Основатель и руководитель "Первого открытого музея кинологии", инструктор-кинолог Николай Королёв поделился опытом, как найти общий язык с собаками, раскрыть их потенциал и стать лучшим другом четвероногому любимцу.
Оператор: Александр Захарченко.
Интервьюер: Валентина Рыкова.
Монтаж и дизайн: Алла Пашкова.
Стенограмма: Мария Мазурина.
Благодарим за поддержку на Patreon
Andrey Kravtsov
Евгений Цыкало
DemetriusXXI
Vladimir Kondratenko
Mustard_Lolipop
Руслан dag05
Alexey Buzmakov
Владимир
Timofei
Alexander Chebukin
Вы тоже можете нас поддержать по ссылкам:
https://www.patreon.com/join/sciteam
Интервьюер: Здравствуйте, сегодня мы находимся в первом открытом музее кинологии на день возобновления его работы (19 августа 2020). И мы хотим побеседовать с действующим кинологом.
Николай: Меня зовут Николай Королёв, я руководитель первого открытого музея кинологии, кинолог с больше чем 20-летним стажем, профессионал, любитель и фанат своего дела. Добро пожаловать в мой музей!
Интервьюер: Очень приятно. Почему вы выбрали такую профессию? Она достаточно специфическая.
Николай: Профессия эта у меня самого детства, потому что всегда были рядом собаки, мы с ними с самого детства ходили, гуляли, на площадке занимались, и это со временем приобрело, так скажем, фанатичный настрой: приходили на площадку, занимались, играли, кусались, искали, делали выборки. Дальше была служба в армии, в пограничных войсках, тоже с собакой, потом служба в федерально-миграционной службе и тому подобное, и дальше всё пошло – без этого сейчас представить себя уже не могу, без кинологии, без собак. У самого сейчас дома четыре собаки, плюс в питомнике две, поэтому без этого уже себя представить не могу, я живу этим. Это то, что для меня как воздух.
Интервьюер: Как современному человеку стать кинологом? Для того чтобы приступить к работе с собаками, ему нужно окончить какое-то учреждение?
Николай: Есть ряд дополнительного профессионального образования, как у нас, допустим, колледж кинологический; есть высшее образование: кинолог-зоолог, кинолог-биолог; есть проще, например, кинолог в силовых структурах – там тебя обучат, отправят на обучение. Например, касаемо системы МВД, есть три школы, куда могут отправить и обучить, выпустить специалиста, дипломированного, уже подготовленного. Обучат и вас, и собаку, объяснят, помогут, расскажут – не вопрос. Можно пойти обучиться в Кинологической Федерации, например, Союз Кинологических Организаций России, Российская Кинологическая Федерация. Там тоже есть определённые курсы, где вы можете обучиться и пройти практику уже на площадках дрессировочных по месту жительства или в Москве, например.
Интервьюер: Но ведь кинологи, наверное, есть разных специализаций? То есть те, которые воспитывают, обучают, дрессируют собак для службы, или те, которые обучают собак для жизни дома, пытаются избавиться от их вредных привычек. Есть ли какое-то подобное разделение по специализациям?
