Наш постоянный гид по разным странам Федор Дунаевский о том, как трижды пытался обрести историческую родину, и как стал на Земле обетованной персоной нон грата.
В советское время ходила такая забавная частушка-пересказ известного стихотворения Маршака: «Вместо станции Разлив он уехал в Тель-Авив — вот какой рассеянный сын Софьи Моисеевны». То есть подразумевалось, что все евреи Советского Союза по определению стремятся туда попасть, поскольку там их ожидает рай земной. В отношении своей исторической родины я тоже был настроен весьма патриотично. С детства изучал иврит, хотя в советские времена это было довольно опасно…
Первый раз поехал туда еще в юности, перед самым распадом СССР. Израиль на тот момент был вражеской страной, и по этой причине мой советский паспорт прекратил свое существование. А израильский мне не дали. Выдали только номер внутреннего паспорта, по которому я никуда не мог выехать. Получилось, что вырвавшись из «тюрьмы народов», я попал в «карантин». Мне, как и прочим приехавшим в то время эмигрантам, дали подъемные деньги, но с условием: я не должен покидать страну три года. Если вдруг передумаю тут жить, то деньги обязан вернуть. Меня хватило на два с половиной года. Вкалывал на разных поденных работах, неплохо зарабатывал, при этом еще играл в местном театре, вел программу на радио. Но потом пришел в соответствующую контору, внес крупный залог, и мне дали паспорт, по которому я мог уехать, в обмен на эти деньги. Я тогда подумал, что денег еще заработаю, а свобода передвижения дороже. И не вернулся.
В Москве (я об этом подробно рассказывал в предыдущих главах), поступил на работу в компанию East Line, где служил в отделе новых чартерных направлений. Первым делом стал развивать израильское. Но самолеты у меня «не полетели». Израильская авиакомпания «Эль Аль» никого туда не пускала, из наших летала только компания «Трансаэро». За то время, пока я пытался пробить израильскую бюрократию, у меня «полетели» Греция, Италия, так что освоение Земли обетованной отошло на второй план.
Потом я понял, что при большом желании можно наладить и это направление, и вообще какое угодно. Но надо было ехать на место — искать политиков и бизнес-партнеров, делать им «интересные» предложения. Примерно то же самое происходило в Италии, где чартерная программа East Line отлично работала. Там представитель принимающей стороны ездил в Рим и договаривался со столичными чиновниками. Просто в Израиле не оказалось такого партнера.
Слетать из Москвы в Тель-Авив туда и обратно тогда стоило 500 долларов. Это были, разумеется, регулярные рейсы. А при запуске израильского чартерного направления билет стоил бы 200–220 долларов (чартер дешевле по определению). Проблем с заполняемостью самолетов не предвиделось никаких.
Туризма в Израиле вообще очень много. Религиозный — туда едут адепты всех религий, каждый из них должен хоть раз побывать в Иерусалиме. Медицинский — Мертвое море и, главным образом, больницы Тель-Авива. Пляжный — там и Средиземное море, и даже Красное. Родственный — вояжи родственников из России в Израиль и обратно, бесконечное движение евреев в природе. Культурно-познавательный. Я, например, узнал, что есть такая программа «Булгаковский Иерусалим», хотя писатель Булгаков там ни разу не был. Умные люди взяли книжку «Мастер и Маргарита», выделили места с описаниями Ершалаима и водят по городу поклонников творчества Михаила Афанасьевича.
Затем я снова стал туда приезжать, когда уже жил в Италии. Меня вызывали на сборы в израильскую армию. Это когда ты месяц ползаешь по песку, очень быстро набираешь прекрасную спортивную форму. В общем, мое второе пришествие в Израиль можно назвать промежуточным — я тогда жил на три города: Римини, Москва, Яффо (самый старый и самый интересный район Тель-Авива).
15 лет назад я снова решил направиться туда во второй раз основательно. Тогда еще можно было, сдав квартиру в центре Москвы, спокойно жить в Яффе. На тот момент жизнь в Израиле была еще довольно дешевая. К тому же повезло: одна местная знакомая сдала нам половину своего дома практически за бесценок. Иногда я ходил с рыбаками в море подсобным матросом. Мне платили рыбой. До сих пор вспоминаю, как, бывало, жарили на плоской крыше с видом на порт шашлык из голубого тунца. В общем, не жизнь, а сказка. Правда, продолжалась она недолго. Потребовалось вернуться в Москву — заболела теща, за ней нужен был уход.
