить момент, когда стекло в «Жигулях» поехало вниз, и заорала дурным голосом: «Тормози!». Аркадий ударил по тормозам, машина преследователей пролетела вперед, он резко вывернул руль и ушел влево, на встречную полосу, иначе, наезжающая сзади фура размазала бы их по дороге. С визгом развернувшись, он на бешеной скорости стал уходить от погони в обратную сторону. Долетев до первого поворота, он свернул на пустынную дорогу, уходящую неизвестно куда.
- Зачем? – закричала на него Алина.
- Они один хрен не отстанут, а здесь с ними проще будет разобраться без свидетелей! – пояснил Аркадий.
- Но на трассе хоть милиция есть! – убеждала его Алина.
В оружии Алина не разбиралась, но вид пистолет имел устрашающий. Обернувшись назад, Алина увидела, что на съезде с трассы уже показались синие «Жигули» и сразу за этим раздалась автоматная очередь. Заднее стекло в их машине разлетелось и по лобовому пошли трещины от попавшей пули.
- Пригнись! – крикнул Аркадий и на ходу несколько раз выстрелил назад через разбитое стекло.
Видимых результатов эта стрельба не дала, «Жигули» всё так же летели за ними, поливая их автоматными очередями. Алина выхватила у Аркадия пистолет, крикнув: «Держи машину ровнее!», развернулась назад, встав на колени на переднее сиденье, и стала прицеливаться. Машину мотало из стороны в сторону, руки дрожали, преследующая их машина всё время улетала из прицела. Наконец, ей удалось поймать момент, и она нажала на курок. Пистолет прыгнул в руке, она его чуть не уронила, но зато «Жигули» вильнули и на всем ходу врезались в ствол одной из росших на обочине берез.
- Сматываемся! – крикнула она Аркадию, падая на сиденье. Но того не надо было погонять. Не снижая скорости, он гнал и гнал машину, стараясь максимально увеличить отрыв между ними и преследователями.
- Ты где так стрелять научилась? – спросил он Алину немного погодя.
- В пединституте! – ответила она, криво усмехнувшись.
Аркадий подумал, что она отшутилась, потому что не хочет говорить правду, но самое удивительное, что это на самом деле так и было. У Алины, оказывается, был талант к стрельбе, который проявился ещё в школе, где в то время преподавали военное дело. Их военрук, несмотря на то, что Алина бросала гранату, едва себе не под ноги, не могла разобрать и собрать автомат, про подтянуться и отжаться уже и речи не было, всегда ставил ей годовую пятерку за то, что на всех соревнованиях по стрельбе она всегда занимала первое место. Выезжала она исключительно, на своем таланте, потому что ни о каких тренировках и речи не было. Дело в том, что на весь район был один тир, так что на соревнованиях школьников было большой удачей, если они вообще попадали в мишень и Алина, естественно, была там звездой негасимой. Поэтому, когда в подвале одного из корпусов пединститута, где она училась, оборудовали прекрасный тир, Алина сразу решила записаться в стрелковую секцию. Время она, правда, выбрала неудачное, потому что когда она переоделась в раздевалке в спортивный костюм и вышла в тир, оказалось, что тренировка уже закончилась. Это её так сильно огорчило, что тренер решил дать ей шанс и выдал три патрона, которые она и влупила один в один в восьмерку, слева. Как сказал тренер - на полдесятого. После того, как он глянул в толстую и короткую подзорную трубу на результаты стрельбы, он поднял на Алину удивленные глаза и предложил:
- А ну-ка, сама посмотри!
Он отодвинулся, давая Алине возможность заглянуть в трубу.
- У-у, - разочарованно протянула она, - всего восьмерки!
Тренер обалдел от такого нахальства, и ехидно спросил:
- А вы, барышня, привыкли всё больше в десяточку?
- Нет! – честно ответила Алина. – В десяточку больше половины пуль редко уложить удается, особенно если выстрелов много. Обычно – половина на половину – сколько десяток, столько и девяток.
- А что же, даже восьмерок нет?
- Как видите, есть, - тяжело вздохнула Алина. Она была уверена, что сейчас её попрут за полную бездарность. Но тренер выдал ей ещё пять патронов, сам проверил прицел у винтовки, чем-то он его не устроил, и он выдал ей другую. Потом объяснил особенности стрельбы вообще, и в этом тире, в частности, и благословил:
- Ну, давай! Выстрелы не части, прицеливай тщательно каждый.