Николай: Да, безусловно, такое разделение есть. Некоторые люди занимаются чисто коррекцией поведения, послушания, некоторые занимаются подготовкой щенков, например, к жизни в городе и социализации, управляемая городская собака и тому прочее. Есть люди, которые не останавливаются на месте, например, как я: я пытаюсь действовать по принципу «познал одно – иди дальше, вернёшься, если что, к другому». И ты идёшь, идёшь, всё время совершенствуешься, потому что, на самом деле, в кинологии нет границ, очень трудно сказать, что я профессионал во всём. Даже кинологи, которые 30 лет, 20 лет в профессии, вряд ли могут назвать себя профессионалами, потому что всегда открываешь что-то новое. Заниматься с живым существом – это не с механизмом, который вы изучили, он действует так или иначе, происходят такие-то процессы, сделал то – пройдёт вот это. Животное – это другое, потому что каждый день ты что-то новое узнаёшь, каждый день узнаёшь какие-то особенности, особенности породы, особенности поведения. Вопрос возникает по коррекции поведения, потому что люди иногда такое с собакой сделают, что приходишь и думаешь: «Что ж с тобой делать-то? Надо что-то придумать». Кинолог – это, на самом деле, очень удивительная профессия, потому что ты всё время пытаешься придумать что-то новое, как бы «обмануть» собаку, и сделать это в выгоду человека, и закрепить тот результат, который ты получил, уже у собаки. Люди, которые занимаются защитным комплексом, защитным разделом, которые работают на рукав, на дрессировочный костюм, они, как правило, редко занимаются послушанием. И наоборот, ребята, которые занимаются послушанием, редко занимаются защитой. Вообще, в большинстве своём, все пытаются познать разные ипостаси, и заниматься разными вещами. Сейчас, например, очень развито направление, так называемая «канистерапия», это занятие с собаками с детьми, больными ДЦП, реабилитация и прочее. Ноузворк – гражданская дрессировка по поисковой работе, когда собаки ищут, например, запах дёгтя. Есть целый комплекс соревнований. Есть прикладная дрессировка, когда люди занимаются выборкой вещи, выборкой вещи по собственному запаху, и тому подобное. Дрессировок очень много, и разделов очень много, выбирать только человеку и собаке, некоторым дано одно, некоторым – другое.
Интервьюер: Но Вы занимаетесь, в том числе,корректировкой поведения домашних животных, да?
Николай: Да, да.
Интервьюер: Сталкивались ли Вы с какими-то предубеждениями хозяев, которые как-то неправильно воспитывали собаку, потому что вычитали где-то в Интернете?
Николай: Вы знаете, да. Но, скорей, не потому, что вычитали в Интернете, а скорее потому, что покупая ту или иную породу, человек подходит к этому бездумно. Например: «Я люблю хаски – красивые, на волков похожи, здорово», а то, что с ней нужно заниматься, бегать, прыгать – об этом никто не задумывается. Купили собаку, зачем с ней куда-то идти заниматься, на дрессировочную площадку? Она и так всё знает, она всё умеет. Когда рождается ребёнок, вы же понимаете, что он пойдёт в детский сад, в школу, потом высшее образование. То есть вы планируете обучение ребёнка, почему вы не планируете обучение собаки? У нас отсутствует культура собаководства как таковая. То есть, завёл – и пошёл с ней в город, пошёл гулять, а собака творит, что угодно. Ведь все эти покусы стаффордов, питбулей – ничего нет плохого в этих породах, это чудесные породы, отличные собаки, отличные компаньоны, пастухи, поисковики и прочее. Но ведь человек портит эту собаку сам. И когда ко мне приходит какой-то человек и говорит: «Решите мне тот или иной вопрос» – он хочет, чтобы это сделали по мановению волшебной палочки. Знаете, приехал в автосервис – у меня шумит что-то, автомеханик залез, покрутил что-то – перестало шуметь. Вот они хотят так же и не хотят ничего делать самостоятельно. Вы должны делать что-то каждый день, примерно такие-то упражнения – я сделаю один раз и не буду больше. И всё, и дальше начинаются все эти неприятности, покусы и собаки в городе ведут себя ужасно. Ведь явление догхантеров как таковое появилось достаточно недавно, если вспомнить моё детство, у нас не было такого, что травили собак. Граждане понимали, что где заканчиваются твои права, там начинаются права другого гражданина. И было уважение к другим гражданам, ходили с собакой в наморднике; если ты знаешь, что собака у тебя агрессивная, то ты наденешь на неё намордник, поводок или строгий ошейник, и пойдёшь с ней в город. Сейчас люди не считают это нужным делать, собаки выгуливаются где угодно: на детских площадках, в скверах, где хотят, там и гуляют. Что хотят, то и воротят. Из-за этого некоторые люди становятся догхантерами. Не просто потому, что он не любит собак, а потому, что ему неприятно, когда он сидит и смотрит, как собака испражняется на детской площадке перед ребёнком, а хозяину на это как-то по барабану. Поэтому тут огромный пласт. Все федеральные законы, которые у нас есть, которые у нас приняты – они приняты, они есть, но они не исполняются. Закон о гуманном отношении к животным – вообще пустышка. Потому что в каждом районе должна быть дрессировочная площадка: хорошо, она есть, но там не занимаются или нет профессионалов. Где выгулы в шаговой доступности? Их нет. Собаке негде выбросить энергию, собаке никто не объясняет, как это сделать, отсюда покусы животных, соседей, хозяев и всего, что только можно. Видел сам недавно, как собака на днях кусала шину у машины. Когда человек шёл с выгула собаки, то есть он погулял с ней и шёл домой, собака увидела других собак, попыталась сорваться, уйти – человек одёрнул собаку. Собака, видимо, понимала, что нельзя реагировать на человека, на своего хозяина, она переключилась на первое, что попалось – это была машина. Она вцепилась в шину «логана» и начала дёргать этот несчастный «логан», машина шаталась, а это была достаточно крупная собака – канне-корсо – то есть, взяла и дёргала машину. Он одёргивает, кричит, матерится, а собака как дёргала, так и дёргает. Учтите, что эта собака шла с выгула, она уже погуляла, то есть какой может быть выброс энергии на поводке 1,5 метра? Никакого.
