"Одеться шиворот-навыворот, встать как вкопанному и перемывать косточки всем встречным и поперечным" — картина довольна странная, но вполне нам понятная. А вот ещё лет 500 назад всё выглядело совершенно иначе. Сказать "страшнее", значит, не сказать ничего. Узнав, что на самом деле стояло за обыденными сегодня фразами, ваша речь, возможно, уже не будет прежней.
Узнать подлинную правду и Всю подноготную. Здесь нужно понимание того, что раньше услышать подлинную правду отнюдь не означало услышать истинную правду, поскольку выбивалась эта правда жёстко, причём в прямом смысле.
Инструментом выбивания служили специальные плети — лини, от которых и произошло слово "подлинный". Иначе говоря, правда, добытая под линем и есть подлинная правда. Насколько изящное словообразование, настолько и очень болезненное наказание. Линями щедро пороли до крови, а порой и до мяса, пока жертва не сознавалась в том, что от неё хотели услышать. Однако, народ тогда тоже был калач тёртый и не лыком шит, и плетьми не всегда удавалось добиться подлинной правды. Тогда бедолаг отправляли на следующий уровень боли.
"Не говоришь правды подлинной? Скажешь подноготную!" — резюмировали палачи жертвам, стойко продержавшимся на допросах, и переходили к ещё более мучительной пытке: под ногти ног и рук жертвы медленно загоняли длинные гвозди или иглы. Пока гвозди разрывали кожу под ногтями, несчастный мог наговорить, что угодно, просто чтобы остановить дикую боль. Если подлинная правда отсылает нас во времена Киевской Руси, то подноготная пользовалась широкой "популярностью", во времена опричнины Ивана Грозного и его помощника по тайному сыску Малюты Скуратова.
Теперь вы понимаете, что подлинная или подноготная правда, добытая под пытками, правдой, как таковой, может совсем и не являться.
Сегодня на ЕГЭ тоже иногда всплывает интересная "подноготная".
Мальчик для битья. Пришло в наш язык как калька с английского Whipping boy. Оказаться без вины виноватым, эдаким мальчиком для битья, конечно, мало кому хочется. Однако, в XV–XVII веках стать таким бедолагой, расплачивающимся за чужие огрехи, считалось довольно престижным. Особенно, если речь шла о расплате за пролёты, залёты и прочие косяки очередного английского принца.
В те времена ни у кого не вызывало сомнений, что король - помазанник Божий на земле, а, значит, и сын короля имеет прямое отношение к божественной силе. Соответственно, никто, кроме короля, не имеет права наказывать принца - сына короля.
Понятно, что принц, несмотря на всё свое божественное происхождение, вредничал не хуже любого другого ребенка. Король же не всегда мог оперативно вмешаться в процесс воспитания отпрыска, будучи по горло занятым своими делами.
Что же делать? Принца, как фигуру неприкосновенную, пороть за проказы нельзя, а воспитать придворным тонкостям всё же нужно. И изобретательные воспитатели нашли оригинальный выход: бить кого-нибудь того, кого юному наследнику престола стало бы очень жалко. Так решили, что принцу обязательно нужен друг — желательно благородных кровей, но иногда другом принца становился и простой подкидыш.
Мальчики росли вместе чуть ли не с самого рождения. Не разлучались ни во время игры, ни во время учебы, и искренне привязывались друг к другу. Это и требовалось их воспитателям. Стоило принцу напортачить, и перед его глазами тут же пороли его единственного друга. ВсыпАли щедро,как по первое число. Принц никак не мог помочь другу. Просто стоял как вкопанный и мотал на ус, как больше не нужно себя вести.
Карьеру таких "мальчиков" трудно назвать успешной. Правда, повзрослев, принцы иногда вознаграждали преданных друзей за детские страдания. Так, например, Чарльз I пожаловал своего мальчика для битья, Вильяма Мюррея, титулом первого графа Мэнсфилда.
Всыпать по первое число. В России, впрочем, как и повсеместно в Европе того времени практиковались не самые гуманные способы воспитания. Доставалось всем, всегда и не всегда за дело. В дореволюционных школах, например, круглых отличников пороли так же, как и круглых двоечников, - просто на всякий случай. Причем порка проводилась строго по расписанию, в первых числах каждого месяца.
Иногда, чтобы усилить профилактическое воздействие, розги замачивали в соляном растворе. Считалось, эффект от такого воздействия длится дольше, и ученики лучше помнят про необходимость дисциплины в школе.
Стоять как вкопанный и На лбу написано. Учитывая жуткую историю происхождения этого выражения, правильнее следует говорить "как вкопанная". В обиход фраза вошла в XVII веке, во время царствования Алексея Михайловича, отца будущего Петра I. "Железный занавес" после Смутного времени уже начал открываться со стороны России, и именно тогда путешественники могли наблюдать жестокую по своей растянутости во времени казнь. Женщин за совершение убийства своих мужей закапывали связанными в землю по уши прямо на Красной площади. Герой Спартака Мишулина - Саид из к/ф "Белое солнце пустыни" - продемонстрирует нам на данном примере. С поправкой на чернозём вместо песка.
Ни выбраться, ни пошевелиться приговоренная никак не могла, поскольку вокруг неё денно и нощно несли караул стрельцы, отгонявшие сердобольных прохожих, пытавшихся хотя бы напоить или накормить страдалицу. Всё, что дозволялось им сделать - это бросить рядом с умирающей несколько монет на гроб для неё. Смерть обычно приходила на 3-й – 4-й день. Если несчастная не сдавалась, часовые просто брали молотки и утрамбовывали землю вокруг приговорённой. Грунт сдавливал грудь, и через несколько часов женщина умирала.
Такой способ казни просуществовал в государстве, пока к власти не пришла младшая дочь Петра I Елизавета Петровна. Правда, императрица узаконила другое наказание для преступников, породившее ещё один знаменитый фразеологизм "на лбу написано". Бунтовщикам или провинившимся выжигали на щеке или лбу клеймо раскаленным железом, чтобы любой мог видеть, что перед ним — нарушитель закона. Иногда и сегодня встречается нечто подобное, правда, и в более тяжёлой форме, когда речь идёт о добровольном тату на всю голову.
Да, следует заметить, что такие демонстративные наказания практиковались ещё во времена Римской империи, в исламских странах и той же в Англии. Так что вот такие пироги.
Вот такие пироги и Суп с котом. Кстати, о пирогах. Что это за пироги такие, которыми мы обычно заканчиваем не самые радостные истории, и с чем они? Как это ни отталкивающе звучит, но пироги эти — с котятами.
Да, периодически, каждые 5-7 лет случался "малый голод", когда обходились лебедой, и раз в поколение приключался "большой голод". Причём "большой" мягко сказано. Сюда же следует отнести и жёсткие осады городов. Такие, например, как во время сидения поляков в Кремле в 1612 году, когда дело у гонористых панов дошло не только до пожирания кошек, собак, крыс и мышей, но и до людоедства. Сначала сожрали всех пленников, потом ранее закопанные трупы, затем стали трескать своих же по принципу, кто сильнее, тот и съел.
В нашем же случае полное выражение звучит так: "Вот такие пироги из котят: их ешь, а они пищат". Обычно сокращается и идёт без упоминания несчастных котят. Соответственно, и первоначальный смысл для непосвящённых в тонкости экстремальной кухни теряется.
Кстати, "суп с котом", любезно подающийся на вопрос "а что потом?" - из той же оперы с примесью чёрного юмора. Правда, здесь ситуация ещё печальнее, так как, оказывается, даже нет теста на "вот такие пироги". Хотя, это как посмотреть. Можно и так: один суп, один кот. А вместе - суп с котом.
Шиворот-навыворот. Наверное, не найдётся среди нас человека, которому, если он ненароком надевал рубашку или блузку наизнанку, кто-нибудь из старших да не говорил: "Смотри, чтобы не побили". Сейчас это выражение считается безобидным и даже шутливым. А вот жители средневековой Руси так не считали.
"Шиворотом" раньше назывался роскошный, расшитый узорами воротник, и носить его могли только вельможи высоких рангов. И если вдруг такой боярин каким-либо очень серьёзным проступком гневил царя, его подвергали публичному унизительному осмеянию. Выворачивали боярскую одежду шиворотом назад, подбирали самую хилую, едва стоящую на ногах клячу, и сажали провинившегося на неё, в вывернутой одежде, да еще лицом к хвосту. В таком неприглядном виде вельможу провозили по всему городу на забаву толпе.
В роли политкорректного и толерантного боярина - приглашённый афро-американский актёр, в роли кобылы-доходяги - лошадь Беляночка. Думаю, воображение без труда дорисует вам вывернутую наизнанку и надетую на актёра шыворотом-навыворотом шубу.
И заканчивалось это представление совсем не весело. После завершения "круга почёта" через весь город обесчещенного и поруганного приговаривали к смерти, отправляя прямиком с клячи на казнь. Как вы понимаете, честь быть обезглавленным на лобном месте нужно было ещё заслужить. Даже позор быть повешенным казался лишь досадным, но терпимым обстоятельством по сравнению с бесчестьем казни а-ля "шиворот-навыворот".
Перемывать косточки. Выражение перемывать кости известно всем с детства. Интересно оно тем, что является, пожалуй, одним из самых древних оборотов речи русского языка. Перемывать кости - значит нелестно говорить о человеке, злословить за его спиной, обсуждать за глаза. Но почему так говорят? Раньше, даже если обсуждаемый и захотел бы подслушать, что о нём говорят, то просто не смог бы сделать это физически. Дело в том, что более тысячи лет назад на Руси "косточки перемывали" исключительно покойникам.
Речь в данном случае идет о заимствованном обряде перезахоронения. Своими корнями оно уходит во времена Киевской Руси, принявшей христианство от Византии.
По этическим соображениям мы разместили здесь фото с раскопок мамонта.
Существовал тогда обряд, который проводился после погребения усопшего, а точнее по прохождении нескольких лет. Через какое количество - неизвестно, существует несколько версий. Однако, не суть.
Проводился он следующим образом. Раскапывалась могила и оттуда извлекались останки. На обряде присутствовали только родственники. Они очищали кости усопшего, при этом непременно восхваляя его, говорили о нём только хорошее, вспоминали сотворённые им благие дела. Эта часть обряда являлась обязательной. После того, как кости оказывались "перемыты" в прямом и переносном значениях слова, останки хоронили снова. Считалось, что в процессе перемывания костей дух усопшего становился благодетельным для родни и обретал покой.
Если же труп находили не истлевшим и вздутым, это означало, что при жизни данный человек являлся грешником и на нём лежит проклятье. И теперь он выходит ночью из могилы в виде упыря или вурдалака, чтобы пить кровь живых и губить их. Кстати, такая трактовка сильно перекликается с аналогичным скандинавским монстром - драугром, которого опасались даже отъявленные берсерки. Таким образом, обряд перемывания костей служил контрольной меткой, дабы убедиться в отсутствии такого заклятья.
Так и получается, что в Киевской Руси выражение "перемывать кости" имело значение "говорить об умершем хорошие слова". Вся ирония этого заключается в том, что в наше время оно приобрело отрицательный характер. Хотя в некотором роде и не утеряло своего значения, а именно в том, что обсуждение человека идёт в его отсутствие.
Дойти до ручки, ежу понятно, идти в гору. Почему мы так говорим.