В последний миг
Над пропастью во ржи стоит седой пастух,
поет о бесконечной лжи, что так ласкает слух.
Над пропастью во ржи, кружась на карусели,
пастух младой смеется мне, играя на свирели.
Над пропастью во ржи я ногу занесла.
Куда пойти? В последний миг решается судьба.
Стояла тихая лунная ночь, немного прохладная, но ничего, в самый раз. Майкл посмотрел на башню и у него засосало под ложечкой – странное чувство, предвкушение и предчувствие чего-то великого. Было ли ему страшно? Навряд ли, просто адреналин накрыл, и страх ушел.
«И ведь я буду первый и, возможно, единственный, кто сделал это», - его охватил восторг.
Луна светила призывно, маня к башне. Мягкий свет делал видимой каждую ступеньку. Не думая больше, Майкл начал восхождение. Он часто останавливался и оглядывал окрестности. Каждые несколько метров возвышали его, отдаляли от проблем и страхов. Да, он пьянь – и гордится этим. Да, бывшая забрала их ребенка и дом, и теперь он арендует комнаты у собственной матери, которая его терпеть не может и не выгоняет только потому, что боится осуждения подруг-сплетниц. Да, с предыдущей работы его поперли за пьянство, ну и что. Работа мусорщиком даже лучше – на свежем воздухе, и он сам себе хозяин. Чем выше, тем смешнее становилось. «Все это неважно. Я могу начать новую жизнь, если оно мне будет надо. Я им всем покажу, рано они меня со счетов сбросили», - Майкл уже смеялся в голос. Потом запел: «Думаешь, ты душу бы отдал за то, чтобы хоть что-нибудь хоть когда-нибудь вышло по-твоему». Становилось все веселее. «Выхода нет, и мне никогда его не найти!» - кричал Майкл счастливо, уже с самой верхушки дымохода. «Эгегей, соседушки-долбо...бы, просыпайтесь, посмотрите, где тот, кого вы все считаете чмом, сейчас находится».
Мужчина облокотился на основание трубы и проорал внутрь припев песни: «Я по-прежнему ничего не понимаю и, исходя из своего опыта, клянусь, никогда не пойму!» Вдруг что-то вылетело из трубы прямо на него. От неожиданности он отпрянул и полетел вниз, однако далеко не улетел, потому что нога застряла в лестнице.
«Черт-черт-черт, я же почти в кучку плоти превратился!» - Майкла била дрожь. Он попытался подтянуться наверх, чтобы высвободить ногу. Надо постоять, облокотившись на основание трубы, унять дрожь, а потом сразу вниз. Но нога не высвобождалась, она странно застряла, в районе колена, поэтому он даже не мог выпрямиться нормально – точнее, смог, но ему пришлось обхватить лестницу, чтобы удержаться в таком положении, и при этом пытаться освободиться.
Прошла уйма времени прежде чем Майкл понял, что не сможет этого сделать. Нога застряла намертво. Он сначала не поверил, потому что это был какой-то бред. В голове образовалась пустота, такая, что если бы в ухо залетел ветер, ему было бы где разгуляться. Но ветер гулял вокруг, а в голову, в ум Майкла заполз животный ужас, и он завыл. «Аааааааааааааа!» - он выл не переставая несколько часов кряду. Майкл вроде бы понимал, что крики должны были услышать жители близлежащих домов, хотя он и висел так высоко. Что по идее должны приехать спасатели. Они спасут его. Но внутри ужас наговаривал, что никто его не спасет.
Взошло солнце, а Майкл все выл. В какой-то момент его скрючившиеся пальцы не смогли больше удерживать ступеньку и он повис головой вниз. От этого ужас только сильнее накрыл его. Майкл начал молиться, умолять Иисуса спасти его, обещал больше не пить, ходить на исповедь, все, что угодно, лишь бы спаситель спас его от ужасной смерти. Ответа не было. Как не было и спасителя. Он это знал в глубине сердца. Он всегда знал, что ничего нет, есть просто смерть навсегда. Но он не хотел умирать. А вдруг, вдруг все-таки что-то есть. Он начал звать дьявола, умолял того явиться и забрать его душу, но оставить жизнь.
Вдруг Майкл услышал шум и увидел приближающийся вертолет. Он даже перестал выть, и его захлестнуло чувство облегчения: «Я спасен! Они вызволят меня!» Он закричал, но уже от радости.
Сначала вертолет долго кружил, примериваясь, где лучше зависнуть. Потом двое вышли из него на основание трубы, один из них подполз к тому месту, где застряла нога Майкла, что-то долго смотрел и прикидывал. Майкл, плача от облегчения, из последних сил пытался благодарить своего спасителя, стараясь перекричать шум винта вертолета. Он тянул к нему руку, думая, что тот вытащит его, но тот просто успокаивал и не выходил на прямой разговор. "Все хорошо, все в порядке, сейчас мы вытащим тебя!" - прокричал прилетевший и пополз обратно к вертолету. Дверь закрылась, и вертолет улетел.
У Майкла кровь давно прилила к голове, и сознание его мерцало – он не мог поверить в то, что происходит, сознание отказывалось принять, потому что так не бывает. Когда спасение было рядом, и вот его оставили умирать.
С того момента он начал терять сознание. Он то падал в вязкую темноту, где кто-то подбирался к нему, то выныривал обратно и начинал орать, но реальность была кошмаром, поэтому он опять терял сознание. А там тоже становилось все ужаснее – теперь это была полутемнота, и он их видел. Это были черти. Один их взгляд обещал страдания более чудовищные, чем то, что он испытывал сейчас. Они медленно приближались. У них были вилы и что-то типа лассо. Черти шептали ему, и голоса у них были такие мерзкие: «Что, продал душу-то? Думал, просто умрешь и все? Ты еще не знаешь, что тебя ожидает там, куда мы тебя потащим. Тебе все сейчас с тобой происходящее вечером в ресторане покажется».
В какой-то момент один из них, самый жуткий, поднял лассо и кинул на него. Майкл, или то, что от него осталось, сам не зная почему, закричал: «Иисус!», и лассо, летящее прямо на него, изменило траекторию. Бес подтянул его и быстро кинул еще. Майкл, не совсем понимая, что делает, опять прохрипел: «Господи Иисусе!» - и опять лассо пролетело мимо.
Тогда почти в безумном, животном сознании Майкла забрезжил луч света. Остатки его здравого смысла вытащили из закромов памяти Иисусову молитву, и губы начали бормотать ее, скорее даже подвывать. Черти стали отдаляться, и все вокруг посветлело. Нет, это не солнце вышло из-за туч – всего этого Майкл уже не видел, потому что тело его пребывало в крайне скверном, скажем прямо, предсмертном состоянии, и зрение ему уже отказало. Это был внутренний свет, который ознаменовал собой появление ангелов. Когда Майкл «увидел» их, его сознание полностью ожило, и он восславил Господа: «Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли!» И с этими словами душа его покинула пришедшее в негодность тело, которое осталось висеть на дымоходе, и отправилась с ангелами туда, куда обычно отправляются с ангелами.