Интервьюер: Есть ли какие-то нормативы, сколько нужно гулять с собакой, сколько ей нужно активного бега, сколько ей нужно спать для того, чтобы чувствовать себя хорошо?
Николай: Как таковых нормативов нет, каждая собака – это индивидуальность, как и человек. Некоторые собаки более быстро устают, некоторые менее быстро, некоторые любят активные игры, кто-то любит просто полежать под деревом, но для неё это тоже выброс энергии – посидеть рядом с хозяином и посмотреть, как птички летают. Нормативов как таковых нет, с собакойчаще всего гуляют 2-3 раза в день, обычно я рекомендую гулять не менее 45 минут. То есть это: разминка собаки, активная игра, игра с мячиком, игрушками и тому подобное, заминка собаки, и уход домой. 45 минут – вполне достаточно на один выгул.
Интервьюер: Есть ли какие-то различия между породными особенностями собак, может быть есть какие-то породы, которые лучше приспособлены к жизни с людьми, к жизни в домашних условиях?
Николай: Принято считать, что самой универсальной породой является немецкая овчарка. В принципе, я соглашусь с этим, подтвержу это. Действительно, немецкая овчарка – это универсал, тот пёс, который может быть и пастухом, и поисковиком, и защитником, и тому прочее. Есть люди, которые с немецкой овчаркой совладать не смогут. Тогда, если вы хотите компаньона, то возьмите себе лабрадора. Ретриверы и немецкие овчарки – это две самые распространённые породы, самые универсальные, скажем так. Сейчас у нас очень много маленьких пород. Но это не значит, что с ними не нужно заниматься. Если вы завели йорка, это не значит, что он будет хорошим, добрым. У меня был случай в жизни, когда я забирал йорка из дома. Позвонила семья, говорят: «Помогите, пожалуйста, он у нас жрёт все на свете, он всех нас поел». Приехал, меня встречает семья перевязанных людей, как с фронта вернулись. «А что у вас за зверь-то?» Я забыл спросить. «А у нас вот, зайдите, посмотрите, йоркширский терьер». Как в фильме Джерри Ли: сидит посреди кресла, забрал себе целую комнату, довольный, куча мисок вокруг, с другой стороны куча грязи, испражнений и прочего. Я захожу, зацепил поводок, он раз – мне в руку. Что мы с ним только не делали, этот пёс был с душой кавказской овчарки, или, не знаю там, немецкой овчарки. Он реально себя ощущал овчаркой. «Я крутой, пусть у меня челюсть слабая». Он ел всех, пускай он не профессионально это делал, но кусал всех, кого только мог. И послушание, все стандартные методы и подходы не подходили к нему. Зато, когда он увидел, как занимаются защитой большие собаки, у него на глазах было написано «Отпусти, давай попробуем». И когда мы начали с ним кусаться, попробовали с ним кусаться на рукав самодельный, собака ощутила выплеск вот этого адреналина и энергии, она неделю ходила счастливая. И очень часто я звал её к себе в центр, показывал курсантам. Женщина приезжала и показывала идеальное управление с йоркширским терьером на расстоянии 25 метров отдельно голосом, отдельно жестом, а потом ещё показывала раздел защиты, когда собака защищала, кусала фигуранта. Это, конечно, было смешно, руку ставил под собаку. Но этот йоркширский терьер – маленький будюк, к которому все привыкли как к диванно-прикладной собаке. Такой случай тоже был. А бывают случаи другие, когда огромная кавказская овчарка, или среднеазиатская, немецкая, она ничего не хочет, хочет сидеть и смотреть на цветочки. Реально бывают такие, мы их романтиками называем между собой. Такие собаки тоже существуют.
Интервьюер: На самом деле, мне кажется, это очень большая проблема, которую Вы затронули. Люди, которые заводят маленьких собак, считают, что чем меньше собака, тем меньше проблем. И в итоге совершенно не занимаются их воспитанием, поэтому когда такие собаки приходят в клинику, вся клиника стоит на ушах. Эти собаки всех кусают, в том числе, врачей, они пытаются убежать и ведут себя просто отвратительно, начинают нападать на других собак, которые так же пришли в клинику, и просто ничего не могут с этим сделать. А хозяева считают, что это ну…
Николай: У нас общество потребления. Хозяин считает, если я заплатил деньги, то давайте, ребята, как хотите, так и действуйте. Элементарные вещи, собака даже не знает, что такое намордник, ей никогда его не надевали, она его не видела, не знает. А ветеринары – это практически наши коллеги в области кинологии, потому что они уже прекрасно знают, к какой собаке стоит подойти, к какой нет, у какой стоит проводить манипуляции, у какой нет. Ветеринары очень часто жалуются и удивляются. Когда, допустим, профессионал приходит, и собаку укладывают, с намордником, всё красиво, держат. Им приятней работать так. А когда такие неуклюжие приходят, «Сделайте мне чего-нибудь», приводят какого-то монстра, пытаются с ним что-то сделать, конечно, это не очень приятно. Это отсутствие культуры собаководства: завели маленькую собачку, любую завели, неважно, маленькую, большую, «С ней заниматься не надо, всё у нас и так получится». Это не совсем правильная точка зрения.
Интервьюер: Есть ли какой-то минимум для занятий с собакой? Вот, например, если человек завёл первую свою в жизни собаку, никогда до этого с ними дела не имел, просто вот у него душа к этому лежит, он хочет начать заниматься, но не знает, с чего. Какие-то есть базовые упражнения на послушание?
Николай: Да, конечно. Базовые упражнения… Самое основное – если человек завёл собаку, узнайте, пожалуйста, где у вас находится ближайшая дрессировочная площадка. Дрессировочных площадок достаточно много, они крупные, разные, разные инструктора. Как я говорю: вы сначала пройдитесь по площадкам, посмотрите, пообщайтесь, поговорите с людьми, инструкторами, посмотрите на те или иные породы, выберите для себя что-то – это называется подбор щенка. Подобрать щенка и дальше уже прийти к конкретному инструктору на подготовку. Самая простая подготовка – это воспитательная дрессировка, когда мы объясняем щенку, что такое хорошо, что такое плохо, и попутно мы ему говорим сделать то, сделать это. Потом он переходит в группу общего послушания, общего курса дрессировки, и так далее, и тому подобное. Можно далее идти в поиск, и т.д. Собака – такое существо, которое всё время должно быть в тонусе и всё время должно быть чем-то занятым, мозги у собаки должны именно заниматься чем-то, потому что… Приходит собака – весь дом, всю мебель сожрала в доме, ничего не помогает. Воспитанный, общий курс знает, классно себя ведёт, именно «сидеть-лежать-стоять». А вот касаемо того, как вести себя дома, когда хозяев нет, он не знает. Опять же, это всё из-за отсутствия выплеска энергии. Покажи хозяину, как правильно играть – вот он вышел с утра, 45 минут свои прогулялся, поиграл с собакой мячиком или игровым предметом, вернулся – собака полдня спит нормально. Как мёртвая спит, потому что энергию выплеснула. Зачем ей этот диван трогать, если она и так устала?
Интервьюер: Есть же собаки, которые вообще не выходят из дома, в том числе маленькие?
Николай: Да.
Интервьюер: Это отдельная проблема из-за того, что дома часто покрытие, плитка или паркет, они скользкие для собак, поэтому они меньше двигаются, меньше бегают, чем могли бы.
Николай: Конечно. Они меньше двигаются, меньше бегают и отсутствует социализация: они не знают, что такое социум. Выведи их на улицу – для них это равносильно тому, чтобы нас с вами на Луну выпустить сейчас. Мало того, что покрытие, непонятно, что такое трава, но и машины, птицы – для них это огромная проблема. Маленькие собачки, которые ходят дома в лоточек и никуда больше не лазают, когда их вытаскиваешь на дачу куда-нибудь – для них это огромный стресс. Очень часто звонят друзья, говорят: «У меня собака дома была всю жизнь, йоркширский терьер, на лоточек ходила, вот мы на дачу с друзьями приехали – тут в обморок падает, и вообще ему плохо ужасно. Что с ним такое, к ветеринару бежать?» Я и отвечаю, что собака-то мира не видела, не знает, что это такое.
Интервьюер: Есть ли какой-то возрастначала социализации щенка? Если взяли щенка, отделили от матери и остальных щенков, какое-то время с ним ещё нельзя гулять, потому что он слишком маленький, когда стоит начинать ему показывать других собак, других людей, помимо семьи?
Николай: Я не помню автора, в одной из книг мне понравилась фраза, которую я навсегда запомнил. Там также задали вопрос: «С какого возраста лучше заниматься с собакой?» Автор спрашивает возраст собаки, ему отвечают, что ей 4 месяца. Автор: «Ну вы опоздали ровно на 4 месяца». Я примерно тоже самое думаю. Идеального возраста нет. Как вы забрали собаку, у вас есть ряд вакцинаций, процедур, которые вы должны провести с собакой, когда собаке не рекомендуется выходить на улицу, общаться с другими собаками. Однако это вам не запрещает никто: с ней на руках ходить, заходить с ней в магазины, пускай это даже щенок овчарки. Этот момент надо потратить с пользой. Опять же, можно заниматься дома элементарным послушанием, подходом «ко мне», приучению к кличке. К моменту, когда у вас курс вакцинации будет пройден, он уже будет знать что-то. А сидеть просто так, телевизор смотреть, а собака сама себе предоставлена – ну и вырастет такое, само себе предоставленное.
Интервьюер: Это понятно. Давайте рассмотрим вариант, когда щенка берут не у заводчиков, а из приюта, или просто находят на улице. Люди обычно не знают, что с ним было до этого, и часто этот щенок может иметь какие-то психологические травмы, будет бояться людей, других собак. Возможно ли это как-нибудь исправить?
Николай: Возможно. Возможно исправить по одной простой причине: тут поможет только добро. Если не будет добра и любви, вы ничего не добьётесь. Нельзя добиться ничего от собаки, покорёженной жизнью, и столько уже повидавшей, если не будет этого. Только добро и любовь поможет, и, конечно, терпение. Потому что собака, которая смотрит на мир забитыми глазами… А когда ты любишь её, помогаешь потихонечку раскрепоститься, доказываешь, что не враг, смотришь – а через несколько лет это уже другая собака. Интересно можно в Интернете подборку найти динамики, когда собак, побитых, забитых, забирают из приюта, и собака уже через несколько лет. У них даже взгляд разный. Тут же опять, возвращаясь к старому, нужно найти хорошего инструктора, заниматься с ним, даже не всегда индивидуально, а в группе с другими собаками. Потихоньку, всё начинается с рук. Вы собаку держите: «Не бойся, я тебя никому не отдам, буду защищать». Неплохо было бы заниматься в приютах, но я также понимаю людей, которые работают там: когда у тебя 500 собак, а на смене у тебя три человека, конечно, ты не отзанимаешься с ними. И вот сидят у тебя 500 собак в четырёх вольерах, сами себе предоставленные, особо ничего не сделаешь. Это не как в Америке, Европе, смотришь, там отдельные секции для каждой собаки, собака выходит уже подготовленная. Тут тоже вопрос двоякий по приютам. Брать собаку оттуда – тоже должна быть какая-то стимуляция, у человека должен быть какой-то определённый стимул: осмотр бесплатный, вакцинация, ещё что-то, чтобы людей побуждало что-то освобождать приюты, брать собак бездомных, непородистых. Потому что есть люди, которые берут собаку не потому, что она им нравится, там порода какая-то, а потому что он просто хочет кого-то взять в компаньоны, друга, ему не важна порода, он где угодно возьмёт её – пускай тогда лучше из приюта, осчастливит и сохранит жизнь.