Алина добросовестно выполнила его указания. Тренер посмотрел в трубу и когда он снова взглянул на Алину, в глазах его был явный интерес.
- Давно стрельбой занимаешься?
- Вообще не занимаюсь, вот к вам пришла записываться. В школе на военке стреляла и в соревнованиях участвовала, вот и всё. А сколько у меня там?
- Вот, смотри сама!
Алина приникла к окуляру.
- Так, три десятки, две девятки, итого сорок восемь из пятидесяти! – Алина довольно улыбнулась. – Ну, вот, я же вам говорила.
В это время в тир вошел тренер пистолетчиков, у которых через полчаса должна была начаться тренировка. Алинин тренер позвал его:
- Сережа, иди сюда, что-то покажу!
- Здорово, Николай, ну что ты мне тут показать хочешь?
- А вот сюда посмотри! – указал Николай на трубу.
Сергей наклонился и посмотрел в трубу, потом разогнулся, одобрительно вытянул губы трубочкой и покивал головой в знак того, что оценил достижение.
- Чья мишень? - спросил он. – Кучность-то, какая!
Николай ткнул пальцем в сторону Алины:
- Вот этой красавицы! Представляешь, говорит, что стрельбой не занималась, только в школе на военке стреляла.
Сергей недоверчиво посмотрел на Алину, та сразу почувствовала себя неуютно.
- Разыгрываете! – не поверил он.
Николай и Алина дружно возмутились.
- Выдай ей ещё патроны, пусть при мне стреляет!
Николай выдал. Алина, стараясь унять волнение, выцеливала каждый выстрел особенно тщательно. Отстрелявшись, она увидела, что Сергей смотрит на неё, вытянув лицо от удивления.
- Ну, что? – спросили его хором Николай и Алина.
- Сорок девять из пятидесяти, - протянул Сергей, одобрительно качая головой.
Он подошел к Алине, помял ей руки, плечи и недовольно сказал:
- Кисель! Девушка, физкультурой надо заниматься хоть изредка, мышцы укреплять!
Алина посмотрела на него, как солдат на вошь и подумала: «А не пошел бы ты куда подальше!».
Николай сразу заволновался:
- Что ты к ней пристал? Что тебе её мышцы?
- Пистолет держать, твердая рука нужна, а у неё после первого же выстрела рука ходуном ходить будет! – недовольно проворчал Сергей .
Сейчас Алина вспомнила его слова и мысленно с ним согласилась. Но тогда Николай встал за неё горой и в секцию пистолетчиков не пустил. Впрочем, и у него Алине потренироваться не пришлось, потому что вскоре пединститут переехал в новые корпуса на краю города. Добираться туда приходилось по два часа в один конец, причем до самого института от автовокзала ходил только один двенадцатый маршрут. Сейчас, когда во все отдаленные районы Сибирска только и шмыгают туда-сюда маршрутки, просто не представить весь этот ужас, когда в четыре часа дня после занятий на площадь перед институтом вываливала огромная толпа преподавателей и студентов, и ждали этот несчастный автобус, который ходил один раз в час. Автобус брали штурмом, отпихивая ближнего, невзирая на возраст и остепенённость. Сотни раз пытались выстроить толпу в очередь и даже иногда это удавалось, но только подходил автобус, те что стояли в хвосте многосотенной змеи, путем нехитрых расчетов понимали, что уехать по очереди они смогут, аккурат к ночи, а так у них есть, хоть мизерный, но шанс, и «ходынка» повторялась из раза в раз. Был, правда, ещё один способ добраться да цивилизации – это протопать пешком через лес к междугороднему шоссе и там сесть на какой-нибудь автобус. Но для этого надо было собирать большую толпу, в которую желательно было включать особей мужского пола, кои в педагогическом институте всегда были в дефиците. Эти предосторожности были необходимы, потому что местные отморозки часто развлекались нападением на экстремалов, решивших в одиночестве пересечь опасную зону и не всегда эти встречи заканчивались безобидно. Поэтому домой Алина стала попадать поздно и на тренировки уже просто физически не успевала. Впрочем. Она ещё один раз встретилась с Николаем и Сергеем на соревнованиях между факультетами, причем на соревнования она попала только благодаря собственному упрямству, потому что в факультетскую команду по стрельбе её не взяли. Она, наивная овечка, подошла было к Витьке Шимрюку, который отвечал на их факультете за спорт, и предупредила:
- Витя, я стреляю хорошо, не забудь включить меня в команду.
И с удивлением услышала от него в ответ:
- Ага, прямо сейчас! Бегу и спотыкаюсь! У меня ребята-пограничники с рабфака! Ясное дело, надо кого-то из них убрать, а тебя на его место поставить! Разбежался!
- Витя, я стреляю не хуже, чем твои пограничники! Какие у них результаты? – завелась Алина.
- Ой, всё! У меня и так голова кругом, а тут ты ещё со всякой ерундой лезешь! Отвяжись, вопрос уже решен!
В принципе, Витька был неплохим парнем, и Алина всегда находила с ним общий язык, но на этот раз она натолкнулась на стену непонимания и впервые осознала, что у мужиков в нашей стране слишком много власти, поэтому и страна в … короче, вы меня поняли. Ладно бы, они только решали, что им самим делать, так они ещё практически всё пытаются решать за женщин, а в качестве знамени равноправия предлагают женщинам делить с мужчинами самые тяжелые и низкооплачиваемые профессии. Ничего себе! И мы еще пытались бороться за освобождение женщины востока, которая всю работу по дому перепоручила прислуге и лежит себе, несчастная, ест халву, позвякивая многочисленными золотыми браслетами. Представляю себе картинку, как команда «освободителей» стаскивает бедняжку с дивана и вручает ей в руки лопату, как символ свободы и равноправия! Интересно, скольких доброхотов она успеет прибить этой лопатой, когда ей объяснят суть дела?
Но тогда, в юности, Алина не вникала глубоко в суть проблемы. Она отстала от Витьки, подумав: « Что с дураком спорить? Я всё равно на соревнования приду, нравится это кому-нибудь или нет!» Сказано – сделано! В день соревнований она спокойно приехала в тир, опоздав немного, чтобы не столкнуться с Шимрюком раньше времени, спокойно переоделась в спортивный костюм и с безмятежной улыбкой на лице отправилась из раздевалки в тир.
Судил соревнования Сергей, рядом с ним стоял зеленый от злости Шимрюк, Николай возился с винтовками. Алина поздоровалась с Николаем, он обрадовался, увидев её:
- Привет, красавица! Ты куда же пропала? А мы с Серегой тебя всё время вспоминаем. Разве можно такой талант в землю закапывать, его шлифовать и шлифовать надо!
- Я очень хочу попасть на тренировки, - огорченно ответила Алина, - но не успеваю, вы же знаете, что у нас в новых корпусах с транспортом творится! Домой попадаю, когда уже только и остается, что поужинать и спать. Хочу просить общежитие, пока места есть, сил уже нет, по четыре-пять часов в день на дорогу тратить!
- Да, - помрачнел Николай, - у нас ребятам из институтской сборной приходится занятия пропускать, чтобы тренироваться. Прикрываем их, как можем. Но ты бы хоть перед соревнованиями пришла, постреляла.
- А меня не взяли в факультетскую команду! – с независимым видом ответила Алина.
- Чего? – не поверил Николай. – А ну-ка пошли!
Он взял Алину за плечи и подвел к стенду.
- Серега, ну-ка, выдай нашему самородку патроны! – обратился он к судье.
Тот обернулся, увидел Алину и заулыбался:
- Нашлась, пропажа? Давай выручай факультет, а то они тут без тебя облажались, дальше некуда!
Тут встрял Шимрюк. Нервным голосом, давая петухов, он взвизгнул:
- Она не заявлена в команде! Я не допускаю её до соревнований!
Сергей переглянулся с Николаем и мрачно ответил:
- У себя в комитете комсомола орать будешь, если тебе позволят, а здесь я хозяин! Пусть стреляет. Если плохо отстреляется, результаты не зачтем.
- У меня рабфак, пограничники! – не сдавался Шимрюк.
Тут как раз отстрелялся ещё один участник соревнований. Сергей посмотрел в трубу и выдал:
- Вот они, твои пограничники! Тридцать семь из пятидесяти! Стрелки! – и сплюнул себе под ноги.
- Граница на замке! – рассмеялся Николай.
- Посмотрим ещё, как она сейчас отстреляется! – запальчиво бросил Шимрюк.
Вся эта «психологическая обработка» привела к тому, что когда Алина взяла винтовку, то заметила, что руки у неё дрожат. Она на несколько секунд закрыла глаза, и постаралась выровнить дыхание. После того, как она отстреляла первую серию из пяти патронов, она повернула голову к Сергею, с нетерпением ожидая, когда он скажет результат. Тот посмотрел в трубу, улыбнулся ей ободряюще и выдал:
- Сорок четыре из пятидесяти!
Алина закусила губу от досады, из глаз предательски потекли слезы. Кроме того, услышав её результат, к стенду сразу подтянулась вся команда, посмотреть, как она будет стрелять вторую серию. А она всё никак не могла взять себя в руки. Злилась на Витьку-придурка, на себя и на весь мир. Слезы застилали глаза, «размывая» мишень, она просто физически ощущала, как недоброжелательные взгляды сверлят ей затылок.
Николай присел на корточки, успокаивающе похлопал её по плечу и сказал:
- Тебя ничего не должно волновать! Только ты, винтовка и мишень. Давай, красавица, сделай их всех!
Алина молча кивнула головой и решительно шмыгнула носом. Слезы как-то сразу просохли, как их и не было и она, практически, на одном дыхании отстреляла вторую серию.
Сергей посмотрел в трубу и довольным голосом сказал:
- Сорок пять из пятидесяти! Общий результат – восемьдесят девять из ста! Пока первое место! Ну что? – обратился он к Шимрюку – не будем учитывать результат?
Но Витька уже кинулся поздравлять Алину.
- Поздравляю, молодец! – он подскочил к ней, протягивая руку, но Алина руки не подала и мрачно сказала:
- Да пошел ты! – и направилась в раздевалку.
Витька не отставал, бежал с ней рядом и говорил без остановки:
- Ты зря обижаешься, я же от всего сердца! Признаю свою ошибку, не разглядел, будет мне наука на будущее…
Алина захлопнула дверь раздевалки перед его носом. Переодевшись и немного остыв, она вышла в коридор и направилась к выходу. Вдруг сзади её окликнули. Она оглянулась. Какой-то высокий симпатичный парень улыбался и махал ей рукой.
- Алина, подожди!
Она остановилась, дожидаясь, пока он её догонит.
- Ты точно, Алина? – радостно спросил он, поравнявшись с ней.
- С утра была, - ответила она, ухмыляясь.
- Слушай, дай я на тебя посмотрю! – с энтузиазмом сказал он.
Алина густо покраснела и буркнула:
- Здесь, вообще-то не зоопарк!
- Нет, ты не представляешь, что я почувствовал, когда мне сказали, что на втором месте после меня какая-то девчонка! Восемьдесят девять из ста! Мама родная! Я даже не поверил. Я-то в армии чемпионом округа был по стрельбе.
- Сколько сам-то выбил, чемпион?
- Девяносто из ста.
- М-да, значит не только у меня сегодня плохой день.
- Ну, ты от скромности не помрешь! – весело изумился он.
- Тебя как зовут, чемпион, может, представишься?
- Ах, да, забыл! Георгий, можно Гоша.
- Значит, говоришь, Гоша, у меня второе место?
- Третье! Нас всех Боб сделал!
- Это какой Боб, замдекана?
- Он родимый. Пришел, выбил девяносто один из ста, убедился, что на первом месте, напутствовал: «Учитесь, салаги, пока я жив!» - и удалился победной поступью.
- Если бы этот гад, Витька, мне нервы не помотал, я бы лучше выступила. Я на тренировках сорок восемь, даже сорок девять из пятидесяти выбивала! – пожаловалась Алина.
- Не факт! На соревнованиях всегда волнуешься, поэтому результаты, как правило, хуже, чем на тренировках. А Витька, что? Он же хотел как лучше!
- Мне даже страшно представить, что Витек может вытворить, если он однажды решит сделать, как хуже, - рассмеялась Алина.
- Ну, и зря ты про меня так! – обиженно сказал Шимрюк, выходя из-за колонны. – Я душой за дело болею!
Алина расхохоталась.
- Лучше бы дело само за себя болело, а то с твоим участием, болезнь принимает затяжную форму!
- Между прочим, я тебя здесь дожидался, чтобы в кафе пригласить, угостить мороженым. Если ты мне хоть ещё одну гадость скажешь, я ведь могу и передумать, - насупился Шимрюк.
- Нет, нет, Витенька, что ты! – опомнилась Алина. – Угощаться мороженым я всегда в первых рядах!
- А шампанское там подают? – спросил Гоша.
- Подают, кафе же, тем более, вечер уже, - ответил Витька.
- Тогда пошли! – скомандовал Гоша. – Надо же победу отметить!
Всё это Алина вспоминала, пока они с Аркашкой неслись в изрешеченной пулями машине по объездным дорогам.
