Прошло́ Воро́в вре́мя в Кузба́ссе,
Иде́и свя́то нёс кто́ кре́ст.
С забо́той жи́вших ли́шь о ма́ссе,
Забо́ром отделённых ме́ст.
Одни́м из э́тих Уркага́нов,
Гена Романов был, Рома́шка.
В би́знес не ле́зших Чистога́нов,
Из партако́в в мастя́х руба́шка.
Роди́лся в Ке́мерово Жу́лик,
В полста́ девя́том, ма́йским днём.
Страны́ сове́тов ве́чный у́зник,
Ро́с он совсе́м не воробьём.
В пятна́дцать лет хара́ктер де́рзкий,
Мента́м Романов показа́л.
Найдя́ для дра́ки по́вод ве́ский,
С тюрьмо́й он жи́знь свою́ связа́л.
Три го́да в се́мьдесят шесто́м,
Ки́ровский суд, Гене отме́рил.
Счита́я э́то торжество́м,
Над па́рнем, что зако́н похе́рил.
В Ле́нинск-Кузне́цкий он ушёл,
Эта́пом в зо́ну малоле́тку.
Черту́ судьбы́ тот сро́к подвёл,
Закры́в надо́лго ю́ность в кле́тку.
В ию́не се́мьдесят седьмо́го,
Подня́лся Гена на взросля́к.
Где просвети́ли молодо́го,
На сороко́вке, что́ да ка́к.
Отту́да в ла́герь че́рез год,
В Берёзовский, три́дцать девя́тый.
Та́м был тогда́ хо́д-парохо́д,
И континге́нт не гнилова́тый.
Освободи́лся в два́дцать Гена,
Спустя́ полго́да вно́вь капка́н.
В статье́ не вы́шла переме́на,
Попа́л на на́ры хулига́н.
В восьмидеся́том осуди́ли,
Всё в то́м же Ки́ровском суде́.
Петра́ Рома́шке навинти́ли,
При Ильиче́ ещё вожде́.
В Красла́г погна́ли на спецы́,
Режи́м практи́чески был кры́тый.
Та́м отбыва́ли удальцы́,
Заты́лок ча́сто че́й был бри́тый.
Пя́ть лет Романов оттяну́л,
И по звонку́ освободи́лся.
В конде́ях го́ря хапану́л,
Но нра́в его́ не измени́лся.
Два́ с полови́ной го́да во́ли,
Гена глотну́л и сно́ва шко́нка.
Не выбира́л он свое́й до́ли,
Першнёй по те́лу ши́ла жжёнка.
Пята́к Ромашке присуди́ли,
Бакла́нку с кра́жей в э́тот сро́к.
Рябо́й режи́м определи́ли,
Был пригово́р суро́в и стро́г.
Ушёл эта́п в Новокузне́цк,
На Абагу́р бродя́гу гна́ли.
Со́тням изму́ченных серде́ц,
В то́й зо́не су́дьбы излома́ли.
Досто́йно ча́лился Ромашка,
И ареста́нт к нему́ тяну́лся.
Командиро́вка дли́лась тя́жко,
Но Ге́на не переобу́лся.
Шёл девяно́сто второ́й год,
Рома́шка вы́шел за воро́та.
Смени́л колхо́зов ве́к госпо́д,
Стреми́лась к рэ́кету босо́та.
Горо Триста́н в ту́ по́ру схо́дкой,
За регио́ном был поста́влен.
Ча́сто досу́г скра́шивал во́дкой,
Но мо́зг алка́шкой не затра́влен.
Вопро́с в Москве́ Гены реша́лся,
В Семью́ вошёл он в три́дцать пя́ть.
Угля́ бассе́йн тогда́ кромса́лся,
Ка́ждый хоте́л кусо́к отня́ть.
Рома́шка Вор не мерканти́льный,
Лека́рством пра́вда балова́лся.
Пери́од был, в стране́ опи́йный,
И мно́го кто́ тогда́ ширя́лся.
Ката́л лавэ́ Вор в аппара́тах,
И ку́ш не ра́з там поднима́лся.
Заме́чен не был он в растра́тах,
По лагеря́м гре́в отправля́лся.
Менты́ ходи́ли по пята́м,
И в три́дцать се́мь его пойма́ли.
Отра́вы бы́ло па́ру гра́мм,
И плётку пси́ны нашмона́ли.
Ки́ровский су́д да́л три́ с поло́вой,
Год продержа́в его́ в центра́ле.
Так покати́л У́рка по но́вой,
Отстре́л мину́я в кримина́ле.
На Марии́нской сро́к больни́чке,
Рома́шка хо́дку оттяну́л.
Вразре́з здоро́вью шли́ привы́чки,
Но Во́р с доро́ги не сверну́л.
Отки́нулся он в нулево́м,
Полго́да ми́нус по амну́хе.
Ге́на был пра́вильным Воро́м,
И по поня́тиям скачу́хи.
Ра́з в го́д лега́вые лови́ли,
С волы́ной, и́ли же на схо́дках.
А в пя́том, на го́п-сто́п крути́ли,
Как ли́дер ко́длы, слы́л он сво́дках.
Сро́к три́ на два́, Ки́ровский вы́дал,
Усло́вно осуди́в грабёж.
Что́б из обо́ймы У́рка вы́пал,
Бы́ло лега́вым невтерпёж.
В ма́е восьмо́го Ге́ну взя́ли,
Две́сти деся́тую вмени́в.
Во́лю в после́дний ра́з отня́ли,
На пятаке́ его́ закры́в.
Полго́да в зо́не Во́р томи́лся,
Санча́сть помо́чь была́ не в си́лах.
Та́к органи́зм поизноси́лся,
Страда́л без ка́йфа он на ви́лах.
Ушёл на не́бо в феврале́,
Как Во́р в две ты́сячи девя́том.
Не окружённый в барахле́,
В ме́сте решётками объя́том.
Све́тлая па́мять, Уркага́н,
Ки́ровский тво́й, райо́н наве́чно.
Ты жи́л ка пра́вильный Жульма́н,
С душо́й к Людско́му бесконе́чно.