Интервьюер: На самом деле, с приютами довольно двоякий вопрос. Я ездила в несколько приютов в качестве волонтёра, помогала гулять с собаками, кормить их, и я видела, что им очень не хватает человеческого внимания, а некоторые этого внимания даже не хотят и бояться получать. В том числе, я видела собаку, которая находится в приюте уже 3-4 года, и к ней почти каждый день подходит человек, и она каждый день забивалась в угол своего маленького домика и не выходила оттуда, пока человек находится рядом. У этой собаки, видимо, была очень сильная травма, и она очень сильно боится людей. Я боюсь представить, что случится, если её заберут в дом.
Николай: У меня был такой случай в жизни. Это была дворняжка, звали его Бим. Собака, которой не была интересна ни еда, ни игра, ни человек, ничего. Я сделал очень простой ход. Как я говорил до этого, иногда нужно собаку немного обмануть. Что собака будет хотеть всегда? Еду – ей надо поддерживать свои жизненные силы – и воду. Я убрал миску от него, поставил рядом с собой, на какое-то время, я уже не помню, потом поставил миску с водой рядом с собой, поставил стул, сел, достал книжку, и начал читать просто её вслух. Не захотел попить – я забрал миску, ушёл. Вернулся через несколько часов, снова достал книжку, сел читать. Через какое-то время я ему стал совершенно неинтересен. Он вышел, попил воду, я сказал: «Молодец» тихо, спокойно, оставил миску, ушёл. На следующий день делаю так же, постоянно с миской приходил-уходил. Через некоторое время собака начала мне доверять, подошёл, понюхал – дал ему вкусненького, кусочек мяса. Я не форсировал события, действовал спокойно, я даже интонацию сейчас вам показываю, как я с ним говорил. Абсолютно спокойно, расслабленно. Через какое-то время это стал прекрасный пёс, уехал страусиную ферму охранять и проявил себя как замечательный пастух. Опять же, у собаки изменился взгляд, сама она изменилась. Опять же, когда собака видит, что угрозы нет, что её никто не будет бить, а только холить, лелеять, она понимает, что бояться нечего и всё будет хорошо. А как он стал пастухом – так это он сам выбрал себе профессию, начал гонять этих страусов в загоны. Молодец, хороший пёс.
Интервьюер: Бывает ли какой-то возраст, после которого собаке уже очень сложно адаптироваться под новые условия и начать доверять человеку?
Николай: Да. Этот возраст может быть в любое время. Если очеловечивать, живёте вы с человеком, а потом раз – и он уходит, естественно, плохо на душе, переживаем. Вот для собаки так же. Помните, у Конан Дойля написано, что человек для собаки Бог? Вот и всё, Бог и то существо, ради которого оно живёт. А тут раз – и Бог тебя бросил, то существо, ради которого ты живёшь, бросил. Что делать – непонятно. И пока ты не начнёшь доверять другому существу, которое тебя взяло, может пройти определённый срок. На это надо рассчитывать и к этому надо готовиться.
Интервьюер: Как Вы считаете, если люди, например, берут щенка с улицы, из этого может выйти что-то хорошее? Потому что мы ведь не знаем, какой у него был предыдущий опыт, как он будет вести себя дальше, мы же даже не знаем, каким он вырастет по размеру.
Николай: Не знаю, абсолютно не знаю. Но мы можем вложить в него и добиться максимума, который ему присущ. Если брать систему, допустим, служебного собаководства, есть ряд критериев для щенка, которые показывают, на что он способен в дальнейшем. Например, поиск, поиск солевых веществ. Тут уже не получится с той же самой собакой из приюта, дворняжкой с улицы, маловероятно, скажем. А сделать из него нормального компаньона, чтобы он вас слушался, с вами дружил, и ему было интересно, и вам комфортно, это возможно, легко достаточно. То есть 100% вы это сделаете, если у собаки, конечно, нет какой-то зооагрессии, социальной агрессии, то есть выполнить это возможно. Ну а дальше нужно смотреть по собаке, потому что иногда собаки раскрываются в процессе элементарной подготовки: мы хотим понюхать, поискать что-то – а давай попробуем. Получилось – отлично, не получилось – мы ничего не потеряли.