Наконец, третья попытка закрепиться на исторической родине была предпринята 8 лет назад, когда в Москве уже ничего не держало. Переехала вся семья, продав в России все что можно, поселились в Натании. Поскольку надо было чем-то себя занять, я работал волонтером в доме престарелых. Там у меня, кстати, было немало поводов убедиться в том, что развитие медицинского туризма обернулось снижением качества израильской медицины для самих израильтян.
В Израиле, помимо медицины, есть и другая большая иллюзия. Там люди думают, что правоохранительные органы их спасут в случае чего. Так вот, полиция там работает примерно так. Сидит в участке хмурый эфиоп, принимает заявление от пострадавшего. Как только заявитель уходит — тут же уничтожает это заявление в шредере, чтобы не возиться. Я столкнулся с этим, когда на детской площадке моего сына укусила собака одного английского «джентельмена». Он быстро исчез со своим зверьком, не представившись и не оказав ребенку никакой помощи. В полиции приняли заявление, долго сочувствовали (детей в Израиле очень любят), но «найти» хозяина не могли 2 месяца. Помог случай. Наша подруга увидела хозяина собаки во дворе ветклиники и быстро сфотографировала их, когда они садились в машину. Мы принесли фото в полицию и там по номеру бравые полисмены вычислили нарушителя. Но предъявить ему они нечего так и не смогли.
Чуть позже я устроился в ту же самую больницу, но уже за зарплату. Мне повезло, вспомнили волонтерские заслуги. А так получить хорошую работу в Израиле — это надо пройти все круги ада (если нет влиятельных родственников либо армейских сослуживцев).
Хорошей работой считается, например, служба охранника в супермаркете или в аэропорту. Нужно сдать сложнейший экзамен на предмет противодействия терроризму, в совершенстве овладеть ивритом и всеми видами оружия, приемами рукопашного боя. Потому, что потом этот Рембо за хорошую зарплату будет всю жизнь сидеть на стуле и весь рабочий день просматривать в телефоне «видосики».
Ну, может, один раз проверит чью-то сумку.
Там, где надо тяжело и нудно работать, — теперь даже не недавно приехавшие русские, и даже не палестинские арабы, а вездесущие трудолюбивые китайцы. В Натании, где мы жили, к примеру, они строили дорогу и новые дома. А филиппинцы и тайцы трудились на плантациях «маркиза Карабаса». Например, в моей больнице санитарами были два враждующих клана: эфиопы и арабы. Мне удавалось ловко маневрировать между ними.
В общем, четвертого моего пришествия в Израиль не будет. Я уезжал в один Израиль, а теперь это совершенно другая страна. В 90-х, работая посудомоем, или спасателем в бассейне, я мог отлично содержать себя и еще отправлять деньги родителям. Сейчас ты будешь вкалывать на трех работах, и этого хватит на оплату съемной квартиры. Стимула зарабатывать больше — нет. Там прогрессивная система налогообложения. С минимального дохода, когда хватает только на еду, ты не платишь ничего. Но за каждую лишнюю тысячу шекелей ты большую часть будешь отдавать в виде налогов.
Оглядываясь назад, я с трудом понимаю, почему получение израильского гражданства вызывало у меня такие трудности (я добивался его через суд).
Миф о нерушимости границ этого «закрытого» государства был довольно быстро развеян знакомыми проститутками с Украины, которые и по сей день прекрасно себя чувствуют в ТельАвиве. Как они туда попали? Сперва прилетели в Египет как туристки. Потом автобусом до сектора Газа. Потом по подземному тоннелю. Вылезли уже в Ашкелоне. Вот так очень многие люди попадают на Землю обетованную.
Если оно им надо… А что касается жителей Африки, так они вообще пешком через свой «черный континент» приходят.
Случилось, что я уезжал в Израиль три раза, и все три — насовсем. Но каждый раз расставался с этой землей, можно сказать, по обоюдоострому желанию. То есть она отказывалась меня принимать, а я в ней все больше разочаровывался. Говорю об этом без опасений прослыть антисемитом. Кто ж заподозрит еврея в том, что он настроен против евреев?..
/продолжение следует/
Читайте также:
