В прокат выходит фильм Андрей Кончаловского, рассказывающий о страшных и засекреченных событиях расстрела жителей в Новочеркасске. Картина стала участников 77-ого Венецианского кинофестиваля и получила специальный приз жюри. В центре сюжета — история сотрудницы горкома, в которой намертво стакнулись вера в партию и любовь к собственной дочери.
События произошли в Новочеркасске летом 1962 года, но всем, кроме жителей города, они стали известны только в восьмидесятые годы. Недовольные одновременным повышением цен и снижением зарплат рабочие объявили забастовку, заблокировали железную дорогу, а позже с плакатами вышли к зданию горкома. Остановили протестную акцию военные и снайперы КГБ, которые расстреляли 26 человек. Десятки были ранены, а некоторые пропали. В том числе и восемнадцатилетняя дочь главной героини.
Режиссер рассказывает о событиях в городе глазами Любы (Юлия Высоцкая), которая работает в городском комитете, тайно встречается со своим начальником Логиновым (Владислав Комаров), пока его жена отдыхает в санатории, воспитывает дочь и грустит, что больше нет Сталина. Пока он руководил страной, цены падали, а не росли, как сейчас, еды было в достатке, и никто не выходил на демонстрацию из-за урезания зарплат. С ней бы поспорил ее отец, бывший казак, но ему уже давно не хочется ни с кем спорить. Лишь бы поскорее отправиться на тот свет вместе с георгиевскими крестами и иконой, которые сейчас приходится прятать далеко в сундуке.
Люда — ответственный партийный работник, которая мыслит лозунгами и речевками где-то на генетическом уровне. И поэтому так органично и естественно звучит ее предложение на собрании о бескомпромиссном наказании и расстреле собравшихся. Для нее бастующие — это бывшие преступники, предатели родины. Только вот оказывается, что пули и советская власть могут задеть всех без разбора: преступников, соседей, твоего парикмахера и даже твоего ребенка.
Прямолинейная и бескомпромиссная позиция главной героини, как и линии партии, рассыпается, когда после трагедии она не может найти свою дочь. Камера следует за ней к знакомым, в больницу, морг, на кладбище, куда свезли трупы, чтобы похоронить в забытые могилы, потому что подписка о неразглашении дал весь город, а значит «ничего не было». Самое страшное для нее становится ожидание и неизвестность. Именно на этих эмоциях и строится надежность режима: заберут или нет, живой или нет, есть ли надежда или ее тоже больше нет.
Кончаловскому удается выбрать ракурс, который позволяет охватить всю неоднозначность и абсурдность не только событий, случившихся в Новочеркасске, но и всей советской истории. Можно слепо верить в идеологию, прекращать задавать себе вопросы, заполняя пробелы в понимании глазированными сырками, палкой колбасы и венгерским коньяком в подсобке местного гастронома. Только вот, как показывает режиссер, кровь людей слишком быстро въедается в асфальт жарким летом. И когда его не получается отмыть, остается только перекладывать заново. Новый слой, новая повестка, новый лидер и новые песни, в которых поют, о том, как хорошо и спокойно живется в Советском Союзе.
Можно сказать, что музыка в фильме становится самостоятельным героем, не столько рассказывающим, сколько показывающим. Вместе с утренним гимном начинается кровавый день в истории города, жизнерадостные мелодии звучат из телевизора, когда люди, словно домино, складываются от пуль один за другим на центральной площади. Люда напевает знакомые мотивы, пока едет искать свою дочь на кладбище.
Она не знает, что делать, кроме как петь и пить. И только, глуша водку вместе КГБшником с «человеческим лицом», который выбрал не повестку партии, а сострадание, она начинает задавать главный вопрос. Не столько своему попутчику, сколько самой себе: «Если не верить в Советский Союз, то во что тогда верить?». Наверное, в то, что надо становиться лучше, и, может, жизнь станет лучше, если верить режиссеру.