Интервьюер: Когда готовят служебных собак, их тоже как-то проверяют, профилируют, чтобы они могли заниматься оптимальным для себя делом?
Николай: Да, инструктор, точнее группа специалистов проводит ряд тестов, есть критерии оценки собаки, есть, скажем так, требования к щенку, к подростку, к взрослой собаке. Специалисты собираются, смотрят, и комиссия решает, куда эту собаку направить, куда она больше подходит. Собака более агрессивная, недоверчивая к людям – её удобнее поставить в караульную службу, или, например, патрульно-постовую. То есть служба, где нужна сильная челюсть и недоверие к посторонним. А собака, которая всем интересуется, что-то нюхает, всё ей интересно – ну, наверное, её интереснее будет поставить на поиск солевых веществ: наркотиков, взрывчатки и тому подобного. Смотреть надо и выбирать, тут нужно собирать хорошую комиссию, хороших, опытных специалистов, чтобы как «на глазок» понимали, что куда пойдёт дальше.
Интервьюер: Встречались ли Вы на своей практике с собаками, которые не обучаемы? То есть, которые пришли с плохим поведением, и с таким же поведением ушли, потому что с ними ничего невозможно было сделать?
Николай: Я, честно говоря, очень люблю для себя самые потерянные и ужасные случаи, то есть, чем хуже ведёт себя собака, тем мне это интересней, тем больше вариантов я могу применить, чтобы решить эту проблему. Мне это намного интересней, чем когда ко мне пришла идеальная собака, я сделал пару манипуляций с ней, и она перестала грызть тапочки. Чем хуже случай, тем мне интереснее. Нет, любая собака обучаема, это всё процессы возбуждения и торможения, которыми управляет кинолог. Это пульт управления в руках кинолога, и он просто действует так, как ему удобно.
Интервьюер: Какие методы вообще используются в современной кинологии? То есть просто кинологи пытаются сформировать условный рефлекс у животного с помощью положительного подкрепления?
Николай: Да, у нас ничего практически не меняется: это контрастный метод, лакомство-механическое воздействие, механическое воздействие, вкусопоощрение, игровой метод, подражательный метод, универсальный метод, метод наталкивания, метод подлавливания и тому прочее. Единственное, у нас некоторые кинологи забывают, что тот же самый механический метод, когда мы делаем определённые манипуляции с собакой, рывки, например, по команде «сидеть!», он разделяется на три части: есть побуждающая механика, корректирующая и жёсткая. Корректирующая и побуждающая, когда я тихонько поводком подтягиваю, она подошла и криво села, я взял и подвинул. А жёсткая механика – это, когда собака уже идёт есть кота какого-нибудь, и я одёргиваю её назад. У нас все только одну знают – жёсткую. Всё остальное – нет, не видел, не слышал, не знаю. В механическом методе тоже ничего плохого нет.
Интервьюер: Нам однажды на лекции по тому же самому предмету рассказывали, что команда «ко мне!» всегда положительная, собакой должна восприниматься положительно. И когда многие хозяева видят, что их собака делает что-то плохое, подзывают «ко мне» и там уже наказывают, собака через какое-то время перестаёт реагировать на команду «ко мне!».
Николай: Да, так и есть. Я всегда говорю, что команда «ко мне!» самая любимая у собаки, потому что мой любимый папочка, мамочка, зовёт меня, сейчас меня погладят, поцелуют, всё что угодно дадут. А негативную связь можно сделать с любой командой, например, «сидеть». Иногда собаку надо вытащить [командой] «ко мне» из той же драки, чтобы собака не съела ничего на улице. Это самое любимое у собаки. Не наказывайте никогда собаку. Я всегда говорю относиться к собаке с любовью, даже если она сделала что-то такое, съела любимый айфон или любимые тапочки, относитесь всё равно с любовью.
Интервьюер: Наказывать никогда не стоит, никак?
Николай: Наказание – это очень сложная штука. У нас такая тенденция, что наказывать и ругаться может любой, и у людей это идеально сформировано с самого детства. Палкой наказать, ударить – легко, а вот сказать, что ты молодец, человеку трудно, человеку сложно. Наказанием иногда для собаки бывает просто отсутствие какого-либо внимания, это самое страшное наказание. Отсутствие лакомств, отсутствие еды как таковой может быть наказанием. Наказание может быть индивидуальным, но оно не должно никак быть именно физическим, механическим, то есть забивать собаку, избивать надо в самом крайнем случае, когда есть прямая агрессия, когда собака идёт на тебя в бой, когда столкновение. Тогда бой начался, выхода другого нет, ты уже не уйдёшь, придётся с ней драться. А когда у тебя собака, скажем, не знаю, гавкнула и ты ей по морде дал – ни к чему хорошему это не приведёт. Тут можно по-другому решить. Зачем бить? Бить не надо.
Интервьюер: Стоит ли людям почитать какие-то книги, если да, то какие по дрессировке собак, если они хотят заниматься сами, и их собака в целом не имеет никаких негативных проявлений своих эмоций, но просто они хотят, чтобы она знала команды?
Николай: Я всем рекомендую к прочтению книгу человека, которого я считаю своим учителем. Это Владимир Леонидович Дуров. Начните с любых его книг, в соседнем зале у нас полное собрание сочинений, прижизненное его. Выкладываем это всё в Интернет, это есть в электронном виде в том же паблике музея. Начните с самой простой его книжки – «Мои звери», где Владимир Леонидович рассказывает, как он дрессировал котов, козлов, ворон, голубей, собак. Прочтите это. Прочитайте, с какой любовью это написано, простым текстом. Это книга для детей, а дальше идите к более серьёзным его произведениям. «Мой опыт зоопсихологии» – сорокалетний опыт человек описывает, реально очень интересный опыт. Прочтите Владимира Леонидовича Дурова – человека, который является по сути, родоначальником нашей всей дрессировки. Слова, такие как «жестикуляция», «вкусопоощрение» – это всё он ввёл. Часть механического метода дрессировки тоже он переделывал.
Интервьюер: Есть такая книга «Что значит быть собакой?», может быть, вы слышали. И там учёный научил собак заходить в томограф для того, чтобы сканировать их мозг, и там было очень много экспериментов. Один из них запомнился мне больше всего. Когда он изучал, какое из поощрений сильнее вызывает отклик у собак. И он выявил, что поощрение вкусняшкой иногда равноценно поощрению благодарностью человека, вниманием человека. А для некоторых собак внимание их хозяев было даже более значимо, чем еда. Видели ли вы проявление этого феномена на своей практике?
Николай: Да, я такое видел. С таким сталкивался, это не так часто бывает, иногда бывает такое, что собаки более социально ориентированы на человека, как раз-таки более приютские. Эти собаки иногда без лакомства, просто доброе слово и поглаживание – для них это удивительно. А если совместить все эти методы в один, собаке сделать такое мега-поощрение: начнём выставлять оценки по пятибалльной системе. Как в школе, где 2 – это плохо, 3 – удовлетворительно, 4 – средне и 5 – отлично. Мы ставим с вами задачу собаке сделать что-то, мы выставляем ей оценку, и из-за этой оценки мы начинаем подкреплять, как захотим. На пятёрку – я буду её обнимать, целовать, поднимать, делать всё, что ей нравится, дам мячик, игрушки, и мы пойдём гулять долго-долго в любимые поля. А на четвёрку я сделаю по-другому, то есть уберу выгул в любимых полях. То есть такая вещь есть, да. А самый простой вариант – вкусопоощрение, еда. Фактор еды для собаки крайне важен. Сейчас я, если занимаюсь, я говорю «фактор миски» – это так называемое ожидаемое подкрепление. Мало кто работал, и мне удивительно, почему люди до этого не додумались, ведь ничего нового не придумывается,по сути дела. «Фактор миски» – это не важно, как ваша собака сделает упражнение, когда вы работаете с лакомством. То есть для собаки это пироженки, но даже если она не сделала что-то, вечером она получит это всё равно. Даже если она у вас ничего не сделала. А вы сделайте так, чтобы она получила эту миску у вас за что-то.
Интервьюер: Обязательно подписывайтесь, ставьте лайки и любите своих собачек!
